Подводный пылесос и чистящее желе: четыре российских технологии для борьбы с нефтяным загрязнением

Текст: Варвара Краснова

Фото: aeroprobe.ru

Нефть — это не только топливо. Ее производные есть в контейнерах для еды и акриловых свитерах, духах и аспирине, леденцах и ноутбуках — буквально повсюду. Как и отходы: добыча, транспортировка и переработка нефти провоцируют вредные выбросы, к тому же ускоряющие глобальное потепление. Всего на одну тонну могут приходиться килограммы метана и сотни килограммов углекислого газа. Добавьте сюда растущие свалки и загрязнение микропластиком: каждый год производятся сотни миллионов тонн пластмассы, при этом полиэтиленовый пакет разлагается в лучшем случае за 20 лет, на трубочку уйдет 200 лет, а на подгузник — 500 лет. На десятилетия отравляют природу и аварийные разливы нефти и нефтепродуктов вроде мазута — как это сегодня происходит в Краснодарском крае.

«Отмыть» нефтеслед или заменить столь важный ресурс более экологичной альтернативой пытаются сотни стартапов по всему миру — в первую очередь в Европе, Великобритании, США, Канаде, Австралии. Предприниматели запускают океанические ловушки для шлаков, разрабатывают асфальт из грибного мицелия и создают биоткань из испарений мусорных полигонов.

В России у стартапов пока больше шансов получить инвестиции, разрабатывая технологии для нефтяников, пусть и с приставкой эко-. И все же на отечественном рынке есть рабочие решения по уборке нефтепродуктов и минимизации связанных с ними выбросов — некоторые даже доросли до международных корпораций. «Инк.» рассказывает про самые интересные из них.

Превратить нефть в студень

Пожалуй, самый заметный российский проект по ликвидации загрязнений нефтью — екатеринбургские «Биомикрогели». Компания с 2012 года перерабатывает растительное сырье вроде яблочного жмыха, корзинок подсолнечника и крахмала в порошки и гели, которые очищают воду, твердые поверхности и частицы от нерастворимых засорителей: металлов, глины, жиров — и нефтепродуктов.

Например, в водонефтяном растворе реагент «Биомикрогелей» отделяет капли топлива — они всплывают и образуют желеобразную массу, которую легко убрать. Если пропитать реагентом фильтр, получится антинефтяной барьер для портов или пляжей. Причем нефтепродукты в большинстве случаев можно использовать повторно, а сам реагент, как утверждает команда, разлагается за трое суток без вреда для природы.

Раньше подобные технологии стоили слишком дорого и применялись в основном в медицине для адресной доставки лекарств. «Биомикрогели» сделали их доступными для промышленности: гели помогают устранять разливы нефтепродуктов (в том числе во время катастрофы в Норильске в 2020 году), очищать сточные воды, а пищевой отрасли — извлекать из растений больше масел. Компания выпускает и бытовую химию под брендом Wonder Lab.

У «Биомикрогелей» сотня патентов, четыре лаборатории и два цеха, офисы в России, Великобритании, Малайзии и Индонезии — а в команде больше ста человек. Среди клиентов и российские гиганты вроде «Татнефти» и «Северстали», и международные корпорации вроде Schlumberger, и даже порт Роттердама, крупнейший в Европе.

В 2021 году бизнес привлек миллиард рублей от основателя фонда Zoom Capital Грегори Беренштейна и вошел в топ-10 технологических решений в странах G20. В 2023-м победил в конкурсе инноваций БРИКС, а в конце 2024-го получил повторные инвестиции от фонда «Восход» — еще 400 млн руб. Как делится фонд, за последние годы выручка «Биомикрогелей» выросла в несколько раз и приближается к 2 млрд руб. 

Получить корм из метана

Соевый шрот и рыбная мука — основные источники белка для рыб и животных на фермах. Россия их по большей части импортирует, и в последние годы это делать сложнее. Аналоги есть, например микробные белки. В первую очередь гаприн (он же метаприн), который добывали с помощью поедающих метан бактерий еще в СССР. Производить гаприн перестали на десятилетия из-за сложности и дороговизны — но технологии развиваются, метановых выбросов становится больше, а традиционный корм дорожает. Так что на российском рынке появилось несколько стартапов, желающих занять эту нишу.

Одна из многообещающих компаний — «Биопрактика», резидент «Сколково». Проект запустили в Москве в 2015 году, позже соучредителем стал негосударственный институт развития «Иннопрактика».

«Биопрактике», по ее заявлениям, удалось разработать новый биореактор, более экономичный, взрывобезопасный и лучше подходящий для масштабирования, чем предшественники. И хотя стартап зарегистрировал свою кормовую добавку только в конце 2023 года (первым в России это сделал «Гипробиосинтез» в 2020-м, пишет «Агроинвестор»), продукт «Биопрактики» дешевле: 170 руб. против 250 руб. за 1 кг у «Гипробиосинтеза». Зато «Гипробиосинтез» готовит не только протеин для животноводства, но и биоудобрения, и пищевые добавки для человека.

Сейчас гаприн в основном получают из природного газа, но подходит и попутный нефтяной газ, который обычно впустую сжигают на заводах и месторождениях. В обоих видах основной компонент — метан: в природном газе его концентрация достигает 99%, в попутном — 90%. Если синтезировать белок на последнем, можно заработать не только на самом продукте, но и на утилизации отходов нефтеотрасли.

Правда, до адаптации отечественной индустрии гаприна под нефтевыбросы путь не близкий: производство окупает себя, если может выдать 20 тыс. тонн белка в год, подсчитали в той же статье «Агроинвестора». Тогда как у «Биопрактики», к примеру, пока одна опытная установка мощностью 250–300 тонн в год. Впрочем, развитие могут ускорить иностранные инвестиции: стартап уже подписал контракты с китайцами на поставки первых партий.

Пропылесосить дно

Больше десяти лет назад томские биологи создали оборудование для мониторинга и очистки дна водоемов от нефти и пластика. С тех пор они успели почистить порт Риги и стоки индонезийских фабрик пальмового масла, обследовать больше сотни водоемов в Ханты-Мансийском округе (где добывается половина российской нефти) и озера в Заполярье.

Устройство выглядит как плавучая платформа и называется «Аэрощуп». Рукав погружается в воду и управляется с поверхности пилотом. Через щуп на дно подается воздух под давлением, пузырьки увлекают засоры наверх. Дальше нефть и другие вещества собирают в емкости, закачивают в мобильную установку — и горючее, и пластик можно снова использовать.

При нефтеразливах дно чистить сложнее всего, там скапливается до 60% пролитого сырья, — в итоге экосистемы страдают дольше. К примеру, из озера Щучье в Коми «Аэрощуп» вытянул, по подсчетам Томского госуниверситета, 157 тонн нефти — спустя четверть века после крупнейшего в истории наземного разлива нефти.

Аналогов у сибирской технологии пока нет: все другие решения подразумевают химическую очистку или выемку грунта. «Аэрощуп» победил во Всероссийском конкурсе природоохранных практик в 2019 году, прошел проверку Росприроднадзора, а в 2023-м его признали одним из лучших изобретений России на премии ВОИР, Всероссийского общества изобретателей и рационализаторов.

В прошлом году стартовало серийное производство щупов на базе «Сколкова»: для этого Томский госуниверситет объединился с инжиниринговой компанией «Эринтека». Как узнал «Коммерсантъ», стартап планирует автоматизировать процесс и расширить линейку до 10–15 вариантов. Также «Аэрощуп» пробуют адаптировать к чистке морского дна, чтобы разобраться с последствиями текущей анапской катастрофы.