Туризм-антитеррор: зачем Pankisi Camping возит гостей в регион с имиджем логова боевиков
Грузинка Мано Кавтарадзе и чеченец Беги Борчашвили подружились осенью 2017 года во время совместного похода на территорию Панкисского ущелья, организованного грузинскими властями. Этот регион получил широкую известность во время чеченской войны, когда боевики обустроили здесь свое укрытие, — и в Грузии, и в России место по-прежнему считается опасным. Так думала и Кавтарадзе, но поход перевернул ее представление: путешественников радушно встречали местные жители, и регион туристам показался вполне комфортным и безопасным. Тогда Мано задумала изменить мнение соотечественников об этом месте и предложила своему новому другу Беги создать кемпинг на территории ущелья. Ей удалось получить грант американского агентства USAID (опытный экономист Кавтарадзе мастерски выбивает деньги), влюбить в себя местных жителей (они помогают ей строить бизнес) и убедить своего партнера, что идея взлетит. Вложив 4,5 тыс. лари ($1,8 тыс.), толком заработать на туризме бизнесмены пока не смогли — поток гостей слишком маленький. Этим летом в кемпинге побывали первые 180 туристов из Грузии и других европейских стран. Мано Кавтарадзе рассказала Inc., как ушла с комфортной работы в банке ради дикой природы, перехитрила скептически настроенных чиновников из Штатов и привлекла на свою сторону сообщество грузинских гидов.
Мано Кавтарадзе к осени 2017 года объездила практически всю Грузию. Единственным регионом страны, который она игнорировала, оставалось Панкисское ущелье. Как и многие грузины, она считала это место опасным. В конце девяностых — начале нулевых годов здесь обитали чеченские боевики. Неважный имидж у места и сейчас: российские и зарубежные СМИ называют регион «инкубатором ИГИЛ» (запрещенная в РФ организация) и «родиной кавказских исламистов».
Несмотря на страх, Мано подала заявку в министерство спорта, которое когда-то планировало мероприятие в ущелье: чиновники собирали представителей всех регионов Грузии в поход под лозунгами дружбы и единства. Для похода требовалось 15 опытных путешественников — и в число участников вошла Мано.
Как минимум, в случае Мано цель госпроекта реализовалась: в походе она подружилась с кистинцами — потомками чеченцев, поселившихся в Грузии примерно два века назад. Обратив внимание, что в Панкиси не хватает туристической инфраструктуры, она решила создать на территории ущелья кемпинг.
Гиорги Циклаури
гид турагентства Highlander Travel
Да, было время, когда в Панкиси обитали боевики из Чечни, под эгидой которых укрывался разнообразный криминалитет. Тогда в Грузии фактически не было государства и вся страна была зоной повышенного риска. Однако все это в далеком уже прошлом. Панкисское ущелье тщательно вычистили еще в первой половине 2000-х годов, и с тех пор эти места живут обычной жизнью.
Pankisi Camping в цифрах
Источник: данные компании, оценка Inc.
$1,8
тыс. (4,5 тыс. лари) — стартовые инвестиции.
$2,1
тыс. (5,5 тыс. лари ) — выручка в июле-августе (по оценкам Inc.).
180
человек посетили кемпинг в июле-августе 2018 года.
$12
(30 лари) — средний чек гостей кемпинга.
$40
(100 лари) — цена однодневного похода в горы.
Маленькая хитрость
В октябре 2017 года кистинцы, с которыми Мано подружилась в походе, приехали к ней в гости в Тбилиси. Среди них был Беги Борчашвили — с ним Мано поделилась идеей запустить туристический бизнес в Панкисском ущелье. Вкладывать собственные деньги Беги отказался. «Он сам верил, что здесь безопасно, но думал, что туристы все равно сюда не поедут», — рассказывает Мано.
Идею отложили, но Мано не теряла надежды найти финансирование. В январе 2018 года она узнала, что Агентство США по международному развитию (USAID), активно работающее в Грузии, раздает гранты проектам, которые направлены на развитие Ахметского муниципалитета (в него входит Панкисское ущелье). Мано рассказала Беги о возможности получить средства на старт, и тот согласился попробовать. Тогда она подала заявку на грант «с описанием первого туристического кемпинга в Панкисском ущелье».
Деятельность USAID в Грузии
Агентство USAID начало работать в Грузии в 1992 году, и за 26 лет граждане США вложили в страну более $1,8 млрд через этот институт. Сейчас агентство жертвует Грузии порядка $40 млн ежегодно для поддержания «рыночной, демократической и западной ориентации» страны. Например, в 2018 году агентство выдавало гранты в размере от $600 тыс. до $1,5 млн проектам, направленным на смягчение конфликтных ситуаций на территории Абхазии и Южной Осетии. Среди основных проблем, мешающих процветанию Грузии, USAID перечисляет отсутствие доступа к финансированию у малого и среднего бизнеса.
Место для кемпинга выбирал Беги — по словам Мано, он знает местность как свои пять пальцев, так как провел всю жизнь в ущелье. В USAID отнеслись к заявке с интересом, но не поверили, что Мано удастся создать кемпинг всего за 4 тыс. лари ($1,6 тыс.), — столько готова была выделить организация. Побывав на выбранном Беги месте весной, чиновники увидели, что «повсюду вода и лес», сочли место непригодным для кемпинга и предложили Мано другой вариант: открыть точку в одной из деревень ущелья и сдавать туристическое оборудование (например палатки) в аренду, — на это они были готовы выделить 2,5 тыс. лари ($1 тыс.). Скрепя сердце — «сдача оборудования в аренду не мое, я хотела сделать кемпинг» — Мано согласилась и в мае получила деньги.
Но уже в июне она передумала и решила, что все-таки попытается создать кемпинг на выделенные агентством средства. Беги поддержал ее и добавил еще 2 тыс. лари ($800) из своих. Предприниматели привели отведенную под кемпинг территорию в порядок: вырубили часть деревьев, скосили траву и выкопали ров, чтобы вода с гор не затапливала долину. Уловка сработала: приехав с ревизией, чиновники остались довольны результатом работы и не стали предъявлять претензии. В июле кемпинг начал принимать гостей.
Турагентство «Где-то»
Оба основателя кемпинга — и Мано, и Беги — сертифицированные гиды; чтобы получить сертификаты, они прошли трехмесячные курсы. Сейчас Мано повышает квалификацию и проходит профессиональную программу горного гида в новом тренировочном центре «Школа приключенческого туризма» (его отделения находятся в Тбилиси и Гудаури), — предпринимательница рассчитывает, что в результате вырастет интерес и доверие к ней со стороны туристов. Помимо этого, ранее она основала в Тбилиси туристический клуб под названием Somewhere: «Это как турагентство, только без официальной регистрации [бизнеса]».
Страница клуба в Facebook стала основным каналом привлечения гостей в кемпинг; Мано и Беги не тратят деньги на продвижение. Кавтарадзе рассчитывает и на страницу кемпинга на Booking.com, но пока она не приносит лидов: с нее раза два бронировали спальные места, но брони отменили из-за дождей. А в июле Мано пригласила бесплатно погостить в кемпинге знакомых гидов — приехали сразу 25 человек. Их интерес к ущелью Мано объясняет так: «Люди думают, что в ущелье опасно, но когда узнают, что грузинская девочка запустила здесь бизнес, хотят поехать и посмотреть». Теперь гиды рекомендуют кемпинг своим клиентам.
Гиорги Циклаури
гид турагентства Highlander Travel
Наш тур из Панкиси в Хевсурети мало востребован. Это ведь не обычный туристический маршрут — в целом, в Грузии очень мало туроператоров и гидов, которые могли бы организовать и провести его. Соответственно, это направление почти не имеет «истории» в интернете, что является одним из важнейших факторов в плане рекламы и привлечения туристов. Кроме того, на многодневный поход по безлюдным, диким местам отважатся только активные любители приключений, а они зачастую предпочитают ходить в горы самостоятельно. Также сложная логистика, трансферы и заброски на машинах повышенной проходимости делают этот тур недешевым. У молодежи редко бывают такие деньги.
Благодаря клубу Кавтарадзе каждые выходные в кемпинге гостят до 20 человек. Некоторые приезжают на один день: участвовать в кулинарных курсах — нужно заплатить 20 лари ($8) за обед, обучение бесплатное — и посмотреть на водопад Хадори. Остаться на ночь в палатке с матрасом и спальником стоит 10 лари ($4); если палатка своя — заплатить придется всего 5 лари ($2).
Есть услуги и подороже: совместный с гидом (Мано или Беги) однодневный поход в горы обойдется в 100 лари ($40), прогулка на лошадях — в 50 лари ($20). Лошадь у Мано и Беги одна. Если на компанию туристов нужно больше лошадей, предприниматели арендуют их у друзей Беги, живущих в деревне рядом с кемпингом. В этом случае они не получают ничего от выручки за оказание услуги — Мано объясняет это тем, что у друзей Беги нет работы и иной возможности заработать.
Основная трудность в продвижении кемпинга — репутация ущелья. В опасности Панкиси убеждены грузины и русские; европейцы (например поляки и чехи) относятся к региону более спокойно, утверждает Кавтарадзе. Вероятно, они просто не сталкивались с материалами СМИ о террористическом наследии ущелья и потому воспринимают его так же, как и любой другой регион Грузии.
Сама Мано уверена, что Панкиси не опаснее других регионов страны: «Все грузины считают, что здесь реально страшно: террористы, ваххабиты, и везде оружие. Да, здесь везде оружие — оно осталось со времен чеченской войны. Боевики бросили его здесь, и поэтому оно есть у каждой семьи. Но в Грузии в горах у всех есть оружие — это обычная ситуация». На вопросы о возможных конфликтах, связанных с потенциальным недовольством ваххабитов поведением гостей кемпинга, она отвечает уклончиво: «Такие ситуации — не про мой кемпинг».
Что происходило в Панкиси
Во второй половине 1999 года, после начала Второй чеченской войны, в Панкисское ущелье вместе с боевиками стали перебираться беженцы из Чечни. Ущелье считалось очагом нестабильности и раньше — например, один из лидеров чеченских боевиков Доку Умаров использовал его в качестве тыла еще до начала войны. Террористов выбили из ущелья только в 2002 году, после контртеррористической операции грузинских войск.
В последние годы грузинские власти беспокоит отток мусульманской молодежи из Панкиси в ИГИЛ (запрещенная в РФ организация, — Inc.), — по оценкам СМИ и экспертов, в Сирию и Ирак из региона уехали десятки людей. В конце 2017 года в ущелье прошла антитеррористическая спецоперация, задержаны трое подозреваемых в пособничестве террористам.
«По сравнению с тем, что было года 2-2,5 назад, сейчас можно с уверенностью утверждать, что это по кавказским меркам безопасный регион», — заявил Inc. российский политолог Артур Атаев. По его словам, ситуация нормализовалась благодаря усилиям грузинских властей и уходу людей, которые могли стать лидерами бандподполья, на Ближний Восток (например, в 2016 году в бою погиб уроженец Панкиси Тархан Батирашвили, занимавший высокое положение в военной иерархии ИГИЛ — организации, запрещенной на территории РФ,— Inc.). К тому же играет свою роль тренд на невостребованность терроризма на Кавказе, считает политолог: «Россия уже победила терроризм», — активные вооруженные группы численностью в сотни человек остались в прошлом. В целом, об уровне защищенности Грузии от терактов говорит положение страны в рейтинге Global Terrorism Index 2017, опубликованном в конце прошлого года. Грузия в нем находится на 77 месте — для сравнения, США, Россия и Великобритания занимают 32, 33 и 35 места, соответственно; возглавляют рейтинг Ирак и Афганистан.
Соседство с мусульманскими деревнями также вряд ли может стать для кемпинга проблемой и источником конфликтов на религиозной и культурной почве в ближайшее время. Ортодоксальные мусульмане (Кавтарадзе называет их ваххабитами, Атаев — салафитами, — Inc.) Панкиси — это «закрытая религиозная группа», говорит политолог. Они живут и проводят обряды в замкнутой общине, не навязывая при этом соседям свои ценности в агрессивной манере, объясняет Мано Кавтарадзе.
«На сегодняшний день общественно-политическая и антитеррористическая ситуация такова, что проявлять свой религиозный экстремизм они не будут. Но спрогнозировать, что завтра ударит человеку в голову, что ему скажет мулла, когда он радикализируется и возьмет в руки оружие, невозможно. Слишком сложный вопрос», — резюмирует Атаев.
Один из жителей деревни Джоколо, расположенной в Панкиси, предупредил корреспондента Inc., чтобы он был аккуратен за пределами населенных пунктов и не пил много алкоголя с молодежью, отдыхающей на природе, так как те могут воспользоваться его нетрезвым состоянием и ограбить. Другой местный житель призывал никого не опасаться и чувствовать себя как дома. Жители Грузии, опрошенные корреспондентом Inc., реагировали на упоминание о поездке в Панкиси диаметрально противоположно: кто-то называл регион опасным, хотя ни разу в нем не бывал, а кто-то, напротив, рассказывал об исключительно положительном опыте.
По словам Кавтарадзе, грузинские власти не работают над изменением имиджа ущелья. Вместо государства продвижением бренда ущелья в стране занимаются местные жители. Когда Мано приехала в ущелье во второй раз, в мае, она ночевала в доме семьи Беги. Прощаясь с ней, родители Беги спросили, все ли ей понравилось. Получив утвердительный ответ, они попросили девушку позвать к ним своих близких и передать им, что в Панкиси безопасно. Такое поведение не уникально, утверждает Кавтарадзе. Несмотря на то что почти половина жителей ущелья — ваххабиты со своими строгими понятиями о нормах поведения (не поют и не танцуют, зато целыми днями молятся), по словам Мано, община существует бесконфликтно.
Кто возит туристов в Панкиси?
Панкисское ущелье — неинтересный регион для туроператоров, ориентированных на массовый сегмент. В частности, компания Georgia-Travel не занимается турами в Панкиси, говорит генеральный директор компании Ираклий Беридзе; о том чтобы такие туры устраивали его конкуренты на рынке со «стандартным предложением», он тоже не знает: «это все-таки не организованный туризм». В туристической компании Discovery тоже не получают никаких запросов, связанных с Панкиси, и предполагают, что ни одно крупное агентство Грузии этим направлением не занимается.
Гид Алексей Мухранов, живущий в Грузии и ведущий русскоязычный блог о стране, получил всего один заказ на экскурсию в Панкисское ущелье за 7 лет работы, — в последнее время он перестал предлагать поездки туда своим клиентам (хотя материал о Панкиси долгое время оставался самым посещаемым в его блоге). Несмотря на то что многие боятся ущелья, Мухранов высоко оценивает его туристический потенциал: место идеально подходит для любителей катания на лошадях и пеших походов по горам. Но пока турами в Панкиси занимаются редкие гиды и агентства, а предложение посетить регион ориентировано на любителей экзотики.
Королева грантов
Мано рассчитывает получить еще один грант (теперь уже от грузинских властей) на развитие кемпинга — уже 20 тыс. лари ($8 тыс.). Она оформила заявку на грант всего за час — по словам Мано, у нее накопился большой опыт получения грантов, так как она помогала подавать различные заявки «всем своим родственникам, жителям своей деревни и ущелья». Ее отец получил грант в 5 тыс. лари ($2 тыс.) на покупку инструментов для производства пандури (грузинский народный музыкальный инструмент, — Inc.) — раньше он делал их вручную; а ее тетя выиграла 15 тыс. лари ($6 тыс.) и создала свой гестхаус. Мано утверждает, что из 20 поданных с ее помощью заявок как минимум три четверти оказались успешными. Главное, по ее словам, убедительно составить смету, — в этом ей помогает бэкграунд экономиста.
Решение о присуждении очередного гранта будет объявлено только следующей весной. По задумке предпринимательницы, 15 тыс. лари ($6 тыс.) пойдут на покупку минивэна, способного преодолевать горные серпантины, — Мано хочет запустить трансфер из аэропорта Тбилиси до ущелья. Еще 5 тыс. лари ($2 тыс.) она планирует потратить на «хороший» туалет и душевую кабину (сейчас туалет тоже есть — деревенского типа, Мано считает его недостаточно комфортным). Помимо этого, на территории кемпинга не хватает развлечений, признает предпринимательница и мечтает, что в будущем здесь будут баскетбольная площадка, стол для пинг-понга, маленький ресторан и даже 5 деревянных коттеджей. Не помешает и вторая лошадь — она обойдется в 1-1,5 тыс. лари ($400-600).
Если получить грант не удастся, Мано вложит в развитие кемпинга накопленные с зарплаты средства. Сэкономить можно будет, привлекая местных жителей к строительству и оформлению кемпинга, — основательница кемпинга уверена, что они будут помогать бесплатно, по-братски.
Кемпинг пока не приносит основателям значительных средств: за неполные 2 месяца — июль и август — его посетили 180 человек. Средний чек — примерно 30 лари ($12); в основном гости платят только за ночлег и обед. Вырученных средств предпринимателям пока хватает только на продукты — из деревни в кемпинг их везут на лошадях — и модернизацию душевой кабины.
Из офиса на волю
До затеи с кемпингом Мано Кавтарадзе работала экономистом в банке. Получив грант, она тут же ушла с работы: «Я люблю свободу, дикую природу, походы и палатки; офис — не для меня». Поскольку кемпинг пока приносит мало денег, девушка подрабатывает в USAID. Два дня в неделю — по вторникам и четвергам — она помогает местным жителям регистрировать свои жилища на Booking.com и Airbnb.
Зимой кемпинг прекратит работу до следующего мая. В межсезонье Мано планирует поработать в отеле Speroza — он находится неподалеку, на территории парка Тушети. Мано уже получила приглашение занять должность менеджера, но еще не приняла окончательное решение: «У меня нет опыта в этой сфере, и я не хочу жить тут зимой, потому что тут будет очень скучно. Я предпочитаю жить у себя дома в Тбилиси, но не хочу возвращаться в банк. Поэтому я пока не знаю, что решу». Она рассчитывает, что когда-нибудь ей удастся побывать в швейцарских или французских кемпингах, перенять их опыт и внедрить лучшее в свой проект, — она уверена, что кемпинги в этих странах считаются образцовыми (хотя сама Мано ни разу в них не была).
Ее партнер Беги проводит все время между кемпингом и родной деревней, где живет его семья. Мать Беги готовит в кемпинге обеды, а брат помогает с перевозкой оборудования — у него есть собственный автомобиль. В семье Борчашвили не общаются ни на русском, ни на английском, и Inc. не удалось провести с Беги полноценное интервью. Впрочем, мешал не только языковой барьер — Беги уходил от ответов на все вопросы, переведенные Мано, и заявил только, что рад внести лепту в развитие туризма в Грузии. По словам Мано, он очень застенчивый и с такой же проблемой уже сталкивались местные — грузинские — журналисты. Сама она тоже верит, что делает полезное дело для своей страны, развивая кемпинг: «Когда я работала в банке, я работала, чтобы президент банка стал более богатым, а сейчас я работаю для своей страны. Все мои планы на ближайшие 10 лет связаны с этим местом. Что будет дальше — не знаю».
Стоит ли создавать кемпинг в России? (спойлер: пока не стоит)
В России пока наиболее заметно развивается направление гламурных кемпингов — «глампингов», — их в основном посещает молодая и «модная» аудитория, рассказывает эксперт кемпинг-индустрии, кандидат экономических наук Дарья Чахова. В отличие от кемпинга, в «глампинге» можно поселиться в оригинальных, не похожих на обычные палатках и тентах; иногда они и вовсе предлагают принципиально иные средства размещения — такие как дома на дереве. Чахова считает, что благодаря «глампингам», которые «апробируют люди с высоким средним заработком», в будущем активнее начнут развиваться и простые кемпинги.
Но в нынешних условиях тяжело делать кемпинги как бизнес — в первую очередь, из-за отсутствия грамотного рекреационного законодательства. Например, из-за того что многие кемпинги располагаются в лесном фонде, провести в них коммуникации — организовать канализацию и подачу электроэнергии — почти невозможно. Дискуссия о внесении ряда необходимых изменений в законодательство идет активно, но реальных подвижек придется ждать еще несколько лет, прогнозирует Чахова, — виной тому медлительность бюрократического аппарата. Пока же создавать что-то на рынке чаще всего пытаются либо состоявшиеся предприниматели, у которых есть иной бизнес, доходы от которого позволяют спонсировать кемпинг, либо семьи, не только принимающие гостей в кемпинге, но и сами живущие в нем.
