DryBar: научиться делегировать полномочия и управлять хаосом — и зарабатывать на салонах красоты с единственной услугой
У Элли Уэбб непослушные волнистые волосы, так что ей отлично известно, чего стоит хорошая укладка. В 2010 совместно с двумя лысыми партнерами — братом и мужем — она основала сеть салонов красоты DryBar, а в 2011 получила $16 млн инвестиций. Сейчас выручка DryBar составляет $100 млн ежегодно. Чтобы достичь такого успеха, Уэбб пришлось, с одной стороны, доверять бизнес-процессы профессионалам, с другой — стоять на своем, если речь идет о качестве продукта. Вот история этого супер-успешного семейного бизнеса.
После школы Элли Уэбб думала о карьере в модном бизнесе и не без помощи брата Майкла, который трудился в офисе модной марки Nicole Miller, доросла до позиции управляющей двух магазинов одежды — но эта работа казалась ей слишком унылой. Она окончила курсы парикмахеров-стилистов, стригла и делала укладки в нью-йоркских салонах красоты — но вышла замуж за сотрудника рекламного агентства по имени Кэмерон, родила и ушла в затянувшийся «декрет». Через 5 лет жизнь домохозяйки ей наскучила, и Элли начала свой бизнес — подрядив и брата, и мужа.
Сначала Элли делала укладки на дому у клиентов — по $40 за голову. Но когда она запостила ссылку на свой сайт в мамской группе на Yahoo, ее завалили заявками, — чтобы удовлетворить такой спрос, нужно было, чтобы клиенты приходили к ней. Элли решила открыть салон быстрой укладки.
Головокружительный рост
«Вы с ума сошли, вам нельзя работать вместе!» — говорили родственники, когда она обратилась к Майклу. Работая вместе в Nicole Miller, они постоянно ссорились, но брат разбирался в модном бизнесе — и пришлось уговорить его вложить в проект $250 тыс. Муж — с его талантом и опытом в рекламе — тоже пригодился: взял на себя брендинг. В 2010 году Уэбб и 2 ее партнера (кстати, оба — и Майкл, и Кэмерон — лысые) открыли первый салон в Лос-Анджелесе. Грандиозный план состоял в том, чтобы делать 30-40 укладок в день, — но очередь была такой, что пришлось делать все 70.
Майкл понял, что необходимо поскорее открыть больше точек, или салон начнет трещать по швам от наплыва людей. Партнеры запустили франшизу, а после решили привлечь инвестиции. В течение 2011 года они вели переговоры с разными инвестиционными компаниями (Элли рассказывала им о своих салонах, а сама думала: «Эти ребята нас не понимают») и наконец получили $16 млн от Castanea Partners (владел косметическим брендом Urban Decay).
Заключить сделку помогла Джанет Гурвич, единственная женщина среди совладельцев Castanea. Ей удалось не только объяснить партнерам, в чем уникальность DryBar («Из 11 партнёров Castanea у шести волос совсем мало», — шутит она), но и совместно с Элли Уэбб вывести компанию на новый уровень. Основательница и инвестор составили успешный тандем, — но серьёзным испытанием для него стал спор об ароматах.
Идеальный продукт
С самого начала фишкой DryBar был фокус на единственной услуге — женских укладках. Никаких стрижек, бровей и маникюра, ничего, что могло бы заинтересовать мужчин. «К нам обращаются с самыми разными запросами, но мы блюдем чистоту концепции», — говорит Элли. Каждая новая точка похожа на предыдущую: зеркала, свежие цветы, зарядные станции для телефонов, лёгкая фоновая музыка. Даже бокалы, из которых клиенткам подают шампанское, — одинаковой формы во всех корнерах DryBar.
Шампанское, слово «бар» в названии и форма корнера, напоминающая барную стойку, должны, по задумке создателей, создать атмосферу вечеринки. А чтобы клиенткам нравилось собственное отражение в зеркале, укладку всегда начинают ото лба, а не от затылка, как это принято в салонах.
По мере роста компании DryBar запустил услугу выезда мастера на дом и собственную линию средств для укладки. И вот тут между основательницей Элли Уэбб и инвестором Джанет Гурвич словно кошка пробежала: они начали спорить о том, каким должен быть фирменный аромат марки. Гурвич упирала на свой опыт в модном бизнесе, Уэбб сопротивлялась: «Я очень избирательна, когда дело касается парфюма. От многих запахов у меня болит голова. Под этим ароматом должно было стоять моё имя, я и сама собиралась им пользоваться! — объясняла она свою непреклонность. — Этот спор стал моим боевым крещением как предпринимателя».
Гурвич отступила: «Я сказала себе: это ее компания, а не твоя». Она смирилась с тем, что не все решения в компании принимает инвестор. Не все — но некоторые.
