Человеку нужен человек. Почему офлайн-образование в России остается прибыльным бизнесом

Представьте себе человека, который после окончания вуза работает по своей профессии до самой пенсии без дополнительного обучения. Сегодня таких практически не осталось: технологии развиваются стремительно, рынок меняется каждые несколько лет, вынуждая нас постоянно учиться чему-то новому.

За период с 2020 по 2024 год число учащихся дополнительного профессионального образования (ДПО) в России увеличилось на 28% и достигло 8,5 млн чел., следует из анализа рынка, подготовленного BusinesStat в 2025 году. По данным аналитиков, количество студентов растет, в том числе на фоне кадрового голода.

И преимущество, и недостаток

Офлайн-ДПО в 2025 году столкнулось с рядом экономических вызовов. «В первую очередь инфляция, — говорит Анна Бурлакова, заместитель исполнительного директора Школы бизнеса “МИРБИС”. — Рост операционных расходов на зарплату преподавателей, аренду помещений и других вынуждает бизнес-школы повышать цены. Это становится барьером для малого и среднего бизнеса и слушателей с ограниченными финансами».

Это одновременно бьет и по себестоимости образовательных услуг, и по платежеспособности слушателей, также отмечает Анастасия Боровская, директор Русской школы управления (РШУ). «Высокая ключевая ставка и инфляция снижают готовность компаний и частных студентов инвестировать в обучение. При этом инфляция повышает наши операционные расходы — от логистики до питания на мероприятиях», — сетует она.

Кадровый голод — еще один вызов для офлайна, который зависит от преподавателей едва ли не больше, чем онлайн. «Стоимость лучших преподавателей-практиков резко выросла, а удержать их сложнее», — говорит Анастасия Боровская. Аренда помещений, по ее словам, также бьет по рентабельности: «Для федеральных школ с филиалами, таких как РШУ с ее более чем 20 представительствами, это одна из самых чувствительных статей расходов».

В последние годы офлайн-школам в медицинской сфере было «практически нереально» конкурировать с онлайном, говорит директор Высшей медицинской школы Виталина Левашова.

В других сферах, где нет похожих законодательных инициатив, офлайн-школам придется продолжать работу в довольно жесткой конкуренции с онлайном.

Алексей Нагайцев, head of Skypro (входит в группу Skyeng) указывает на ключевое различие в бизнес-моделях:

Анастасия Боровская в то же время предлагает не называть противостояние онлайна и офлайна в ДПО конкуренцией в чистом виде. «Скорее, речь идет о поиске правильной синергии, — говорит она. — Онлайн забрал себе массовый сегмент коротких курсов и лекций, где ключевой фактор выбора — низкая цена. Сила офлайна в другом: это глубокий нетворкинг и доверительные связи, которые формируются только при личном общении; это полное погружение в материал, невозможное в домашней обстановке; это возможность отработки сложных управленческих навыков через живые кейсы, деловые игры и обратную связь здесь и сейчас. Для многих руководителей очное обучение — это еще и статус, ритуал, возможность “вынырнуть” из операционки и стратегически перезапуститься», — объясняет Боровская.

В РШУ видят будущее за гибридными моделями: базу можно освоить онлайн, а ключевые практические модули — офлайн.

В сегменте MBA уже произошло разделение рынка на офлайн- и онлайн-кластеры, говорит ректор Евразийской школы менеджмента и администрирования (Бизнес-школа EMAS) Андрей Коляда. «Современное поколение учащихся четко разделилось в своих предпочтениях по формату учебы. Бизнес-школа EMAS работает в обеих частях рынка (офлайн и онлайн). И мы ясно видим, что если ранее онлайн-формат часто выбирали те, кто не мог себе позволить более дорогое очное, то сейчас значимость цены в выборе ежегодно снижается».

По его словам, основной фактор, которым руководствуются те, кто выбирает онлайн, — гибкость и удобство учебы, а не цена. И хотя цифровой формат все еще значительно дешевле, разница в ценах сокращается. «Плохая новость для офлайн-школ. Если раньше они могли говорить, что их качество обучения выше, то сейчас это уже неправда», — рассуждает Андрей Коляда.

Офлайн-школам, в свою очередь, нужно повышать удобство обучения: сегодня очень немногие учащиеся готовы тратить много времени на поездки и быть привязанными к очному графику, добавил Андрей Коляда.

Угроза или возможность

Еще один системный вызов для офлайн-ДПО — рост расходов на продвижение. Затраты на маркетинг выросли в разы за последние три года, причем эффективность этих инвестиций сокращается, делится Андрей Коляда (EMAS): «Одновременно сократилось количество эффективных каналов продвижения».

«В целом сейчас неплохо работают соцсети, профессиональные Telegram-каналы и группы, профессиональные СМИ и конференции, а также работа с целевой аудиторией через профессиональные ассоциации», — делится Виталина Левашова.

Мощный запрос к сегменту ДПО предъявляется в контексте появления новых технологий — ИИ, говорит старший директор НИУ ВШЭ Андрей Лавров. «И здесь ключевое — найти ответы на вопрос, как научить других тому, что пока еще мало кто в принципе умеет», — говорит он.

Андрей Коляда же считает большим вызовом именно массовое использование ИИ непосредственно в учебном процессе.

В результате учащиеся имитируют учёбу, считает Андрей Коляда. «Студенты не получают реальные знания и компетенции. Если раньше диплом школы MBA с хорошей репутацией был гарантией знаний и навыков, то в ближайшее время это исчезнет. Огромная проблема для экономики страны в целом. Мы рискуем оказаться в ситуации, когда школы MBA выпускают некомпетентных управленцев. Как решить описанную проблему — ключевая тема, которая обсуждается в нашей бизнес-школе», — заключил Коляда.

Тренды и антитренды

Рынок ДПО чутко реагирует на изменения в экономике. Алексей Нагайцев отмечает спад интереса к IT: «Сегодня быстрее растут направления маркетинга, менеджмента и дизайна».

Однако его коллеги с ним не согласны. «Популярно все, что связано с практическим применением ИИ, использованием в работе инструментария нейросетей, производством и эксплуатацией беспилотных авиационных систем», — добавляет Анна Палагина, заместитель председателя Комитета ТПП РФ по образованию и социальной политике, ректор АНО ДПО «Международный институт менеджмента объединений предпринимателей».

В Высшей школе экономики наибольшим спросом пользуются программы бизнес-образования для разных уровней управления, а также по ИИ, говорит начальник операционного управления дополнительного профессионального образования НИУ ВШЭ Оксана Жгун.

Анна Бурлакова (Школа бизнеса «МИРБИС») среди хитов отмечает курсы по управлению проектами и Agile, маркетингу и Digital-продажам, развитию soft-skills, медицине и биотехнологиям. «Отдельно хотелось бы выделить возросший интерес к программам, связанным с устойчивым развитием», — добавила она.

Анастасия Боровская добавляет, что в условиях санкционного давления резко вырос спрос на программы по международному праву, налоговому планированию, комплаенсу, управлению рисками и антикризисному управлению. Также в тренде глубокая специализация под запросы конкретных отраслей: ретейла, производства, строительства, HoReCa. При этом короткие курсы «легко и дешево мигрировали в онлайн», например базовые курсы по 1С или MS Office.

Управляющий партнер Spektr Николай Седашов подчеркивает, что в будущем под влиянием развития ИИ школам придется радикально переосмыслить контентное наполнение: «Современная система, построенная на запоминании фактов, устарела. Со временем фокус сместится на развитие высших когнитивных функций: логики, мудрости, креативности и воображения, так как сбор и обработку информации возьмет на себя ИИ. В будущем способности, которые нельзя формализовать и перевести в код, — так называемые неявные знания, интуиция, воображение, эмпатия — станут основным преимуществом человека на рабочем месте и в других сферах».

Поворот на Восток

Санкции серьезно ограничили доступ к западным офлайн-программам MBA, усложнив сдачу экзаменов, оплату обучения и логистику. Часть кандидатов остается в России и выбирает программы с аккредитацией НАСДОБР, другая переориентируется на выездные форматы через страны СНГ, комментирует управляющий партнер Spektr Николай Седашов. «Российские школы получили заметный приток “домашней” аудитории, но полного импортозамещения нет: за международным контекстом и нетворкингом по-прежнему уезжают, но преимущественно на Восток», — говорит он.

В Высшей школе экономики тоже говорят об устойчивом спросе на программы MBA.

Анна Бурлакова (Школа бизнеса «МИРБИС») также говорит, что спрос на MBA остался примерно на уровне предыдущих лет. Однако в 2025 году этот сегмент переживает изменения: программы MBA всё больше ориентируются на внутренний рынок, делая акцент на отечественную практику. «Бизнес-школы, реализующие программы МВА, были вынуждены в короткие сроки перестроить систему международных академических обменов и стажировок. Если ранее они ориентировались на партнерства с европейскими и американскими коллегами, то сейчас активно сотрудничают со странами Азии и Ближнего Востока», — говорит она.

По его словам, в EMAS оценивают количество ведущих школ MBA в 10−15 заведений. Они существуют в течение долгого времени, заняли собственные рыночные ниши, имеют сильные бренды и достойную репутацию.

Прогнозы и перспективы

Рынок дополнительного профессионального образования будет расти, но неравномерно, прогнозирует Анастасия Боровская: «Удержатся крупные игроки с именем, собственной методологией и федеральной сетью. Для локальных школ конкуренция станет серьезным вызовом».

Она видит точки роста в нескольких направлениях. Это глубокая специализация и программы под конкретные отрасли или компании, а также госпрограммы и контракты с корпорациями. Это выход на новые регионы и страны СНГ, где российские практики сейчас очень востребованы. Это работа с малым и средним бизнесом (создание доступных, но практичных программ для МСБ). «И, конечно, развитие гибридных форматов, где офлайн становится кульминацией образовательного пути, — добавила Боровская. — Офлайн-образование уходит в премиум-сегмент: здесь ценность создается не через простую трансляцию знаний, а через уникальный опыт, доверие и причастность к профессиональному сообществу».