За последние несколько лет «Роснано» основало 7 инвестиционных фондов различных направлений. Один из последних — Дальневосточный фонд высоких технологий — начал свою деятельность в 2018 году. В августе этого года фонд закрыл сделку на сумму 175 млн руб., инвестировав в два дальневосточных проекта в области цифровизации промышленных процессов. Старший управляющий директор по инвестиционной деятельности «Роснано» Сергей Вахтеров рассказал Inc., чем частные фонды отличаются от государственных, какие ошибки встречаются в венчурном бизнесе и как цифровые технологии объединяются с традиционной техникой.

Инвестировать нужно во взаимосвязанные технологии

Каждый фонд заточен под конкретные технологические секторы. Они указываются в мандате. Исходя из него, мы выбираем отрасль и смотрим технологии, которые в ней превалируют, изучаем ключевых игроков в секторе. Затем ищем тех, у кого есть технологии-субституты или новые технологические решения для рынка, и отбираем из них наиболее перспективных.

Вы декомпозируете отрасль до элементарных частиц и на этом уровне смотрите, где можно заработать. Затем инвестируете — не в разрозненные элементы, а в набор технологий, которые при соединении могут дать мультиплицирующий эффект. На первый взгляд может казаться, что это простой набор небольших технологий, но при умелом использовании их можно превратить в большую историю.

Предположим, вы решили инвестировать в промышленных роботов, которые работают на складе. На этом рынке есть тренды: беспилотное вождение, система распознавания склада по 3D-модели и так далее. Вы видите, что в складском сегменте есть небольшие роботы, как у Amazon, которые могут везти до 5 кг груза; роботы, которые возят по складу тележки; роботы-погрузчики, которые перемещают груз по заданному маршруту.

Вы определяетесь, какой тип роботов вас интересует, и ищете upfront-технологию. Например, роботы, которые по заданной 3D-модели способны строить маршрут из точки A в точку B и передвигаться по нему, распознавая на пути препятствия разного приоритета. Затем смотрите крупных игроков, их корпоративные разработки, и более мелких — стартапы, которые технологически находятся на передовой, но финансовых возможностей не имеют, и инвестируете.

Российский венчур развивается по западному пути

Долгое время рынок венчурных инвестиций развивался слабо. Только отдельные энтузиасты верили и работали на этом рынке, поэтому сформировался определенный круг фондов, которым инвесторы доверяют. Это Almaz Capital, Baring Vostok, Elbrus Capital и другие. Они имеют исторический задел, показали свою эффективность и сформировали реноме. У них есть успешные закрытия и выходы, опыт и компетенции.

Передача денег в управление сторонним фондам в России проходит тяжело. Это, скорее, не принято, чем принято. Венчурных фондов, которые способны подтвердить историческим результатом свои компетенции и успех, крайне мало. В том числе поэтому появляется много маленьких фондов, где люди, заработав где-то денег, пытаются самостоятельно построить свою историю успеха в венчурном бизнесе. В скором времени многие из них поймут, что модели фондов более эффективны, чем работа собственными силами. Точно так же отрасль венчурных инвестиций развивалась во всем мире.

Работа с частным капиталом предполагает большую доходность по сравнению с показателями, которые устанавливают фонды с государственным капиталом, — это первое. Во-вторых, скорость и количество сделок выше в силу меньшей зарегулированности. В-третьих, зачастую подход более системный — потому что ресурсы ограничены, а фонды ориентированы на высокую доходность.

Профессионалы терпимы к неудачам

Внутри профессионального сообщества культура рефлексии над неудачами хорошо развита. Все прекрасно понимают, что бывают успехи и неудачи. Все мы ошибаемся: кто-то намеренно, кто-то из-за стечения обстоятельств. И если у тебя есть подобный опыт, значит, ты, как здравомыслящий человек, вынес для себя определенные уроки и стараешься не повторять прошлые ошибки. А люди, не знавшие неудач и работающие только на волне эйфории, вызывают скорее испуг и подозрение, нежели доверие.

Первая частая ошибка — инвестирование в технологию, которая слишком прорывная для текущего состояния рынка. Вы считаете, что она заработает завтра, а на самом деле рынок к ней будет готов только послезавтра. Для инвестора это бо́льшие денежные затраты и меньшая доходность, потому что вам нужно содержать компанию до того момента, пока рынок естественным образом не дорастет до готовности применять новую технологию.

Вторая ошибка — оценка команды. Многие люди в процессе реализации проекта меняются. Когда у вас ничего нет, кроме технологии, это один набор вызовов. Когда все начинает бурно расти и производство не успевает за количеством заказов, люди начинают вести себя по-другому (часто на 180 градусов разворачиваются от того, что было в начале) и не желают соблюдать те договоренности, которые были достигнуты на старте.

Задача государства — обеспечить конкуренцию

Крупные предприятия будут потреблять инновации только в случае жизненной необходимости. Она может возникнуть при одном условии — когда вы, не применив вовремя инновационное решение, будете отставать от конкурентов. Поэтому государство должно обеспечивать конкурентный рынок и условия для его развития. Как только появится реальная конкуренция, компании начнут потреблять инновации, чтобы завтра быть лучше своих конкурентов.

Хороший пример — «Яндекс» и Mail.ru, которые агрегируют инновации с бешеной скоростью. В идеальной ситуации таких компаний должно быть 5—8 в каждом секторе экономики. Условно, одна создает «Яндекс.Такси», вторая инвестирует в Ситимобил, третья может развивать каршеринг и т. д. Таким образом, рынок инноваций растет кратными темпами.

О Дальнем Востоке

Мы поддерживаем дальневосточные компании и тех, кто рассматривает этот регион как площадку для дальнейшего развития. Как показывает практика, такие компании есть: много молодых, развивающихся предпринимателей смотрят на Дальний Восток как на перспективный регион развития. Кого-то привлекает присутствие крупных корпораций, кому-то удобно иметь там склад, кто-то запускает R& D на базе, например, Дальневосточного федерального университета.

Локализовать компанию на Дальнем Востоке непросто — особенно когда у вас разница во времени 7—8 часов. На это накладывается большая удаленность от Москвы и расстояния, которые приходится преодолевать. Но хоть, может быть, и тяжело сейчас — дорогу осилит идущий.

Спросом пользуются как локальные решения, так и глобальные. Востребовано все, что связано с мониторингом инфраструктуры — ЛЭПов, газопроводов и т. д. Так как регион холодный, необходимы решения, например, для запуска двигателей автомобилей в таких специфических условиях. Будет также развиваться ВИЭ. Так как много изолированных территорий, выгоднее поставить солнечную батарею с ветрогенератором. При таком симбиозе вы получаете меньшее потребление топлива и больший срок службы энергетической установки. При этом есть технологии, не связанные конкретно с Дальним Востоком, но крайне востребованные, например облачные решения для IP-телефонии.

Все, что стоит на стыке цифры и традиционных промышленных решений, — перспективно: промышленный интернет, роботизированные станки, обработка и предиктивная аналитика на базе больших данных и т. д. Последнее, например, позволяет понять, какие партии выходили со стабильным качеством, когда были сбои, правильно ли и эффективно построен технологический процесс, — исходя из этого вы принимаете управленческие решения.

Наиболее востребованы решения, позволяющие интегрировать различные системы на производстве. Часто бывает, что системы безопасности, производство, склад, закупка живут сами по себе и сводятся в единую структуру только на этапе отчета. Общая система аналитики позволяет компании стать более гибкой и быстрой, а гибкость и скорость — залог успешного развития.