Билл Гейтс: как нам адаптироваться к потеплению

Книга Билла Гейтса об экологических проблемах была опубликована в феврале этого года и еще до этого попала, наверное, во все списки самых ожидаемых новинок. В июне перевод бестселлера «Как нам избежать климатической катастрофы. Решения, которые у нас есть. Прорывы, которые нам нужны» вышел в издательстве «Манн, Иванов и Фербер». Inc. публикует отрывок, посвященный борьбе с глобальным потеплением.

Люди в разных странах и с разным доходом уже почувствовали на себе климатические изменения. Практически каждому придется приспособиться к глобальному потеплению. Уровень моря и поймы рек меняются, и нужно учитывать это при строительстве домов и офисов. Придется укрепить электросети, морские порты и мосты, сажать больше мангровых лесов (читайте дальше, если вы не знаете, что такое мангры) и усовершенствовать системы раннего штормового оповещения. Я еще вернусь к этим проектам. А сейчас расскажу вам о тех, кто больше всех пострадает от климатических катастроф и не сможет адаптироваться без нашей помощи. У этих людей нет современных электросетей, морских портов и мостов, так что об этом им беспокоиться незачем. Это бедные люди, с которыми я встречаюсь благодаря работе по глобальному здравоохранению и развитию. Климатические изменения скажутся на них страшнее всего.

В 2009 году я встретился с семьей Таламов — Лаваном, Мириам и их тремя детьми. Это было в Кении, куда я приехал, чтобы увидеть жизнь фермеров, в распоряжении которых находится меньше 160 соток земли (эксперты по развитию называют их мелкими фермерами). Я побывал на их ферме в нескольких милях от Эльдорета, одного из самых быстрорастущих городов Кении. Таламы живут небогато — несколько круглых землянок, небольшой загон для скота и ферма размером в 0,8 гектара, меньше бейсбольного поля. Но происходящее на этом клочке земли вдохновляет сотни фермеров, живущих за много километров отсюда, на приезд и учебу у Таламов.

Лаван и Мириам встретили меня у ворот фермы и рассказали свою историю. Два года назад они были мелкими фермерами и занимались натуральным хозяйством. Как и большинство соседей, жили в нищете. Таламы выращивали кукурузу (в Кении, как и во многих регионах мира, ее называют маисом) и другие овощи, часть съедали сами, а остальное продавали на рынке. Чтобы свести концы с концами, Лаван нанимался разнорабочим. Чтобы больше зарабатывать, он купил корову, которую они доили дважды в день: утреннее молоко продавали местной лавке, а вечернее оставляли для себя и детей. Всего корова давала по три литра молока в день — это и на продажу, и для семьи из пяти человек.

К моменту нашего знакомства жизнь Таламов значительно улучшилась. Теперь у них четыре коровы, которые дают двадцать шесть литров молока в день. Двадцать литров они продают, а шесть оставляют себе. Коровы приносят им почти 4 доллара в день — в этой части Кении достаточный заработок, чтобы отремонтировать дом, выращивать ананасы на экспорт и отправить детей в школу. Поворотным моментом для них стало открытие по соседству комбината по охлаждению молока. Таламы и другие фермеры округа относят молоко на комбинат: там его охлаждают, а затем развозят по всей стране и продают дороже, чем в местном магазине. Комбинат также играет роль учебного центра. Владельцы молочных ферм могут там научиться ухаживать за скотом так, чтобы он оставался здоровым и давал много молока, получить вакцины для коров и даже проверить молоко на отсутствие загрязнений (тогда его продадут по выгодной цене). Если молоко не соответствует критериям, фермеры получают советы, как повысить его качество.

В Кении примерно треть жителей заняты в сельском хозяйстве. В мире насчитывается 500 миллионов мелких фермеров, и приблизительно две трети бедного населения занимаются сельским хозяйством. Однако, несмотря на большое количество мелких фермеров, на их долю приходится удивительно мало парниковых газов, поскольку они не могут позволить себе товары и услуги, требующие ископаемого топлива. Среднестатистический кениец производит в 55 раз меньше углекислого газа, чем среднестатистический американец, а сельские фермеры, такие как Таламы, и того меньше. Но если вы помните проблемы с коровами, то сразу же увидите дилемму: Таламы купили больше коров, а коровы влияют на климатические изменения больше, чем любой другой скот. В этом отношении Таламы не исключение. Если бедный фермер заработает деньги, у него появится возможность вложить их в более ценные активы — куриц, коз и коров, то есть живность, которая является источником высококачественного белка и позволяет продавать молоко и яйца, чтобы опять-таки заработать деньги.

Разумное решение — и каждый, кто озабочен борьбой с бедностью, сто раз подумает, прежде чем отговаривать их от покупки. В этом-то вся трудность: когда доход повышается, люди начинают делать то, что ухудшает климатическую ситуацию.

Жестокая несправедливость заключается в том, что бедные страны почти никак не влияют на климатические изменения, но пострадают от них больше всех. Зажиточных фермеров Америки и Европы тоже ждет немало проблем, но для бедных фермеров Африки и Азии потепление будет смертельным ударом.

Чем выше температура, тем чаще случаются засухи и наводнения, которые уничтожают урожай. Скоту достается меньше корма, и он дает меньше молока. Воздух и почва теряют влагу, растения получают меньше воды. В Южной Азии и странах Тропической Африки десятки миллионов акров сельскохозяйственных угодий станут заметно суше. Насекомые- вредители уже уничтожают больше посевов, поскольку находят больше пригодных для существования регионов. При потеплении на 4 °C посевной период сократится минимум на 20% в большинстве стран Африки южнее Сахары.

Когда живешь на грани нищеты, любое из этих изменений может привести к катастрофе. Если у вас нет никаких сбережений и ваш урожай погибнет, вам не на что будет купить новые семена — иными словами, вам конец. Более того, все эти проблемы повысят цены на продукты питания для тех, кому тяжелее всего их покупать. Из-за климатических изменений цены взлетят до небес для сотен миллионов человек, которые уже тратят на еду больше половины своего дохода. Когда продукты питания будут дефицитом, чудовищная пропасть между богатыми и бедными станет еще больше.

Худшим последствием климатических изменений в бедных странах будут голод и смерть.

С ростом населения спрос на продукты питания, скорее всего, удвоится или утроится в самых бедных регионах мира. Именно поэтому необходимо помочь бедным фермерам повышать урожайность даже во время засухи и наводнения. Я часто общаюсь с представителями богатых стран, которые занимаются финансовой помощью иностранным государствам. Даже самые благонамеренные из них говорят: «Раньше мы финансировали вакцины. Теперь нужно переключиться на климатические изменения» — то есть помочь Африке сократить эмиссию парниковых газов. А я заявляю: «Ни в коем случае нельзя отбирать у них деньги на вакцины и вкладывать в электромобили. Африка дает всего 2% общемирового объема эмиссии. Финансировать нужно адаптацию населения. Лучшее, что мы можем сделать, чтобы помочь бедным людям приспособиться к климатическим изменениям, — укрепить их здоровье, чтобы они выжили. И добились процветания, несмотря ни на что».

Помимо помощи мелким фермерам в повышении урожайности, наша комиссия по адаптации сформулировала три рекомендации, связанные с сельским хозяйством.

Помочь фермерам справиться с риском непредсказуемой погоды. К примеру, государство может помочь фермерам выращивать и разводить больше различных видов сельскохозяйственных культур и пород скота, чтобы одна неудача не разорила все домохозяйство. Государство должно также обеспечить систему социальной безопасности и ввести сельскохозяйственное страхование на случай природных катаклизмов, чтобы фермерам было легче восстановиться после потерь.

Сосредоточиться на самых уязвимых категориях людей. Женщины, конечно, не единственная уязвимая прослойка, но самая многочисленная. По разным причинам — культурным, политическим, экономическим — женщинам- фермерам приходится сложнее, чем мужчинам. Они не всегда имеют права на землю и доступ к воде, не получают кредитов на покупку удобрений и даже не всегда могут узнать метеопрогноз. Нужно отстаивать право женщин на имущество и консультировать их в техническом плане. Отдача будет значительной. Исследование агентства ООН показало: если бы у женщин был тот же доступ к ресурсам, что и у мужчин, они бы выращивали на своих фермах на 20–30% больше урожая и сократили бы количество голодающих людей в мире на 12–17%.

Учитывать климатические изменения в политических решениях. Слишком мало денег идет на то, чтобы помочь фермерам адаптироваться: лишь крошечная доля от 500 миллиардов, выделенных на национальное сельское хозяйство с 2014 по 2016 год, была направлена на решения, смягчающие удар климатических изменений по бедным фермерам. Государства должны ввести законы и стимулы, чтобы помочь фермерам снизить эмиссию и при этом получать больше урожая.

Я многое узнал об отчаянном положении бедных фермеров — а также о влиянии на них климатических изменений — из-за своей работы по борьбе с бедностью. Это к тому же и мое увлечение, поскольку у меня есть возможность изучить удивительные научные открытия в селекции растений. До недавних пор я уделял недостаточно внимания другим факторам адаптации, например тому, что нужно делать городам, чтобы подготовиться к климатическим изменениям, или как последние повлияют на экосистемы. Однако у меня появилась возможность подробнее изучить эту тему благодаря моей работе в комиссии по адаптации, о которой я говорил выше. Мне бы хотелось отметить несколько моментов, которые я узнал во время общения с десятками ученых, политологов, представителей различных отраслей промышленности. Они помогли мне понять, что еще предстоит сделать для адаптации к климатическим изменениям.

В целом адаптацию можно разделить на три этапа. Первый предполагает снижение рисков, связанных с климатическими изменениями, через такие решения, как климатозащищенность зданий и другой инфраструктуры, защита заболоченных мест — бастионы против наводнений.

Кроме того, при необходимости можно убедить людей навсегда покинуть регионы, в которых невозможно жить. Кроме того, следует подготовиться к экстренным ситуациям и грамотно на них реагировать. Нужно постоянно совершенствовать метеопрогнозы и системы раннего оповещения об ураганах. А когда приходит беда, нужны хорошо оснащенные и обученные команды оперативного реагирования и четкая система для решения проблемы временной эвакуации.

Наконец, после природных катастроф наступает период восстановления. Необходимо запланировать помощь людям, которые были вынуждены покинуть свой дом, предоставить услуги здравоохранения и образования, — а также ввести страхование, которое помогает людям с любым уровнем дохода построить новое жилье, и стандарты, которые гарантируют климатозащищенность этого нового жилья.

Отметим основные задачи адаптации.

Города должны расти по-другому. В урбанизированных районах живет более половины населения Земли (а в ближайшие годы их число и размер еще возрастут), и на них приходится больше трех четвертей мировой экономики. Расширяясь, многие быстрорастущие города мира начинают застраивать территории речных пойм, лесов и заболоченных мест, которые можно было использовать для поглощения воды во время урагана или в качестве водных резервуаров во время засухи. Климатические изменения повлияют на всех, но с самыми большими проблемами столкнутся прибрежные города.

В середине столетия совокупные убытки прибрежных городов, вызванные климатическими изменениями, могут превысить 1 триллион долларов ежегодно. Сказать, что это усугубит сегодняшние проблемы большинства городов — бедность, бездомность, здравоохранение, образование, — значит ничего не сказать.

Как создать климатозащищенный город? Прежде всего понадобятся актуальные данные по рискам и компьютерные модели, которые прогнозируют влияние климатических изменений. (Сегодня администрации многих городов в развивающихся странах лишены даже простейших карт с отметками, какие части города наиболее подвержены наводнениям.) Вооружившись актуальной информацией, власти смогли бы принять более грамотные решения о том, как планировать строительство районов и отраслевых центров, строить или расширять волноотбойные стены, защищаться от ураганов, которые становятся разрушительнее, укреплять системы сброса ливневых вод и поднимать пристани, чтобы они находились над водой.

Климатические изменения вынудят нас задуматься о совершенно новых нуждах. К примеру, города, где очень жарко и много жителей, которые не могут позволить себе кондиционер, должны построить центры охлаждения — строения, где можно укрыться от аномальной жары. К сожалению, чем больше кондиционеров мы используем, тем больше выделяется парниковых газов, а это еще одна причина, по которой инновации в области кондиционирования воздуха так важны.

Нужно укрепить природную защиту. Леса удерживают воду и регулируют ее уровень. Заболоченные местности предотвращают наводнения и дают воду для сельского хозяйства и городов. Коралловые рифы — среда обитания рыб, которыми питаются прибрежные жители. Однако эти и другие природные защиты от климатических изменений стремительно исчезают.

Восстановление экосистем принесет колоссальную пользу. На коммунальном водоснабжении крупнейших городов мира можно сэкономить 890 миллионов долларов в год, если восстановить леса и водоразделы.

Есть простое решение: мангровые леса. Мангры — низкорослые прибрежные деревья, приспособившиеся жить в соленой воде. Они ослабляют ураганы, предотвращают наводнения и защищают рыбу. В целом мангровые леса помогают людям избежать убытков от наводнений на сумму около 80 миллиардов долларов в год и экономят миллиарды долларов другими способами. Сажать мангры намного дешевле, чем строить волнорезы, к тому же деревья улучшают качество воды. Это потрясающие инвестиции.

Понадобится больше питьевой воды. По мере исчезновения или загрязнения озер и водоносных пород нам сложнее обеспечить питьевой водой всех, кто в ней нуждается. Почти все мегаполисы мира уже испытывают нехватку питьевой воды. Если ничего не изменится, в середине столетия количество людей, страдающих от недостатка питьевой воды, вырастет на треть, а это более 5 миллиардов человек.

Технологии могут решить эту проблему. Мы уже знаем, как «обессоливать» морскую воду и делать ее пригодной для питья, но этот процесс потребляет много энергии, как и доставка морской воды на опреснительный завод, а затем с завода к потребителям. (Иными словами, проблема с водой, как и многие другие, по большому счету сводится к энергетической проблеме: если у нас будет достаточно дешевой чистой электроэнергии, мы сможем полностью обеспечить себя питьевой водой.)

Наконец, для разработки проектов по адаптации нужно финансирование. Я говорю не об иностранной помощи развивающимся странам — хотя она тоже понадобится, — а о привлечении частных инвесторов с помощью государственных средств. Здесь нужно преодолеть одну проблему: деньги придется потратить сразу, а экономическую выгоду удастся получить только через много лет.

К примеру, можно укрепить ваш офис от наводнений прямо сейчас, но потопа придется ждать лет десять-двадцать. И, как вы понимаете, укрепление от наводнения не принесет вам дохода: клиенты не станут платить больше за ваши услуги только из-за того, что сточные воды не зальют ваш подвал во время стихийного бедствия. Так что банки вряд ли заинтересованы выдавать кредиты на такие проекты или же потребуют высокий процент. В любом случае часть расходов ляжет на ваши плечи, а значит, вы сто раз подумаете, прежде чем браться за «фортификацию».

Возьмем этот пример в масштабах всего города, штата или страны — и вы поймете, почему важную роль в финансировании адаптационных проектов и привлечении частного сектора должно сыграть правительство. Необходимо превратить адаптацию в привлекательные инвестиции. Для начала государственный и частный финансовые рынки должны научиться грамотно рассчитывать риски климатических изменений и оценивать убытки.

Некоторые правительства и компании уже анализируют свои проекты по климатическим рискам — и с них нужно брать пример. Государство может также вкладывать больше ресурсов в адаптацию, ставить себе конкретные цели (сколько необходимо инвестировать за определенный период времени) и вводить законы, которые снимают с частных инвесторов часть рисков. Когда все увидят преимущества адаптационных проектов, размер частных инвестиций вырастет.

Вероятно, вас интересует, о каких суммах идет речь. Невозможно повесить ценник на все, что нужно миру, чтобы адаптироваться к климатическим изменениям. Однако комиссия, в работе которой я участвую, оценила траты по пяти ключевым областям (разработка систем раннего оповещения, строительство климатоустойчивой инфраструктуры, рост урожайности, решение проблемы с питьевой водой и защита мангровых лесов).

Если распределить эту сумму на 10 лет, получится около 0,2% мирового ВВП с четырехкратной рентабельностью. Эту прибыль можно выразить и по-другому. Представьте, скольких катастроф удастся избежать: не будет гражданских войн из-за питьевой воды, фермеры не обанкротятся из-за засух и наводнений, города не будут уничтожены ураганами, людям не придется покидать родные дома из-за климатических изменений.

Эти инвестиции можно также оценить с точки зрения позитивных событий: дети будут полноценно питаться и вырастут сильными и здоровыми; многие семьи смогут выкарабкаться из бедности и пополнить средний класс; компании, города и страны будут процветать даже во время глобального потепления. С какой бы стороны мы ни рассматривали этот вопрос, экономическая выгода очевидна, как и нравственная польза.

А чем выше температура, тем ближе точки невозврата. Если одна из таких точек невозврата будет грозить нам в ближайшем будущем, вы наверняка услышите о смелых (некоторые скажут — безумных) идеях, которые можно объединить в общую категорию геоинжиниринга. Эти подходы еще не отработаны и поднимают щекотливые этические вопросы. Но их стоит изучать и обсуждать, пока мы еще можем себе позволить что-то изучать и обсуждать.

Геоинжиниринг — суперсовременный инструмент из разряда крайних мер, как «разбить стекло в случае опасности». Основная идея заключается в том, чтобы внести временные изменения в океаны и атмосферу Земли для снижения температуры планеты. Эти изменения не освобождают нас от задачи сократить выбросы парниковых газов, они просто помогут нам выиграть время, чтобы собраться с силами. Несколько лет я финансирую исследования по геоинжинирингу (эти инвестиции — крошечная доля того, что я вкладываю в предотвращение климатических изменений и адаптацию к ним).

Большинство подходов к геоинжинирингу опираются на следующую идею: чтобы компенсировать потепление, вызванное парниковыми газами, добавленными нами в атмосферу, нужно примерно на 1% снизить объем солнечного света, попадающего на Землю.

Это можно сделать разными способами. Один из них предполагает применение крайне мелких частиц — всего несколько миллионных дюйма в диаметре — в верхних слоях атмосферы. Как известно ученым, эти частицы отражают солнечный свет и вызывают охлаждение, поскольку они уже наблюдали этот процесс в действии: когда происходит извержение особенно мощного вулкана, он выбрасывает схожий тип частиц и значительно снижает температуру воздуха.

Другой подход геоинжиниринга — осветление облаков. Поскольку солнечный свет рассеивается вершинами облаков, можно рассеивать еще больше света и охлаждать землю, осветлив облака с помощью солевого спрея, который увеличивает их отражающую способность. Причем понадобится не так уж много облаков: чтобы сократить солнечный свет на 1%, нужно на 10% осветлить облака, покрывающие всего 10% Земли.

Есть и другие проекты геоинжиниринга, и все они обладают тремя общими характеристиками. Во-первых, они относительно дешевые по сравнению с масштабами климатической проблемы: понадобится 10 миллиардов долларов на начальные расходы (при минимальных операционных издержках). Во-вторых, влияние на облака длится не больше недели, так что можно использовать этот метод по необходимости без долгосрочных последствий. И в-третьих, технические проблемы, с которыми ному геоинжинирингу, придется приглушить солнечный свет чуть больше, примерно на 1%. Если объем углерода в атмосфере вырастет в два раза, Земля будет поглощать по 4 ватта на квадратный метр, и придется приглушить свет в два раза больше — на 2%. сталкиваются эти проекты, — ничто по сравнению с политическими препятствиями.

Критики геоинжиниринга называют его недопустимым масштабным экспериментом над планетой, в то время как сторонники утверждают, что мы уже проводим эксперимент, выделяя чудовищное количество парниковых газов.

Справедливости ради отмечу, что действительно нужно лучше разобраться в потенциальном влиянии геоинжиниринга на локальном уровне. Это обоснованные опасения. Прежде чем даже задумываться о реализации проектов геоинжиниринга в реальном мире, необходимо провести детальные исследования. Атмосфера Земли — наша общая забота, ни одна страна не может принимать важные решения единолично.

Сейчас сложно представить, что кому-то удастся убедить все страны в пользе искусственного регулирования температуры планеты. Однако геоинжиниринг — единственный известный нам способ снижать температуру Земли в течение нескольких лет или даже десятков лет, не разрушая экономику. Возможно, скоро наступит день, когда выбора у нас просто не останется. Лучше подготовиться к этому дню уже сейчас.