Новые материалы — не единственная отрасль, куда вкладывает «Роснано». В приоритете также микроэлектроника, медицина и энергетика. За 11 лет компания суммарно проинвестировала в 109 проектов. Заместитель председателя правления Роснано Юрий Удальцов рассказал Inc., какие риски подстерегают инвестора в реальном секторе, как развивается технопредпринимательство в России и как оценивали «первого русского единорога».

Технологии накопления энергии — стратегическая индустрия

В накоплении энергии выделяют 4 технологические зоны.

• Аккумуляторы. В свое время планарная технология сделала возможной микроэлектронику, а малогабаритные аккумуляторы стали неотъемлемой частью любого гаджета.
• Электротранспорт. Без накопителей электрические автомобили невозможны. Вопрос лишь в том, как быстро произойдет переход от топливных двигателей к электрическим автомобилям. Он затронет как личный, так и городской и промышленный транспорт.
• Источники бесперебойного питания (ИБП). Сейчас всё больше технических устройств зависит от качества электроэнергии. Появление накопителей в составе ИБП позволит избежать колебаний частоты, что критично для технологического цикла некоторых предприятий.
• Хранение энергии в электроэнергетике. Здесь много точек применения — от бесперебойных источников питания на подстанциях до гибридных систем в комплексе с солнечной станцией и дизель-генератором для удаленных поселков. За счет накопителя сглаживаются пики потребления и улучшается экономика электроснабжения.

Отдельно можно выделить системные объекты ВИЭ. Сейчас их доля в энергоснабжении большинства стран невелика. По мере ее роста возникнет потребность копить «избытки» энергии в период низкого спроса и хорошей погоды, потому что работа ВИЭ зависит от случайных факторов, а не от графика потребления. В солнечные часы у них избыточная выработка энергии, а в ночные — недостаточная. Накопители эту проблему решают — делают независимыми графики производства и потребления энергии, — и в некоторых странах их уже устанавливают в промышленных масштабах. В этом смысле можно считать, что отрасль накопителей в энергетике уже родилась.

Во всех зонах развитие накопителей будет зависеть от их сравнительной эффективности. В энергетике они будут внедряться медленно, из-за ее консервативности и большой мощности энергоустановок. В транспорте перспективы будут зависеть от соотношения энергоемкости и веса батареи — чем выше плотность, тем лучше для конструкции авто. В направлении энергобезопасности бизнеса встанет дилемма: что эффективнее — тянуть дополнительные линии электропередач от разных подстанций или поставить собственный источник питания внутри предприятия, какова удельная стоимость резервной мощности.

Для каждой сферы остаются свои ограничения. По производству батарей для гаджетов мы будем неизбежно отставать, потому что в России не производятся сами гаджеты. Внедрение электротранспорта будет проходить относительно медленно, потому что у нас органическое топливо дешевле, а экологическое давление населения ниже, чем на Западе. Дополнительное ограничение — создание инфраструктуры для обслуживания электротранспорта, зарядных станций. В энергетике на внедрение накопителей влияет волатильность цен, которая мешает прогнозировать их окупаемость.

Мы неминуемо будем двигаться в мировом тренде. Россия идет с некоторым запозданием, но все равно через несколько лет приходит к глобальным трендам. Накопители точно станут дешевле из-за конкуренции между производителями и повсеместного строительства фабрик. Через какое-то время люди поймут, что это стратегическая технология, так как наша жизнь всё больше зависит от мобильных аккумуляторов и бесперебойного электроснабжения, а города стремятся снизить вред экологии. Еще один двигатель развития — удобство использования электрохимических накопителей по сравнению с другими резервными источниками.

В реальном секторе больше рисков

Все передовые прорывы в материалах, микроэлектронике, фотонике, высокоточной медицине связаны с нанотехнологиями. Во всех этих отраслях мы будем развиваться. В приоритете — микроэлектроника. Эта отрасль интересна тем, что в ней сплетаются достижения в области проектирования «железа» и использование новых материалов, оба направления очень наукоемкие и соответствуют нашему технологическому фокусу.

Одна нанотехнология может применяться сразу в нескольких промышленных отраслях. Например, у нас есть компания, которая изготавливает энергоэффективные покрытия на стекло и антикоррозионные — на металл. В первом случае технология используется в нефтегазохимии, во втором — в автомобилестроении.

Проекты в реальном секторе экономики более капиталоемкие и рискованные, чем в нематериальных секторах вроде IT и финансов. Если в IT-сфере главный ресурс — это сами люди, то у нас это дорогостоящее специализированное оборудование, на котором сложнее диверсифицировать производство. Риски выше, а объем инвестиций и время проникновения технологий больше.

В B2B-сегменте потребителю сложнее «попробовать» ваш продукт. Зачастую у проекта есть всего 10—15 потенциальных покупателей-предприятий по миру и нужно их заинтересовать до утверждения производственного плана. Как правило, потенциальному покупателю, чтобы протестировать новый продукт, необходимо закупать дополнительное оборудование, а это уже большие дополнительные расходы и риски. Поэтому вы должны заранее подумать, как ваша технология впишется в существующую технологическую цепочку покупателя. Поскольку фаза внедрения продукта в материальном секторе дольше, ко всему этому прибавляются риски появления альтернативной конкурирующей компании.

Время внедрения зависит от сложности технологии, а объем инвестиций — от производственной составляющей. Если это материалоемкий проект, то с момента старта до коммерциализации технологии проходит в среднем 7—10 лет. С деньгами более вариативно. Есть компании, которые занимаются материальным производством, но собственной фабрики не имеют (фаблесс). Бывает смешанный вариант — когда фабрика на производстве устанавливает особое оборудование для создания вашего продукта. Третий тип — компании, у которых есть собственное производство. В зависимости от того, какой у вас тип, диапазон инвестируемых денег варьируется от $10—20 млн до нескольких сотен миллионов.

Как создается экосистемный эффект

У российских компаний, которые занимаются новыми материалами, есть шансы стать лидерами в отрасли. Те же углеродные нанотрубки, которые создали в Новосибирске, — уникальный продукт. В перспективе Россия может сказать свое слово и в области искусственного интеллекта (ИИ), где важна математическая культура, которая в нашей стране хорошо развита. Периодически говорят, что в ИИ всех поглотил Сбербанк, но это только внешний эффект. Когда я начал глубже копать, внезапно обнаружил для себя 3—4 интересные компании, никак с ним не связанные, в том числе и в нашем портфеле.

Даже провалившиеся проекты порождают новые идеи и команды, которые создают что-то дальше. Большая часть российских компаний, которые мы рассматривали для инвестиций, прошли в свое время через Фонд Бортника. Так же и через нашу поддержку прошло больше сотни инвестпроектов, как и через любых других государственных инвесторов в технологии. Мне кажется, государство должно вовлекать как можно больше людей с разными идеями в эту воронку инноваций, развивать предпринимательскую среду — чтобы всегда было место, где можно поднять деньги на старте, начать свой проект. Эта система втягивает в предпринимательство, которое и так в дефиците в стране, больше новых людей. Поэтому экосистемный эффект важнее сухого подсчета новых рабочих мест.

Несмотря на низкую инвестиционную активность в стране технологическое предпринимательство становится популярнее. Люди хотят создавать что-то новое. Я это вижу по количеству посетителей на профильных конференциях, лекциях и на других площадках. Большую роль в этом сыграла программа НТИ. Дело даже не в том, сколько через нее денег раздали, а в том, что у активной аудитории появилось ощущение, что «изобретатели» нужны обществу.

«Роснано» влияет на эту волну техпредпринимательства как напрямую, поддерживая новые инвестпроекты, так и косвенно — через образовательные программы и сеть наноцентров ФИОП. С нашим участием созданы кафедры технологического предпринимательства в МФТИ, МИСиС и МИФИ. Мы пытаемся объяснять студентам, как устроено предпринимательство, чтобы сложились верные ожидания, — потому что разочарование от несостоявшихся ожиданий не менее опасно, чем незнание. Мы наблюдаем, что ребята с техническим образованием часто недооценивают сложности устройства инновационного мира, где сталкиваются разные интересы и всплывают непредвиденные риски.

Чем уникален «первый русский единорог»

Никаких стандартов оценки венчурных компаний не существует. Все происходит на основе рыночных ощущений самих инвесторов, причем и в России, и за рубежом. Почему, например, убыточный Uber так высоко ценится инвесторами? Они выработали себе метрику: количество клиентов этого сервиса представляет собой большую и растущую аудиторию, на которой можно заработать. Так, наш OCSiAL, оцененный в $1 млрд, имеет большой потенциал применения технологии, подтвержденный патентами, научными публикациями и R&D, который проводится совместно с потребителями. В данном случае компания оценивалась покупателем по ожиданиям от рынка графеновых нанотрубок, его потенциальному масштабу, а также по фактическим сделкам в секторе новых материалов.

Углеродные нанотрубки придают радикально новые свойства самым разным базовым материалам. Это могут быть полимеры, резина, цемент, бетон, композиты и другие материалы. Компания добавляет технический углерод в виде нанотрубок в полимеры, резину, катодно-анодные материалы. Это делает их легче и прочнее, а также повышает электропроводность и снижает экологическое воздействие.

До появления OCSiAL углеродные нанотрубки производились только в лабораторных условиях, а их цена на мировом рынка достигала $200 тыс. за 1 кг. При таком уровне цен, несмотря на улучшение свойств материала, массовой индустрии это было невыгодно. Поэтому патенты множились, а индустрия под нанодобавку не развивалась. OCSiAL вывел на рынок продукт с ценой $2 тыс. за кг, при которой графеновые нанотрубки становятся не менее привлекательными, чем технический углерод. После этого крупные промышленные компании, в том числе из списка Fortune 500, поворачиваются к нам и начинают совместные разработки. Для нас важно, что углеродные нанотрубки — универсальный аддитив, который может применяться в разных нишах, что снижает риски инвестиций.