Все спикеры, которых я готовлю, могут сами дать четкое определение хорошему выступлению: оно должно быть интересным, ясным, логичным, актуальным, должна быть идея и эмоциональность. Это знают все, но почему-то из десяти выступлений в лучшем случае запоминается одно-два. На конференциях выступает огромное количество людей с поставленным голосом, которые выражают свои мысли лаконично и ясно. Но если присмотреться — все они похожи друг на друга.

Первая функция речи — информирование, вторая — развлечение. От публичных выступлений люди ждут слияния того и другого: узнать новое, полезное и при этом провести время интересно и весело. Но есть и третья функция — приобщение к глубине другого человека. Станиславский говорил, что каждое слово должно быть оправдано изнутри, иначе оно превращается в фантик, обертку.

Проблема выступлений в том, что часто они состоят из набора штампов. В них часто нет личности спикера. Вышел в зал — то ли человек, то ли костюм с галстуком. Слова верные говорит, а за ними пусто. Будто энциклопедию читаешь с гладкими фактами: познавательно, но слишком пресно, чтобы запомнить.

К сожалению, чаще всего речь используют, чтобы получить что-то от людей: понравиться, создать себе популярность или карьеру. Спикеры больше заботятся о том, насколько они хороши на сцене, а не о том, что и зачем говорят.

Как любой другой вид искусства, хорошая речь — это результат постепенного соединения совершенно разных областей. Представьте себе человека, который стоит на сцене — и всё в нем готово: тело свободно и пластично, голос и мимика точны. Спикер об этом уже не думает. Его слова просты, в них есть ясность и художественная стройность. Чтобы к такому прийти, требуется серьезная практическая работа — наука речи, и заниматься этим можно и нужно годами.

Можно ли натаскать человека в красноречии? Можно, но ценность слова определяется не формой, а его глубинным содержанием. Содержание рождается внутри человека. Для этого нужно с собой честно встретиться, обнаружить в себе жизнь, масштаб, простоту и серьезность. Это самая главная задача. Если это произойдет, тогда в ваших словах появится здравый смысл, вы станете больше говорить по делу, потому что поймете зачем.

В работе я пытаюсь не текст составить, а найти человека в человеке. Вывести его за границы своих представлений, чтобы он перестал говорить пустые слова даже самому себе. Я задаю очень простые вопросы: что читали, любили в детстве, что вдохновляет и почему. Но человек, отвечая на них, вдруг испытывает что-то вроде озарения. Он начинает лучше понимать себя, формулирует то, что действительно имеет для него значение. Я называю это встречей с собой.

Существует тонкая грань между настоящим и чрезмерным. Настоящее всегда простое, тихое и не обязательно трогательное. Не надо говорить о возвышенном, пытаться спровоцировать людей на слезы — такая искусственная взвинченность уже подобна истерии. Это может обмануть на какое-то время, но при внимательном рассмотрении можно понять, что в этом нет правды. Это тоже штамп, хоть и не такой явный.

Задайте себе вопрос: «Что вы хотите, чтобы человек сделал, выйдя из зала?» Ответ должен быть не формальный, а ваш. Один спикер, известный психотерапевт Виктор Ефимович Каган, ответил так: «Я хочу, чтобы человек после моего выступления вышел из зала молча. Ни с кем ничего не обсуждая пошел домой. Сел перед зеркалом. И впервые в жизни посмотрел на себя и поговорил с собой честно — о чем угодно, — но так, как никогда раньше не говорил».

Работа — это побочный продукт моего творчества. Когда я стала работать со словом, мне страшно захотелось, чтобы появился особенный вид публичных выступлений. Чтобы люди ходили на такие выступления, как ходят на концерты или в театры. Для того чтобы пережить опыт другого человека, узнать или вспомнить что-то важное о себе, человеческой природе, вдохновении или грусти. Поиски в области слова привели к тому, что мне захотелось создать обучающую программу, серьезно готовить будущих спикеров, чтобы из них получились «Сказители» — люди, чьи слова накрепко, на всю жизнь въедались бы в ум и в душу.