Аскар Рамазанов и Илья Мерензон: как заработать на новых форматах коворкингов (и сделать технологичную дачу для топ-менеджеров и стартапов)

Не успели коворкинги стать мейнстримной альтернативой офисам, как до России дошел новый тренд — корпоративные «оффсайты», загородные резиденции для обучающих тренингов, тимбилдинга и выездной работы — workation (рабочие каникулы). Подобное пространство в России — научно-творческую резиденцию Чехов #APi, — одним из первых запустил сооснователь «Теорий и практик» Аскар Рамазанов (открывший в Москве коворкинг в DI Telegraph). Приживутся ли корпоративные оффсайты, зачем компаниям дорогостоящие тренинги по тимбилдингу и причем тут VR-технологии, обсудили Аскар Рамазанов и президент World Chess, совладелец Inc. Илья Мерензон.


«Компаниям это приносит мудрость»

Илья Мерензон: Когда в России ничего похожего на загородные офисы еще не было, в Англии корпоративные оффсайты (локация, где компании собираются для тимбилдинга — Inc.) уже были популярны. Как в Россию пришла эта мода, и можно ли на них сделать бизнес?

Аскар Рамазанов: Модным их делает в первую очередь так называемый work-life balance, это понятие уже вошло в корпоративное сознание в мире и становится популярным в России. Мы это называем иначе — workation (англ. work + vacation — «рабочие каникулы»). Формула проста: группа приезжает в резиденцию на два дня и участвует в творческих тренингах. Новое место, сотрудники занимаются чем-то отличным от того, чем в городе. На природе человек или расслабляется и уходит в созерцание, или работает как обычно — и тогда устает и уезжает не отдохнувшим. Задача загородной творческой резиденции — удерживать баланс между работой и отдыхом.

Мне кажется,  ни «оффсайт», ни «загородный коворкинг» не описывает в полной мере наш формат. Правильнее было бы его назвать «Четвёртым местом» (по аналогии с «третьим местом»)  для значимых встреч, осмысления и погружения.

Мерензон: Своеобразная дача со смыслом? Наверное, именно к этому формату будут стремиться в будущем, но сейчас это точно не мэйнстрим. Есть ли шанс, что он станет мэйнстримом в России?

Рамазанов: Это интересный вопрос. В России дача есть почти у каждого, при этом она обычно такая маленькая, что назвать их summer house («летний загородный дом»), как в США, совсем не получается. Наши дачи скорее формат агротеймента и суровых реалий, когда люди сажают картофель, но по сути напоминают голландские авангардные проекты поселений нового типа, такие как ReGen Villages. Мы впереди мировых трендов!

Мерензон: Мне кажется, формат «идеального» места для отстранения и уединения за последние десять лет эволюционировал. Сперва это была стандартная американская мечта — жить за городом, собака, большой гараж и баскетбольная площадка, и едешь в город работать. Пять лет назад это пропало, все захотели жить на Манхеттене, потому что качество жизни сильно изменилось. Сейчас наступил следующий этап?

Рамазанов: Переговоры  во время прогулок существуют со времен Платона — и Стива Джобса, но мало кто создавал для этого определенную среду. Кто-то меняет обстановку в офисе на менее формальную и располагающую к общению, кто-то меняет корпоративную культуру, становится более открытым, уходит в коливинги (пространства для совместной жизни и работы с отдельными комнатами и общими кухнями и рабочими зонами  — Inc.) — и возникает дополнительная синергия. Растет спрос на межличностную и межпрофессиональную коммуникацию — и  отсюда спрос на ретрит (уход от суеты большого города, перезагрузка, поиск тишины в самом себе и вырабатывание созидательной энергии, которой часто не хватает для принятия сложных решений).

Выход из города — необходим, чтобы члены команды сплотились и лучше понимали друг друга. В городах очень много технологических и коммуникационных изменений, человек перегружен. Людям требуется физическая изоляция, чтобы прийти в себя, а уж потом взаимодействовать с другими людьми. Сейчас существует много тренингов на тему внимания и продуктивности, развития эмоционального интеллекта, которые внедряют все — от Google до «Cбербанка».


Что такое оффсайты

Корпоративные оффсайты пришли из Англии, где первые коллективные

офисы за городом появились, чтобы избавить фрилансеров от необходимости поездок в мегаполис. Положительным эффектом стало то, что местные фрилансеры получили возможность объединяться на площадке коворкинга и развивать местный бизнес.

По оценкам The Guardian, почти 4 млн. британцев тратят на дорогу до работы два часа и более. Корпорации стали переносить свои офисы в районы, далекие от центра, а также пересматривать график работы сотрудников в пользу более гибкого. Также начали открываться и загородные коворкинги.

Зарубежные примеры успешных загородных коворкингов: SkiffMyWorkSpotIndustry.


Университетские коворкинги


Мерензон: На кого рассчитаны загородные резиденции?

Рамазанов: В первую очередь на управленцев, топ-менеджмент, владельцев бизнесов, ведь это от них зависит атмосфера и коммуникации в коллективе. Эджайл-наследие последних лет наложило отпечаток, но роль лидера в компании по-прежнему неизменна  — он настраивает и заставляет работать механизм, состоящий из людей, но не за счет своего ежедневного присутствия. Чем больше управленец тратит на свой work-life balance, тем более он эффективен, а значит, и сила воздействия на коллектив будет больше.

Например, наш проект называется Чехов #APi по топониму — городу Чехову, рядом с которым он находится. Мы не спекулируем на Чехове и чеховском наследии, но я читаю Telegram-канал «Чехов пишет», где каждый день присылается чеховское письмо, датированное тем же днем и месяцем, что и сегодня, но более 100 лет назад. И когда читаешь письма Чехова: «Заказал повозку, поехал туда-то, строю дачу, все сложно…», — о его быте, то понимаешь, что человек того времени, без сегодняшних средств транспорта и связи, имел КПД в несколько раз выше. Мне кажется, нужно ставить себя в ретроградные условия — тогда человек начинает оценивать, провести ему шесть встреч или вообще не стоит никуда выдвигаться.

Мерензон: В чем вызов в развитии корпоративных оффсайтов в России?

Рамазанов: В России многие к этому подходят бюрократически — вывозят людей на загородные мероприятия огромными группами по 100-300 человек, и это превращается в обязаловку. Так люди могут куда-то выехать и хорошо провести время, но от этого ничего не изменится в их работе и в умении понимать друг друга. Нужно заинтересовывать, тщательно продюсировать обучение и отдых, проводить тренинги, чтобы человек, с одной стороны, не ушел только в отдых, а с другой — чтобы не перетрудился и не уехал уставшим. Важна каждая минута — ведь забросить свои личные, рабочие дела и приехать со своим стартапом, департаментом или управляющим составом — чертовски сложно и дорого.


ОТ Коворкинга к коливингу

Коворкинг (англ. co-working, «совместная работа») — коллективный офис с гибкой

организацией рабочего пространства. Первым коворкингом в мире считается пространство, открытое в доме феминистского сообщества Spiral Muse в Сан-Франциско в 2005 году. Его учредил программист Брэд Ньюберг.

Моду на сетевые коворкинги задали Лондонский The Hub (65 пространств в мире) и немецкий Business Class Net, развивающийся по франшизе.

В 2014 году в Сан-Франциско предприниматель Том Каррьер основал первый коливинг (англ. co-living, «совместное проживание») Campus — нечто среднее между хостелом и коворкингом. Тренд получил развитие — в 2016 году сеть коворкингов WeWork запустила новый проект WeLive.

Мерензон: И что это приносит компаниям?

Рамазанов: Компаниям это приносит мудрость. А мудрость экономит колоссальные деньги или, наоборот, позволяет заработать.


Коворкинги в цифрах


1,2

млн человек (300 тыс в 2014 году) в мире будут работать в коворкингах к концу 2017 года.


129

человек в среднем работают в одном коворкинге.


40%

всех коворкингов приносят прибыль.


в 3 раза

выросло число коворкингов в Москве за год.


≈2,5 тыс.

коворкингов в год открывается в мире.

Аскар Рамазанов, Илья Мерензон. Фото: Дарья Малышева/Inc.

«Если есть идея или миссия — ты можешь преодолеть массу кризисов и трудностей»

Мерензон: Я вообще верю в то, что ты сделал. Мне кажется, это будет реплицировано на глобальные платформы.

Такого урбанистического всплеска сложно достичь в Америке — там конкуренция. В России конкуренции нет,  это единственный среди развитых стран рынок, где цены на недвижимость могут вырасти только за счёт названия, потому что ситуация плохая. Я считаю, что губернатор области, где находится старинный и красивый город Торжок, должен вас срочно нанять и ваш экспириенс трансплантировать в город. Сделать Торжок #APi — и через два месяца туда переедут все дизайнеры, которым в Москве очень дорого платить за студию, куча художников и начнется другая жизнь.

Конкурентов у вас много. Что вы думаете про «Болотов.Дачу»? Они сейчас строят дома, предлагают кооператив?

Рамазанов: Хороший бюджетный девелопмент эконом-класса. Как в любой компании, если есть идея или миссия и она не устареет за год, два, пять лет — тогда ты преодолеешь кризисы и трудности, и в первую очередь — с наймом людей: только с подходящими людьми можно двигаться, а в России с этим катастрофа.

Мерензон: Есть идеальный пример:  LavkaLavka, очень дорогой магазин еды, за счёт миссии стал чем-то большим. Я согласен, идеология важна.

Рамазанов: Что далеко ходить — криптовалюты живут только на идее и технологии. Обвалятся, не обвалятся — это вопрос, но такое количество людей в них верит!

Мерензон: А вы не думали о варианте типа Стэнфорд-центра, где вы получали бы символическую долю в 0,5% от событий, которые происходят у вас?

Рамазанов: Мы планируем это запустить в области арта: построим ангар с диджитал фабрикейшн оборудованием, там будет артово-архитектурный инкубатор. С паблик-артом в стране не очень, поэтому есть куда расти.

Мерензон: Это будет бизнес?

Рамазанов: При развитии этих образовательных программ, этого инкубатора заказчиком может выступить девелопер или город — скорее всего, они и выступят. Это будет зависеть от уровня инкубатора.


Коворкинги с фишечкой


В Петербурге работает строительный коворкинг с перфораторами и лобзиками;


в мире открывают офисы для путешественников от сети коворкингов WeWork;


заработал коворкинг для майнинга криптовалют от Regus;


бесплатный коворкинг для пользователей платформы Wix в Нью-Йорке;


самый большой коворкинг в России с капсульным отелем Рабочая станция Plaza;


рабочее пространство для мам “Мама работает”, предоставляет няню для ребенка.


Илья Мерензон. Фото: Дарья Малышева/Inc.

«Виртуальное взаимодействие в любом случае начнется»

Мерензон: Ты сейчас разделяешь отношение к коворкингу, как к месту для работы? Допустим, команда функционирует в DI Telegraph. Лидеру не обязательно присутствовать там постоянно, он может быть в неком комфортном пространстве, например, в Чехов #APi. Следующий этап — это виртуальное взаимодействие лидера с командой?

Рамазанов: Виртуальное взаимодействие будет в любом случае. Мы в 80-90-х называли игры видеоиграми. Но настоящие видеоигры, где ты живешь в виртуальном мире, только сейчас придут. Теперешнее общение, интеракция посредством мессенджера — просто доисторическое, это только начало, а дальше все уйдет в виртуальный мир. Границы уже стираются: самая смешная и интересная, на мой взгляд, за последние месяц-два — это совместная работа Snapchat и Джеффа Кунса, когда в публичном пространстве парка в дополненной реальности видны его огромные объекты. Процесс идет, и будет, на мой взгляд, идти быстро.


История коворкингов

Подробная история коворкингов


1995

появление хакерспейса (прообраз коворкинга) C-base в Берлине. Это было место, где люди встречаются и работают. В 2002 году на базе появился беспроводной интернет.


1999

в Нью-Йорке запускается студия 42 West 24, пространство для работы фрилансеров и целых команд.


2002

в Вене на старом заводе открывается Schraubenfabrik. Это пространство было названо общественным центром для бизнесменов, так как слова “коворкинг” еще не существовало.


2005

в мире запущен первый коворкинг, в Сан-Франциско. Программист Брэд Ньюберг снял офис и стал приглашать фрилансеров арендовать рабочие места.


2006

запущен проект Coworking Wiki, мировая энциклопедия идеологии коллективных офисов.


2007

отмечен рост запросов со словом “коворкинг” в Google. В этом же году появилась статья “коворкинг” в Википедии. Но до 2010 года этот термин не выходил за пределы США.


2012

в мире более двух тысяч коворкингов — за год количество таких пространств удвоилось.


2013

в мире 3000 коворкингов, в них работают более 100 тыс. человек.


2017

ожидается, что к концу года во всем мире посещать коворкинги будут 1 млн. человек.

Мерензон: Есть лаборатория, которая использует виртуальные шахматы как платформу для разработки виртуального AI. Шахматы коммуницируют много данных и создают некий механизм для робота, который настраивает виртуальную штуку риал-лайф.

Рамазанов: Шахматы и игра в го, как ни странно, являются определенными медиумами во всяких технологических челленджах, которые преодолевает компания. Я совершенно случайно узнал интересный кейс о Tilt Brush. Русский Google позвал меня участвовать  в конференции Think Video в Москва-сити, где меня, как архитектора, попросили в Tilt Brush продемонстрировать что-нибудь. Я нарисовал там здание блокчейн-коммуны — и получилось достаточно эффектно. И один из сотрудников Google поделился, что идея технологии Tilt Brush, которую мы демонстрировали, родилась как раз из некого VR-аппликейшена, который разрабатывался для шахмат, —движения фигур оставляли следы. Они так заинтересовали разработчиков, что эти следы остались. Шахматы ушли, а родился Tilt Brush, который позже купил Google. Самые современные технологические компании выбирают эти древние игры для демонстрации своей мощи. Это очень интересный момент — столкновение двух эпох, как прорывную технологию будущего, я использую в Чехове для разработки арт-объектов. Мы попробуем это сделать в виде VR.

Аскар Рамазанов. Фото: Дарья Малышева/Inc.

«Там будет много тинейджеров, которые будут реализовывать свои кейсы, потому что у них нет страха»

Мерензон: Ты создал минимум две платформы для работы. Первая — DI Telegraph — самый знаковый коворкинг в Москве, а вторая — Чехов #APi, история с коливингом и воркейшн («рабочие каникулы» — Inc.). Эта бизнес-модель реально захватывает мир, начиная со смешного WeWork и продолжая проектом Knotel Эдика Шендеровича, — это смарт-коворкинг, где они сдают этажи компаниям, а сейчас являются гигантским игроком недвижимости на Манхэттене. Ты хотел такую бизнес-модель протестировать? Как работает Чехов #APi?

Рамазанов: Не совсем так. Когда мы встретились с Долгиным (Александр Долгин — сооснователь Чехов #API. — Inc.), то сошлись во мнении, что любая интеллектуальная активность, взаимодействие, взаиморазвитие бывает разного качества. И уход от городской среды концентрации — это своего рода интуитивная необходимость.

Мерензон: Как можно монетизировать такие проекты?

Рамазанов: Есть, во-первых, банальная коммерческая эксплуатация, во-вторых, повышение стоимости самого актива, а в-третьих, потенциально, в будущем, — это увеличение стоимости всего региона. Так делали университеты в США — в промышленном штате Нью-Джерси весь регион просто бился за то, куда переедет университетский городок. Они понимали, что стоимость недвижимости во всем районе вырастет на 20%, а добавленная стоимость измеряется миллиардами, если не десятками миллиардов долларов. То же самое с Чехов #APi — огромные преимущества получит не только сама резиденция, но и все, что вокруг. Потенциальное бизнес-направление — скупить недвижимость вокруг. Легко могу себе представить маленький городок-сателлит вокруг этого.

Мерензон: На самом деле ты знаковая персона в теме коворкингов и коливингов — ты либо участвовал, либо создавал площадки, Телеграф, Чехов#APi. Твои замыслы даже связаны с дистрибуцией этой идеи…

Рамазанов: Сейчас еще запускается новый проект «Блокчейн коммуна». Проекту два месяца, но он уже открывается. Это на Шаболовке, здание коммуны 1930-х годов, архитектора Николаева, совершенно грандиозное сооружение. В общественном корпусе здания (сейчас там около 3 тыс. кв. м) будет центр блокчейн компетенций и цифровых трансформаций – это совместный проект ВЭБ и МИСиС. Это тысяча квадратов многофункционального образовательного пространства, где люди из IT-индустрии будут вести тинейджеров с разным бэкграундом. Тинейджеры будут реализовывать свои кейсы, у них нет страха — системного, корпоративного, ещё какого-то, и это открывает перед менторами большие возможности.


Творческое пространство Чехов #APi


Образовательный кампус в Чеховском районе Подмосковья;


Включает мини-отель, гостевые дома и площадки для исследовательских сессий; весь комплекс занимает 210 га, 10 из них — кампус;


При Чехов #APi есть собственный продюсерский центр, который разрабатывает программы и сессии;


На территории работает собственная ферма с органическими продуктами, скоро заработает кафе.



Как работает Чехов #APi


Портрет аудитории


Представители крупного и среднего бизнеса, топ-менеджеры российских и международных компаний, академическое сообщество, деятели науки и культуры, IT предприниматели и лидеры творческих индустрий

48% — компании в сфере образования и науки.


10% — компании в сфере Коммуникаций/ IT.


10% — FMCG.


15% — креативные агентства.


15% — сообщества.


2% — прочее.


Типы мероприятий Чехов #APi


Стратегические сессии, воркшопы, презентации, заседания бизнес-клубов, научных сообществ, мероприятия для повышения лояльности клиентов и сотрудников компаний, интеллектуальные и образовательные тимбилдинги, корпоративные ретриты, тренинги, воркшопы, международные образовательные мероприятия/конференции