Charmer: что думает о современных медиа и дизайне студия, которая нарисовала половину лучших СМИ страны
Сайты «Новой газеты», «Медузы», «Ведомостей», «Арзамаса», «Ленты.ру» сделаны в Charmer. Сооснователи дизайн-студии Александр Гладких, Анастасия Сокирко и Андрей Старков рассказали, почему без веб-дизайна никто не умрет (контент важнее) и можно ли обойтись без офиса (нет).
Медиа
Современные медиа похожи друг на друга, и это нормально. Появляется какой-то тренд, он работает, и все начинают его использовать.
Делать какие-то сложные, нестандартные вещи — большой риск. Некоторые себе это позволяют, но большинство — боятся. Можно потерять аудиторию и вообще прикрыться из-за этого.
Не надо каждый раз придумывать велосипед. Главная цель — донести информацию. Удобно, быстро и красиво.
Мы не любим делать экспериментальные вещи. Стараемся не использовать характерные шрифты. Сейчас — да, они модные, но через год могут и не быть. А людям с этим жить.
У нас спокойный стиль, мы по этому поводу не переживаем. Это работает, это аккуратно. Мы не обижаемся, когда нам говорят: «Похоже на что-то».
— Вот вы закончили проект. Что дальше?
— Мы советуем брать дизайнера (программиста, верстальщика) в штат. —
— Вы не поддерживаете проект дальше?
— Для нас это сложно, у нас маленький коллектив. Мы помогаем достаточно долго — полгода, год. Клиенты не очень любят от нас уходить. Но в какой-то момент это необходимо делать.
Сначала структура и тексты, потом — дизайн. С «Арзамасом» у нас было так: пока мы рисовали сайт, там набиралась редакция. Пришли разные талантливые журналисты, они начали писать большие прекрасные тексты. А у нас в дизайне вообще не была заложена структура под объемные материалы. Стали переделывать.
Никому не хочется ходить по сайтам и каждый раз пытаться понять, а как же тут всё устроено. Из-за этого всё идет к унификации, и королем становится контент. Главное, чтобы информация была хорошая, а как она упакована — неважно.
Через пять лет вряд ли традиционные медиа будут существовать в таком виде, в котором они существуют сейчас.
Мы настолько не нервничаем по этому поводу, что расслабились. У нас маленькая компания. Мы гибкие. У нас нет большого штата людей, которых надо куда-то перестроить или реструктуризировать. Посмотрим, может, будет интересно.
— Если медиа не будет, чем займетесь?
— Мы работаем не только с медиа, любим культурные проекты. С удовольствием можем уйти в мобайл и фигачить только в нем. Стикеры умеем рисовать филигранно. Но мы сами пока не понимаем, что будет через 5 лет, а готовиться к тому, чего не знаешь, нелепо.
Дизайн
У нас нет переоценки роли дизайнера как главенствующей штуки в этом мире. Мол, без дизайнеров все умрут. Нет.
Мы проводим много собеседований. К нам приходят люди с великими амбициями, опытом работы в известных компаниях, с большими денежными запросами. Но по факту обычно это специалисты среднего уровня.
В России нет хорошего образования для дизайнеров. Компании вроде «Яндекса» или крупные агентства могут сами себе организовывать школы, брать стажеров. У нас нет на это времени. К тому же, мы интроверты.
Мы не увольняли никого ни разу. Мы спокойно относимся к тому, если наши сотрудники уходят. Наш бывший дизайнер сейчас работает арт-директором в «Ведомостях». Он рисовал этот сайт, он хорошо его понимает. Когда ты работаешь арт-директором в редакции, это более размеренная работа над одним продуктом. Ему классно, спокойно, видит детей чаще.
Мало кто работает с сетками так, как мы стараемся с ними работать. Это трудоемко.
Никто не скажет: «О, это красиво, потому что здесь 25-пиксельный модуль пошел». Но ты смотришь на картинку, она нормально выглядит, гармонично. За счет этого у тебя создается хорошее впечатление.
Студия
Как обычно бывает. Какой-то человек наверху — директор, ниже — прослойка из менеджмента, еще ниже — исполнители. Эти исполнители ранжируются по типу работ. У нас всё это горизонтально. Мы втроем — и директора, и руководители своих направлений в студии.
Мы начали работать вместе и сработались. Саша может предложить: «А давайте всё перерисуем за два дня до запуска». Андрей с удовольствием впишется в это безумие: «Конечно, сейчас всё переверстаем». Для маленькой студии важно быть стопроцентно совместимыми идейно. Если этого нет, вы должны построить иерархию одного человека, который будет принимать решения. Нам это не нужно.
— Как решаете разногласия?
— Садимся на диван примирения. Допустим, появляется идея что-то переделать. Настя приходит и говорит: «Давайте не будем переделывать», мы продолжаем минут 20 спорить, ругаться. Саша говорит: «Ладно, не будем переделывать». Потом уходит и переделывает.
Мы сами много рисуем руками. Нам это нравится.
С точки зрения «как разбогатеть» мы всё делаем неправильно. Для этого нужны конвейер и куча сотрудников.
Сначала сложно было справляться с потоком заказов. Чтобы просмотреть запросы и ответить на них, уходила уйма времени. Мы даже наняли человека, который занялся общением с заказчиком. Потом включили в его обязанности постановку внутренних задач. Так у нас появился полноценный менеджмент.
Сегодня в компании, помимо нас, работают еще 4 человека: два дизайнера, программист и аккаунт-менеджер.
Не стоит жить текущим месяцем, как часто делают маленькие студии. Нужно планировать свои продажи хотя бы на ближайшие полгода-год. Когда видишь горизонт событий, ты понимаешь, какие проекты тебе более интересны, а какие — менее. В какой момент пора остановиться, если делаешь бесплатные классные проекты, а когда надо взять корпоративный — возможно, скучный, но при этом финансово выгодный — проект. Самое сложное — это баланс имиджа и денег.
— У вас получается запланировать работу на год вперед?
— На год нет. На полгода — да.
Мы делаем расчет около 20 проектов в месяц, но в работу берем только один. Зато стоимостью несколько миллионов.
Раньше мы брали среднюю стоимость по рынку, теперь считаем по часам. У каждого сотрудника есть ставка, мы умножаем ее на время, которое необходимо потратить на конкретный проект. Из этого складывается цена заказа.
Выручка студии растет не столько за счет количества заказов, сколько за счет роста ставки каждого из сотрудников. Если сравнивать с одеждой, то мы скорее дизайнерский бутик, чем Prada, которая в сущности премиум масс-маркет.
Нас не смущает, что наши бюджеты иногда летят. Мы стараемся все-таки доводить каждый проект до состояния, когда нам всё нравится.
Меняться — нормально. Это чуткость.
— Сколько времени вы планировали потратить на редизайн «Новой газеты»?
— Месяцев 6–7. Пять месяцев сверх плана — наш минус.
— Ого. И почему вышла такая задержка?
— По разным причинам. Например, в какой-то момент мы поняли, что как будто что-то начинает устаревать, и взялись сделать быстрый апдейт. На это ушел месяц.
— Дизайн устарел за несколько месяцев?
— Не совсем так. Просто в процессе появилось лучшее решение. Когда видишь всю картину целиком, понимаешь, что есть штуки, которые выбиваются из общей системы. Почему бы их не устранить?
Мы специально сделали классный офис, чтобы в нем было приятно сидеть. Говорят, можно работать удаленно, находясь в разных частях света, но качество при этом падает сильно. Пока никто из дизайнеров на аутсорсе, сидящих под пальмами, не показал нужного уровня.
Если делаешь маленькую студию, все вопросы с юристами или бухгалтерами можно решать на аутсорсе. Мы пользуемся услугами компании «Мое дело».
Мы дорисовали свой новый сайт и скоро его запустим. Это нормально — подавать себя. Мы не правы, что так затянули с полноценным сайтом. Приходится на встречах пересказывать те вещи, которые можно показать в портфолио.
Наш новый сайт будет ориентирован на Европу в том числе. Конечно, конкуренция там гораздо выше, но нам есть что предложить.
