«Если человек здоров — это SOS-ситуация»: нутрициолог Марина Внукова о правильном питании и женском здоровье

Про путь к себе, акупрессуру и фитотерапию

Вы учились на микрохирурга-офтальмолога, получили хорошее базовое медицинское образование. Но то, чем вы занимаетесь сегодня, тем же мужчинам часто кажется несерьезным занятием. Как так получилось?

— Я пятый врач в семье. Передо мной не стояло вопроса, где учиться. Конечно, только в Первом меде (Первый Московский государственный медицинский университет имени И. М. Сеченова. — Прим. ред.). Мой папа, великий хирург-офтальмолог Николай Николаевич Пивоваров, сказал, что микрохирургия глаза — это шикарная профессия. Я ответила: «Да, но это твоя мечта, не моя». В итоге я подумала и решила, что буду офтальмологом. Соответственно, отучилась, честно работала в Красновском институте, потом в Федоровском институте. Но я понимала, что это не мое. Даже не потому, что меня все время сравнивали с отцом. Это был юношеский максимализм. Я хотела сама достичь чего-то. Считала, что профессия, которую я выбрала, сужает мои возможности. Мне всегда была интересна эндокринология и физиотерапия.

Долго ли вы работали по специальности?

— Наверное, пять-шесть лет. А потом со мной случилось то, что происходит с людьми, которые идут не своим путем. Я начала болеть. И чем дальше, тем больше. Я заедала стресс, сильно прибавила в весе. У меня начался диабет. Это семейная история по материнской линии. Тогда я поняла: какая хирургия? Я стоять не могу. Уж не говоря о том, чтобы оперировать. Я упрямый человек, натуропат до мозга костей. Решила, что буду вытаскивать себя сама, без таблеток. Первопроходцы обычно собирают все шишки. Мое состояние то ухудшалось, то улучшалось. Переломный момент наступил, когда я решила применить на себе свои знания, несмотря на то что методы эти были немного необычными.

В общем, вы ставили эксперименты на себе.

— По полной программе. Я стала применять методы восточной медицины — пальцевый чжэнь. Им владеют все китайцы. Мы знаем, что такое акупунктура (иглоукалывание. — Прим. ред.). А есть еще акупрессура. Это когда врач воздействует пальцами на точки каналов. Представляю, что сказали бы мои коллеги: «Марина, какие каналы?»

С медицинским-то образованием.

— Но я обучалась этой методике и, соответственно, подумала: почему бы не попробовать? Как было написано на одном китайском кафе: «Полтора миллиарда китайцев не могут ошибаться». То же самое с медициной. Этот метод применяют более 10 тыс. лет. Почему бы мне не попробовать? Я как диабетик начала с канала селезенки, который проходит через поджелудочную, и увидела результат. Подняла свои записи об акупрессуре, начала копать в эту сторону. Я не углублялась в традиционную китайскую медицину, потому что это не наша философия и мне было сложно ее воспринимать.

Но я стала интегрировать эти знания в свое понимание человеческого тела и пришла к выводу, что многое зависит от питания. Мы с мамой, которая умерла от сахарного диабета, всегда ели много сладкого. Папа приносил домой горы конфет. Я поняла, что питание нужно менять. При этом от сладостей отказываться не хотелось. Еще несколько лет ушло на выработку рациона, который не полностью «обрубает» сахара. Это была заведомо нерешаемая проблема. Но, видно, Бог меня любит.

И я стала изучать микробиом, вспоминать фитотерапию. Я с детства люблю травы. Мои прабабушка и прапрабабушка были знахарками, занимались травами, заговорами, помогали людям. Между нами говоря, это работает. Соответственно, я стала применять фитотерапию и акупрессуру, размышлять, кого мы питаем внутри нас. Ведь это не я хочу есть сладкое! Моим клеткам не нужен сахар в таком количестве.

Я поняла, что медицина гораздо шире, чем нас учили и чем принято считать в кругу моих коллег. Мне очень тяжело далось осознание, что медицина, которая была бесплатной, вдруг стала бизнесом.

Помогать нужно бесплатно?

— Еще Авиценна говорил: врач должен иметь лучшего коня, носить на руке дорогой перстень и быть одет в богатые одежды, иначе это плохой врач. Дело не в том, что я не могла деньги брать. «Мне ничего не нужно» — такой программы у меня нет. Речь идет о быстром переходе от философии (а медицина — это философия) к жесткому маркетингу.

К капитализму?

— Капитализм убил медицину. «Медицина фармы» — это уже не медицина. Этот переход дался мне очень тяжело. Я уходила в бизнес, успешно развивала его, преподавала. При этом у меня уже был свой алгоритм оздоровления. Лечением я бы это не назвала. И я делилась знаниями: одному помогла, другому, и ко мне стали активно обращаться. Я ушла в частную практику. Мои пациенты были непростыми людьми. Первое время было страшно сказать им: «Я тут немного похимичу, поколдую, пошаманю, а вы не падайте в обморок». Я стеснялась своих методов, которые сложно отнести к классическим. Но мои пациенты были готовы к так называемой информационной медицине — гомеопатии, ароматерапии и прочему.

Про информационную медицину и заговор фармкомпаний

Нам нужно пояснить, что такое информационная медицина.

— Западная медицина пошла по пути медицины биохимии. Мы разбираем, из чего состоит лекарство или БАД, какие биохимические процессы запускаются в том или ином случае. Что касается биофизики человека, ее изучала древняя медицина. Мы всегда знали о влиянии на человека вибраций, электрочастот, электромагнитного излучения. Но сейчас эта часть знаний обрублена.

А почему?

 — Потому что это может легко исцелить человека.

Но это осталось в восточной медицине?

— Осталось. И в нашей медицине это тоже есть. Я убедилась в этом, когда работала с пациентами, которые были влиятельными людьми, хорошо зарабатывали, многое знали и пробовали. У них выше уровень доверия к информационной медицине. Чего только я не творила как специалист по информационной медицине. Не уверена, стоит ли об этом говорить на камеру…

Потому что это кажется не очень разумным?

— Не хотелось бы прослыть «поехавшей бабушкой». Тем не менее это работает. Я говорю про это на своих курсах по информационной медицине.

Почему тогда это до сих пор не получило широкого распространения?

— Потому что медицина — это бизнес.

И фармкомпании зарабатывают большие деньги.

— Мы сейчас в тисках у Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ). Этого никто не скрывает. Если человек здоров — это SOS-ситуация. С этим нужно что-то делать.

Он ничего не покупает.

— Это развалит медицинский бизнес. Фармкомпании зарабатывают огромные деньги со времен Первой мировой войны, когда в 1910 году Фонд Рокфеллера и Фонд Карнеги профинансировали Флекснеровский доклад и убили альтернативную медицину. Этого никто не скрывает. Бизнес есть бизнес. Я все понимаю. При этом хотелось бы еще и помогать. Врачи, которые хотят помочь (такие наивные люди еще есть), идут в интегративную медицину. То есть у врача должны быть общие знания. Как я могу быть офтальмологом и не знать, как устроена физиология, пищеварение человека?

Но при этом мы пошли по максимальному разделению специальностей.

— Если ты специалист по правому глазу, то не имеешь права знать про левый, поджелудочную железу, генетику, и так далее. Но сейчас происходит естественный процесс взрывания «медицины фармы» изнутри. Настоящему врачу нужно знать все, как раньше земским докторам. В медицине дураки есть, но их очень мало. В эту область идут люди, которые понимают, какой это адский труд, готовы много учиться и работать. Когда я выбрала направление биохимии и биофизики, то поняла, что очень мало врачей понимают в этой сфере.

Мало с кем из коллег я могу говорить откровенно. Это грустно. Зато я даю людям алгоритм оздоровления, помогаю безопасно и эффективно. И мне от этого хорошо. Я много лет учусь, работаю, изучаю что-то, применяю на практике и понимаю, что все не зря. Ради этого стоит жить. Из меня получился врач немного не от мира сего. Я с этим не спорю. При этом у меня есть некий баланс между медициной и биохимией. Нужно знать лекарства, БАДы, современный протокол, но я редко ими пользуюсь. Напротив, моя задача — их обойти, чтобы не навредить, и дать человеку импульс к оздоровлению. Я, скорее, педагог от медицины. Это был очень длинный и интересный путь.

Про женское здоровье и конституции по аюрведе

Вы озвучили интересную мысль: когда занимаешься не своим делом, то начинаешь болеть. Почему так происходит?

— Мы поднимаем эту тему в информационной медицине. Когда приходят люди, которые хотят понять, почему они болеют, я прошу их составить простую таблицу. В одном столбце написать то, что разрушает: например, духота в помещении, работающие электронные приборы, искусственный свет, токсичные отношения, некачественная еда. У каждого свой список. Во втором столбце — то, что нравится делать: например, сидеть у костра, гулять в лесу, вязать, заниматься столярным делом. Когда мы начинаем анализировать свои чувства, то вспоминаем, что деструктивные факторы и занятия становятся причиной учащенного сердцебиения, повышения давления, расширения зрачков, увеличения глубины дыхания, блокировки пищеварения и либидо. Это симптомы стресса, проявления симпатической нервной системы. Как только мы думаем о том, как сидим у костра, едим вкусную пищу с любимым человеком, становится реже дыхание, снижается давление, сужаются зрачки, запускается пищеварение, растет либидо. Это парасимпатика. Затем нужно посмотреть, чего в вашей жизни больше. Такой простой тест.

Счастливые люди — более здоровые.

 — Конечно, они занимают позицию наблюдателя, ни с кем не спорят, ничего не доказывают, живут своей жизнью. Им неинтересно обсуждать кого-то, злословить. У них хорошая симбионтная флора. Она вырабатывает нейротрансмиттер, который действует на мозг. В результате все у этих людей хорошо. Они спокойно стоят в пробке, не ведут себя как крысы в ведре. Я всегда привожу в пример свою пациентку, которая хотела забеременеть. Мы составили список того, что ее успокаивает и приводит к господству парасимпатической системы. Там было несколько пунктов, ключевой — вышивание. Я спросила: «Как часто вы вышиваете?» Никогда. Она запрещала себе вышивать, потому что это глупости и нужно тратить время на что-то более важное: помочь детям, свекрови, что-то по работе сделать. Удивительно, насколько люди не думают о том, что происходит с ними. Они зациклены на внешнем, но внешнего не существует. Есть кино, которое показывают только для нас.

Нас так учат.

— Почему нас так учат? Чтобы мы не концентрировались на том, что нам реально нравится, уходили от собственной эволюции, были больные, несчастные, злые. Такими людьми легко управлять: чуть-чуть «подкрутить» их — и они побежали. Мне все говорят: «Ты такая спокойная!» Попробуй меня «подкрути»…

Можно написать злые комментарии.

— Пожалуйста. Меня спрашивают: «Марина Николаевна, у вас есть хейтеры?» Наверное, есть, как у любого человека. Мне иногда пишут: «Вы диетолог. А почему у вас такая толстая попа?» Я отвечаю, что я ей горжусь. 90–60–90 — это нездоровая история. Такие параметры должны быть у мальчиков. А у девочек — другие пропорции. У меня 116–75–116. Зато у меня много эстрогенов и я обошлась без гормонозаместительной терапии. Если в 35 лет подсесть на гормоны, у вас испортятся флора, настроение, характер и судьба.

То есть очень худой быть плохо?

— Очень худой — плохо. Есть разные конституции. Например, так называемый ветер. Люди с такой конституцией хрупкие, худые, иногда костлявые и мосластые.

Это женщины, которые едят больше нас и при этом не толстеют. Мы таких не любим.

— Почему? Любим, конечно, но издали. У них много других проблем: жесточайшие запоры, быстрая утомляемость, они быстро выходят из себя, у них сухая кожа, быстрое старение.

Какая из конституций лучше всего для здоровья?

 — У каждой конституции свои особенности, плюсы и минусы. Например, вата (одна из трех дош в аюрведе, состоящая из элементов воздуха и эфира, отвечающая за движение в организме. — Прим. ред.) — они стройные, высокие, красивые, с густыми волосами. Такие женщины могут сохранять здоровье. Но им нужно пить много воды, причем горячей, умащивать себя маслами и есть больше специй. А обладателям конституции питта (желчь) большое количество специй может навредить. Капха — это люди богатырского сложения. Им нельзя есть много молочных продуктов и пшеницы.

Я, как иммунодиетолог, знаю, что в нашей популяции всего 15% людей хорошо переваривают белки молочных продуктов. Прекрасно переносят молочку жители Северной Европы, Прибалтики, Западной Европы, Беларуси. В Азии и на Кавказе не было коров исторически. Жители этих регионов пили молоко коз, кобыл, верблюдов. Им нужно привыкать к этому коровьему молочному белку. Если мы говорим про конституции, достаточно прочитать про свой аюрведический тип и выбрать приемлемый для себя рацион. Мы же не в Индии живем и не в Китае.

Про мужское/женское питание и аюрведу

Если говорить про женщин, понятно, что мы генетически разные с мужчинами. Правда ли существует история про разницу в питании мужчины и женщины? Или разницы нет?

— Если говорить о том, какие энергии преобладают у женщин и какие у мужчин, мы уже даже вышли на то, что мужчины больше симпатические — они нормально переносят стрессы, лучше, чем женщина. Женщина — парасимпатик (преобладают эффекты парасимпатической нервной системы. — Прим. ред.). Это, конечно, господство другой части нервной системы, они уже разные. И конечно же, яньская и иньская энергия. То, что говорят наши восточные друзья, тоже имеет место быть, потому что женщины и мужчины созданы для разного.

Мужчина — активное продвижение. Женщина — аккумулирование, выращивание, взращивание того же ребенка. Если бы все было одинаково, то, наверное, мужчины тогда рожали бы детей, но все же по-разному. И, соответственно, у женщины, конечно же, предъявляемые требования к питанию другие, безусловно.

Ей нельзя есть в стрессе. Мужчина еще вытянет, а она нет. Ей нельзя не получать определенных микроэлементов. И у нее более широкий спектр, который ей нужно постоянно возобновлять. В мужчину закинуть кремний и цинк, и, в принципе, он протянет. По крайней мере, свои функции выполнять сможет.

А женщина — это и кремний, и цинк, и сера, и железо, и фосфор, и кальций, и всякое-разное. И бор. Она чувствительнее к фтору, она чувствительна к хлору. В общем, такой нежный организм, но устойчивый, что интересно. И, конечно же, еда должна быть более маслянистой, более горячей, более регулярной и более, наверное, сладкой, чем у мужчин. Поэтому женщины сластены очень часто. На этом нас и ловят, кстати.

А еда сладкой должна быть не за счет сахаров, а за счет того, что она должна быстро давать вот эту вот внутреннюю сладость. Это больше крахмалов и крахмалистых овощей, чем у мужчины. Понимаешь? Женщины спокойнее переносят вегетарианство, веганство. Ну, как правило, спокойнее, чем мужчины. Мужчины съезжают сразу, конечно.

А это здоровая история — различные пограничные диеты? Я про веганство, кетодиеты.

— Смотря какая диета, смотря какой микробиом. Выживешь ли ты после кетодиеты, очень зависит от генетики. Это метаболизм жиров. Вот мне, например, как классической капхе нельзя кетодиету. История очень серьезная. Печень надо смотреть, состояние печени, естественно.

Я, например, большой апологет бездрожжевого протокола. По максимуму убирать сахара, бродящие продукты хотя бы на какой-то регулярной основе. Кетодиета очень похожа, почему она, собственно, так и прогремела. Потому что ты начинаешь убирать излишки дрожжей.

Ты ешь, по сути, белок и немного углеводов.

— Да, и какие-то там некрахмалистые вещи. Но эту диету придумали вата, у них конституция такая. Джозеф Меркола — он вата. Он, собственно, эту диету под себя заточил, понимаешь? И она подходит тем, у кого хороший метаболизм жиров.

У меня, например, другая диета, у тебя другая, и так далее. Каждый со своей диетой. Что касается того же веганства, вегетарианства, есть так называемые пропионовые типы — они очень редки в нашей культуре, но их достаточно много в Индии, например. Они реально хорошо переходят на веганство.

Для нас это не свойственная история? Я имею в виду россиян. Другой климат.

— Уже нет. За много тысячелетий, столетий по крайней мере, мы все-таки утеряли способность быть такими вот искренними веганами, что называется.

А что самое здоровое для России, если мы говорим именно про какие-то диеты? Что для нас максимально органично?

— Дикорастущие растения, то, что всегда у нас было. Те же щи из крапивы, из сныти, корень лопуха, грибы. Топинамбур, скажем, кофе из одуванчика. Как его можно пить? Да как всегда пили. Те же желуди, да? Кофе, который еще был в начале ХХ века, из желудей. Мы всегда это делали, всегда это ели: дичь, рыба, ягоды, пироги из калины.