Чего я не знал, начиная бизнес: Александр Цекало, продюсер

Я решил перейти с производства телепрограмм на сериалы, потому что хотел и мог это сделать. Для этого нужен определенный комплекс знаний, образования, опыта в драматургии и телепроизводстве. И потом, стало сложно шутить на телевидении. Такое шоу, как «Большая разница», могло развиваться, только если бы позволяли делать шутки и пародии на политиков, чиновников и т.д. Например, у Филиппа Киркорова прекрасное чувство юмора, он готов и над собой и над другими смеяться и присутствовать в студии, — но невозможно же все время делать пародии на одних и тех же артистов. Поэтому будущее этой программы было предрешено — она закрылась.

Профессия продюсера очень многослойная, поэтому сложно всё: найти хороший сценарий или хорошего режиссёра, деньги на проект, пристроить проект на канал, уложиться в бюджет. Но это интересно — и борьба сложного с интересным рождает профессию продюсера. Я живу без иллюзий — и был готов к этим сложностям.

С точки зрения бизнес-модели, сериал лучше производить по заказу телеканала. Можно сделать самим, а потом попытаться продать, но слишком высок риск, что канал не возьмет сериал. Или не возьмет большой канал, у которого денег больше, и придется продать сериал на маленький канал, у которого денег меньше, — и попасть. Поэтому везде во всем мире сначала приходят и питчат идею. Если она заходит — продюсерская компания делает пилот и синопсис сезона. Если пилот принимается, то продюсерская компания и телеканал обсуждают стоимость производства сериала и, если договорились, заключают договор с графиком выплат. Начинается финансирование траншами в течение года: сначала пишется сценарий, потом подготовка к съемкам (к группе сценаристов присоединяется режиссер, художник по костюмам и другие участники), потом съемки, потом постпродакшн. Я никогда не рисковал и всегда работал именно по этой схеме.

Дешево снять успешный сериал и дорого его продать иногда возможно. Например, сериал «Дом с лилиями» не самый дорогой по стоимости производства, но у него при этом доля на Первом канале (от всех зрителей, кто в этот момент смотрел телевизор, — Inc.) была чуть ли не 35% (аналогичную цифру показывал уcпешный «Мажор 2»). То есть можно снять сериал недорого — и он зайдет в аудиторию с большой цифрой.

Но такое бывает редко — как правило, чтобы малобюджетный сериал был успешным, в нем должна быть какая-то фишка, особый прием. Например, есть сериал «Пациенты» (In Treatment), — там сидит в кадре психолог, к нему приходит пациент и всю серию они разговаривают. И так в каждой серии. С понедельника по четверг к нему приходят клиенты, а в пятницу психолог идет к своему психологу. Это израильский формат, который был продан в Россию и Америку. В России он не пошел (мое субъективное мнение: стоило сделать героем мужчину, как в оригинальной версии), а в Америке и Израиле прошел с успехом и еще в какое-то количество стран потом отправился. Это недорогой сериал с хорошеей идеей, но таких крайне мало. В основном нужно быть готовым к тому, что придется тратить деньги на хороших актеров, на компьютерную графику, на одежду, на выбор локации.

Самые большие расходы продюсерской компании — это актеры и производство сериала (примерно 50 на 50). Экономить нельзя, но можно потратить меньше, если очень хорошо подготовить съемки. Очень часто в съемку приходится входить, когда сценарий не дописан, а объекты не найдены, — решение этих вопросов в процессе отнимает время и делает производство дороже. Если продакшн-отдел хорошо подготовился, он заранее составляет спокойный календарно-подготовочный план — и тогда на ближайшие 3 месяца (а если 16-серийный сериал, то бывает, что и на полгода) все знают, где и что происходит, никто не нервничает и не дергается. А главное — актерам можно прислать график, и они спокойно могут с этими сроками работать. У нас в этом смысле нет культуры, как в США, где актер больше ничем не занят, если снимается в сериале. В России, если актерам не присылаешь сроки наперед, они занимают свое время театром и другими съемками.

Мы зарабатываем на производстве сериалов, а телеканал — на рекламе, которую продаёт во время просмотров. Канал перечисляет нам деньги на производство, за эти деньги берет права на определенное количество лет, может еще несколько раз показать сериал, тоже зарабатывая на рекламе во время показов. Совокупных денег от рекламы должно быть больше, чем было потрачено на производство сериала, — тогда это бизнес. В этом есть постоянный рабочий конфликт производителя и канала, потому что производители хотят больше денег.

Производство сериала может стоить от 4 млн рублей (такие сериалы выходят на канале «ТВ Центр» например). Но мы работаем в другой ценовой категории — до 30 млн рублей (стоимость каждого сериала — коммерческая тайна), у нас есть шоу за 9-12 млн рублей. Разница в том, что одни производители просто хотят больше денег, а другие хотят лучшего качества и предлагают более сложные проекты, — как мы например. Радость в том, что Первому каналу нравятся наши идеи и он идет на то, чтобы финансировать наши сериалы.

Очень сложно терпеть, когда сериал снят, а его не показывают 2 года. Такая история произошла у нас с сериалом «Sпарта», который недавно прошел на Первом канале после 2-х лет ожидания. Задержка была из-за нескольких  сцен насилия — они не натуралистические, не сверхжестокие, изначально были в сценарии, который канал принимал. Но поскольку речь идёт о школе и о насилии среди школьников, то канал хотел подстраховаться и попросил нас зачем-то показать этот сценарий Министерству культуры. От этого зависело, какую категорию присвоят сериалу, — 16+ или 18+. В первом случае сериал можно было бы ставить в прайм-тайм, когда реклама на канале стоит в 1,5-2 раза дороже, чем в остальное время (а значит, канал больше заработает на сериале), а во втором — показывать только после 23:00.

Сериал начинается с того, что в школе из окна выпадает учительница, и первое, что предлагает министерство культуры, — это вырезать эпизод. Когда мы пытались объяснить, что с этого всё начинается, это повод для расследования и там нечего вырезать, — это не возымело эффекта. Министерство культуры просто сделало такое заключение — с трусостью, свойственной каким-то мелким чиновникам, без понимания законов жанра. Мы с этой бумагой пришли на канал — а там прямо хронометраж, сцена такая-то, удалить (если канал хочет поставить «Sпарту» в прайм-тайм). Но нам было принципиально, именно с художественной точки зрения, оставить эти сцены. Поэтому мой поклон «Первому каналу» и Константину Львовичу Эрнсту за то, что он презрел прайм-тайм и поставил нас после 23:00, зато мы ничего не вырезали. Канал заработал меньше, чем мог бы, зато дали нам реализоваться.

Бывало, что по просьбе канала приходилось переделывать отдельные сцены в сериале, чтобы его могли поставить в прайм-тайм. У меня нет никакой зарубы на этот счет — иногда нужно идти на компромисс, и мы это делаем. Например, так было с сериалом, который пока лежит и ждёт своего часа, — «Территория». К счастью, там Первый канал разобрался без чиновников и нас просто попросили: «Можно вот эту сцену переделать, найти другой ракурс или вообще её удалить?» Мы перемонтировали, канал принял сериал, — всё, он будет показан, в прайм-тайм или нет — уже зависит от канала. Просто нельзя забывать, что зрители все же хотят увидеть то, что мы сняли, а не то, что себе нафантазировали чиновники министерства культуры. Компромисс — это  часть инструментария продюсера. Не владеешь — иди на другую работу.

Наши первые сделки с Netflix были скорее репутационные, то есть денег там было немного. Но сам факт, что мы есть на Netflix’е, производил неизгладимое впечатление в США, — и сейчас мы продаем американцам сериалы дороже.

Нам удалось заключить не одну сделку с Netflix, потому что их интересуют качественные сериалы, которые по смыслу и содержанию сюжета являются международными. Они неспроста покупают испанские, итальянские, французские, корейские и другие сериалы — им нужно, чтобы в сериале были понятные зрителю проблемы, но при этом была специфика страны. Их не интересует, чтобы мы производили американские сериалы, нет, — они хотят сериалы других стран, чтобы были новые виды, новые города, новые локации. Это их стратегия — все новое должно быть на Netflix.

Netflix, среди прочих, купил у нас сериал «Фарца». Это уж совсем наша история. Я пробовал им объяснить, для чего фарцовщики покупали доллары за рубли, а потом продавали за рубли же или на эти доллары отоваривались в «Березке», потом продавали за рубли товары и снова покупали доллары. Но им понравилась история дружбы и качество шоу. Производителям сериалов не надо подстраиваться под Америку, нужно рассказывать интересные истории. На Netflix сейчас самый популярный сериал Sacred games. Он индийский.