Исследование: как устроен бизнес Британской школы дизайна
Британская высшая школа дизайна за 15 лет на рынке выросла в один из самых престижных образовательных брендов в сфере дизайна в России. Выпускники «Британки» сегодня — известные дизайнеры и владельцы бизнесов, такие как основатель дизайн-студии Charmer Александр Гладких, основатель студии The Bakery Иван Хмелевский, совладелец компании Qlean Александр Коровин, создатель собственной марки одежды Алиса Кузембаева. Консорциум независимых творческих вузов, куда входит «Британка», — это не только высшее образование для дизайнеров, но и бизнес, который, по оценкам экспертов, может приносить около 70 млн рублей прибыли в год. Inc. разобрался, как основателям БВШД удалось с нуля создать один из самых престижных частных вузов в России и зачем они строят российский Гарвард.
Бизнес на нехватке дизайнеров
Сегодня Британская высшая школа дизайна — флагман консорциума независимых творческих учебных заведений, куда входят школа компьютерной графики Scream School, Московская школа кино и школа архитектуры МАРШ. В консорциуме более 3,5 тыс. студентов (из них более 2 тыс. — в «Британке»), а общая выручка — более 650 млн рублей в год.
Все началось в 2003 году со скромного учебного заведения (40 студентов и 3 штатных сотрудника) на площадке Международного института рекламы. 23-летний предприниматель Александр Аврамов (он общался с клиентами
и вел проекты в компании в области мультимедиа, интернета и дизайна) видел, что в России растет спрос на дизайнеров, а профессионалов не хватает. Качественное образование в этой сфере будет востребовано, решил Аврамов — и не прогадал.
—Сейчас в это трудно поверить, но тогда в России не было ничего похожего на современное образование в области визуальных индустрий, – отдельные государственные институты были нацелены на потребности еще советской экономики. Была очевидна острая нехватка профессионалов в современном дизайне, — вспоминает сооснователь «Британки», тогдашний завкафедрой рекламного творчества в Институте рекламы Игорь Ганжа.
Британские вузы высоко котировались в сфере дизайна, и бизнесмен задумал выпускать студентов с британским дипломом в России, где не было частных учебных заведений с похожей моделью. Идея витала в воздухе, оставалось грамотно ее реализовать. Аврамов, по его словам, действовал «активным методом погружения»: обращался к знакомым из Британского совета и экспатам из обеих стран по связям через Российский экономический форум, продумывал концепцию. Было необходимо выбрать ВУЗ для «франшизы» и валидировать программы.
— Не то чтобы я ткнул пальцем в карту и решил поехать. Были устоявшиеся контакты и «мостики», и я просто начал подыскивать партнеров, обращаться за советом, делать презентацию, — говорит Аврамов.
Жонглировать сотней шариков сразу
Выбирая главного партнера — вуз для валидации школы в России, — Аврамов в 2002 году объехал с презентациями больше десятка университетов по всей Великобритании. Сначала представлял общую концепцию, для заинтересовавшихся — детальную.
— Однажды за день у меня было три презентации: рано утром в Лондоне, потом я летел до Шотландии, а вечером приезжал в условный Ноттингем, — зато за короткое время я успел со всеми пообщаться на предмет «есть перспектива / нет перспективы», — вспоминает Аврамов.
С университетом Хартфордшира (University of Hertfordshire) бизнесмен оказался «на одной волне с самого начала»: в нём была программа валидации, сильные творческие специальности в программе, и Аврамов нашел общий язык с деканом по культурным отношениям Крисом Макинтайром. Первая презентация в вузе прошла в декабре 2002-го, а уже в марте 2003-го партнеры подписали меморандум о взаимопонимании и в апреле совместно представили проект в посольстве Великобритании в Москве.
— В традиционных вузах Москвы программы по дизайну были ограничены с точки зрения выбора предметов, ресурсов, методик преподавания и не всегда соответствовали современным реалиям. Мы с Александром понимали, что готовы предложить нечто лучшее, но могло закрыться «окно возможностей», — рассказал Inc. Крис Макинтайр.
Чтобы запустить в России британский вуз, нужно было пройти валидацию: британский университет анализирует своего потенциального партнера по множеству параметров на соответствие заданным стандартам качества. БВШД и Хартфордшир составили план развития на несколько лет вперед (сейчас британцы проверяют его раз в полгода). По словам Макинтайра, условия были те же, что и для других партнерских вузов:
— Александр изначально считал, что новая школа должна соответствовать британскому Кодексу качества (UK Quality Code for Higher Education — кодекс правил и предписаний для высших учебных заведений в Великобритании. — Inc.) и внутренним стандартам Хартфордшира, и собирался сделать их своим преимуществом — показателем аналогичного британскому образования.
БВШД подала на получение аккредитации — права преподавать британские программы Хартфордшира, — и одновременно ее основателям нужно было найти помещение, нанять преподавателей (прежде всего из Великобритании) и сотрудников администрации, провести рекламную кампанию для привлечения студентов, купить компьютеры и мебель.
— Это примерно как жонглировать 100 шариками сразу, — говорит Аврамов.
Для запуска Аврамову нужен был партнер и соинвестор. Им стал Игорь Ганжа, специалист по рекламе и политическому пиару и основатель рекламного агентства «Пилот-медиа». Будущие партнеры познакомились «на одном из околорекламных мероприятий», где Аврамов поделился идеей создать «принципиально новую для России школу дизайна», вспоминает Ганжа.
— Речь шла о желании менять мир, о создании питательной творческой среды для новых проектов, чтобы было чем гордиться после выхода на пенсию, — говорит он.
Аврамов взял на себя оперативное управление школой, а Ганжа занялся стратегическими вопросами. Общая сумма инвестиций в проект составила порядка $150 тыс. Оба партнера утверждают, что никогда не привлекали в проект заемные деньги, — вложили собственные сбережения. Аврамов умалчивает, имел ли он до запуска БВШД отношение к политпиару, и не раскрывает доли основателей в проекте.
— Как сказал Генри Форд, я могу отчитаться за каждый из своих миллионов, кроме первого, — шутит он.
Консорциум в цифрах
Источник: данные компании
150
тыс. долларов — стартовые инвестиции в запуск Британской школы дизайна.
≈ 3,5
тыс. человек в год — общее число студентов школ консорциума.
683
млн рублей — общая выручка консорциума в 2016 году.
> 700
преподавателей работают в школах консорциума.
113
образовательных программ представлено в консорциуме.
Против посредственности
Ради быстрого роста основатели «Британки» нацелились на широкую аудиторию: внедряли программы на русском — долгосрочные и краткосрочные. Они привлекали к преподаванию самых
Стратегия бизнеса Консорциума
1
Привлекать лучших — опытных зарубежных преподавателей и практикующих профессионалов из российской индустрии.
2
Инвестировать в ресурсную базу.
3
Развивать связь с индустрией, быть связующим звеном между студентами и игроками на рынке креативных продуктов и услуг.
4
Разрабатывать эффективные образовательные программы с учетом передового международного опыта — по британским методикам (БВШД и МАРШ) и американским образовательным технологиям (МШК и Scream School).
квалифицированных людей: первые два курса ДПО на русском языке в БВШД разрабатывал дизайнер Леонид Фейгин, преподавать в «Британке» стали арт-директор Студии Артемия Лебедева Людвиг Быстроновский, бывший арт-директор рекламного агентства BBDO Александр Алексеев, иллюстратор Виктор Меламед и другие. По словам Аврамова, в «Британке» (и других школах консорциума) железное правило: если человек не работает в индустрии, он не преподает:
— Я хотел, чтобы у нас работали самые лучшие, опытные, страстные, желающие делиться опытом люди, и то же самое касается менеджмента. Не терплю посредственностей, я их просто ненавижу.
Школу оснастили самым современным оборудованием: в 2006 году в «Британке» открылся центр макетирования и прототипирования с токарными и фрезерными станками, — сегодня это мастерская площадью более 300 кв.м с 3D-принтером, а также ювелирная, швейная и другие мастерские.
— Практика развивает креативные части мозга. Мы не верим, что может быть хорошим продакт-дизайнер, который работал только в области 3D-моделирования, но никогда ничего не делал руками, — говорит директор консорциума Екатерина Черкес-заде.
Союз независимых школ
Школа быстро набирала обороты и расширяла число программ (сейчас в БВШД более 300 преподавателей и более 2 тыс. студентов только на долгосрочных программах). Но если в начале 2000-х самой популярной была профессия дизайнера, к концу десятилетия ее начали вытеснять профессии, связанные с технологиями. Аврамов со свойственным ему визионерством давно подумывал о расширении в эту область.
В Москве он познакомился с супервайзером спецэффектов Дмитрием Широковым, который в 2007 году запустил Scream School — школу компьютерной графики и визуальных эффектов. В школе был один компьютерный класс с курсами по композитингу и визуальным эффектам, четыре администратора и шесть преподавателей. В 2008 году грянул кризис и в школе возник «вакуум с точки зрения числа студентов» — а у «Британки» был достаточный бизнес-опыт, чтобы не только преодолеть сложности, но и вырасти, вспоминает Широков.
Директора школ консорциума
БВШД
Анастасия Бутрым
Scream School
Анна Григорьева
МАРШ
Евгений Асс,
Никита Токарев
Московская школа кино
Екатерина Черкес-заде
Директор Консорциума — Екатерина Черкес-заде
— Мы думали, как расширяться и превращать школу в профессиональный обучающий инструмент. И когда встретились с Сашей из «Британки», то нашли общие интересы: Саша хотел развивать сегмент визуальных эффектов, а мы — переформатировать школу в более профессиональное учебное заведение, — рассказал Широков Inc.
— Я подумал, что проще будет запускать новый проект не с нуля: у Scream был опыт, и мы сэкономим полгода-год, — говорит Аврамов.
Инвестор Scream School, продюсер и event-менеджер Андрей Насоновский договорился с Аврамовым, что «Британка» присоединит школу (условия сделки стороны не разглашают), а жена Андрея, Надежда Насоновская, войдет в попечительский совет (по словам Насоновской, она запускала школу вместе с Широковым и принимала участие в ее развитии). Широков ушел в 2008 году, сразу после слияния (не мог совмещать работу и преподавание, а также из-за стратегических разногласий с инвесторами — Inc.).
Школа Scream переехала со своими 30 компьютерами к БВШД на Artplay. Добавились программы видеографики для компьютерных игр, анимации и пр. Сегодня в Scream три факультета — анимации, компьютерной графики и разработки игр, 600 студентов ежегодно, а с сентября запускается Академия блокчейн-технологий совместно с QIWI Blockchain Technologies (стопроцентной «дочкой» платежной системы QIWI).
— Планов громадье: мы развиваем направления, связанные с VR, в кино, играх, дизайне, есть курс, посвященный мультимедийным коммуникациям, и многое другое, — говорит Надежда Насоновская.
Но основатели не стали останавливаться на Scream School — частью плана было раз в несколько лет расширяться и выходить в соседние творческие сферы. В 2012 году школа компьютерной графики встала на ноги и основатели БВШД запустили еще два проекта. Первый из них — школа архитектуры МАРШ (альтернатива государственному МАРХИ) — получила аккредитацию London Metropolitan University. Ректором пригласили архитектора Евгения Асса, а директором — доцента МАРХИ Никиту Токарева.
— Мы ценим традицию и опыт МАРХИ, ведь я и другие наши преподаватели — его выпускники. Но мы понимали, что российская модель архитектурного образования появилась еще в 50-60 годах — и ей нужна альтернатива, — вспоминает Никита Токарев.
Школа начинала с магистратуры, но три года назад в МАРШ появился и бакалавриат. В этом году будет первый выпуск и открывается подготовительное отделение. В школе учатся 150 студентов в год. МАРШ стала первой частной школой архитектуры в России. Неудивительно, что при почти полном отсутствии конкурентов альтернативный подход к архитектурному образованию стал пользоваться спросом, считает основатель архитектурного бюро Kleinewelt Architekten Николай Переслегин:
— Мы брали студентов МАРШ на практику в бюро и читали лекции в этой школе, и мне всегда было приятно видеть людей с горящими глазами — они все неравнодушны, очень искренне и неформально относятся к своему делу и посвящают ему все время. Кроме того, в МАРШ декларируется исследовательско-аналитический подход, которого в традиционных вузах в России сильно не хватало.
Спустя неделю после запуска МАРШ основатели БВШД открыли Московскую школу кино (МШК), которую возглавила Екатерина Черкес-заде, ставшая таким образом директором двух школ консорциума (сейчас она директор всего консорциума). Чтобы снизить расходы на аренду и управление, четыре школы объединились в консорциум с единой структурой управления и стратегическим планом развития. У каждой школы свои программы, преподаватели и маркетинговый отдел.
— Консорциум существует по университетской модели. Если отбросить названия школ, это те же самые факультеты: кино, компьютерных технологий и компьютерной графики, искусства и дизайна, архитектуры, только со своими брендами, — объясняет Аврамов.
Трудности: люди, деньги, кризис
Стратегических ошибок в развитии консорциума не было, считает Александр Аврамов, — только тактические, например кадровые: несколько раз британские кураторы курса Foundation Art and Design (первая ступень подготовки к британскому диплому бакалавра) увольнялись в середине учебного года, приходилось срочно искать им замену.
Люди просто не выдерживали жизни в Москве, не хватало привычного комфорта — городской среды, безопасности, погоды и т.д. А мы это не учли, не анализировали психотип кандидатов, не объясняли, насколько это может быть challenging, — говорит Аврамов.
Еще одним испытанием стало падение курса рубля к фунту стерлингов в 2014 году. Студенты платят за обучение в рублях, но зарплату преподавателям по-прежнему нужно было выплачивать в фунтах. Уволить преподавателей в середине учебного года невозможно. Пришлось поднять цены на обучение в среднем на 20% по всем школам, рассказала Inc. Екатерина Черкес-заде. По её словам, тогда дополнительное финансирование и инвестиции не понадобились — обошлись собственными силами:
Мы поняли, что для сохранения качества обучения можем только взять меньше студентов, которые заплатят больше. Это позволило сократить издержки на ресурсную базу, сохранив качество.
Все же кризис сильно ударил по финансовым показателям школы, консорциум планирует вернуться к докризисным показателям только в 2017 году.
Как устроен бизнес консорциума
Почти 99% дохода — плата студентов за обучение. Каждая из школ предоставляет ряд долгосрочных и краткосрочных образовательных программ. В БВШД это британский бакалавриат и подготовительные курсы — Foundation, Pre-Foundation, российские программы дополнительного профессионального образования (ДПО) — для тех, кто получает новую профессию или повышает квалификацию, а также программы для подростков (Britanka Artscool) и краткосрочные курсы.
Стоимость обучения немаленькая: британский бакалавриат в БВШД по графическому дизайну, моде, иллюстрации, интерьеру, фотографии стоит 475 тыс. рублей в год (то есть британский диплом бакалавра обойдётся примерно в 1,5 млн рублей). Программа года подготовки к бакалавриату Foundation Art & Design стоит 380 тыс. рублей. Российские программы — 300-350 тыс. рублей в год. Бакалавриат или магистерская степень в архитектуре и урбанистике в МАРШ обойдется в 325 тыс. рублей в год. Британские программы дороже, так как более 20% общей стоимости обучения отчисляется в партнерские университеты и существенная часть расходов уходит на зарплату преподавателей. Но это в три-четыре раза дешевле аналогичного образования за рубежом, говорит Аврамов.
Почти половина инвестиционного бюджета консорциума используется школами совместно, у них общая бухгалтерия, ресурсы, хозяйственный отдел, но у каждой — свой директор, центр по связям с индустрией, отделы академического качества и маркетинга, образовательные программы. Находиться на единой площадке выгодно, говорит Екатерина Черкес-заде:
— Британские программы учатся днем, а остальные — вечером и в выходные дни. Так мы экономим на аренде.
В 2010-м году консорциум переехал на завод Artplay в Москве: там само пространство (лофты, высокие потолки и большие окна) создает творческую атмосферу. С тех пор консорциум расширился вдвое и сейчас арендует более 10 тыс. кв. м, арендная ставка — от 16 до 18 тыс. руб за кв. м в год (на аренду уходит более 170 млн рублей в год). Сейчас идет ремонт еще на 1,3 тыс. кв. м — под новые классы и лаборатории.
Рынок частного образования в России
По данным «Исследования российского рынка онлайн-образования и образовательных технологий», доля частного образования составляет 19,2% (351,7 млрд рублей) от общего объема рынка образования в России, который составил 1,8 трлн рублей в 2016 году. Рынок дополнительного профессионального образования (ДПО) в конце 2016 г. оценивался в 105,1 млрд руб.
C 2012 года в России программы ДПО не подлежат государственной аккредитации (кроме госслужбы, педагогики и частной охранной деятельности). Частные школы сами определяют свои образовательные программы, не соблюдая госстандарты, и конкурируют брендами, качеством и стоимостью образования.
С юридической точки зрения, частные школы должны быть зарегистрированы как некоммерческие предприятия (центры ДПО могут быть коммерческими). Акционерам некоммерческих предприятий запрещено получать прибыль, но они могут инвестировать ее в развитие предприятия или выплачивать себе зарплату.
По словам Черкес-заде, в школы ежегодно инвестируется 40-50 млн рублей из прибыли. Большая часть денег уходит на замену компьютеров, апгрейд текущих студий и прочее оборудование, а также ремонт и открытие новых корпусов. Самая ресурсоемкая по оснащению — Московская школа кино: на кинозал с проектором ушло 15 млн рублей, а съемочный павильон с осветительным оборудованием, хромакеем и декорациями обошелся в 30 млн рублей. Наименее затратна Scream School, несмотря на то что это огромный парк компьютерных классов. Из-за падения рубля вдвое выросли затраты на лицензии софта (в школе 232 наименования ПО, и все легальное, подчеркивает директор Scream School Анна Григорьева). После кризиса, по словам Екатерины Черкес-заде, маржинальность Scream School снизилась с 30% до 20%.
Чтобы школы были прибыльны, перед директором каждой школы стоят собственные KPI.
— Мы школа частная и должны зарабатывать и выполнять определенные финансовые требования: никто наши убытки не покроет. Мы должны приносить прибыль, и есть бюджет, в который мы должны уложиться. При этом основную задачу школы я вижу не в заработках, а в изменении профессии архитектора в России, — поясняет директор МАРШ Никита Токарев (конкретные цифры он не называет).
Обязанность директора также — развивать новые программы, укреплять коммьюнити и приглашать на работу лучших специалистов в индустрии. Для этого в школах создаются отделы академического качества, рассказала директор Scream Анна Григорьева:
— Этот отдел узнает, кто в индустрии востребован, с человеком встречаются, проверяют, насколько грамотно он может изложить учебный материал, прежде чем пригласить на работу.
В каждой школе своя база преподавателей с личным рейтингом, который обновляется на основе анонимного опроса студентов несколько раз в год. Если рейтинг слишком опустится, преподаватель рискует остаться без работы (после выяснения причин — на ровном месте никого не выгоняют, говорит Григорьева). В «Британке» — одни из самых высоких зарплат по рынку, говорит собеседник Inc. среди бывших преподавателей школы: за одно полноценное занятие из 3 академических часов платят около 6-7 тыс. рублей, за разовый мастер-класс можно получить больше.
Важный показатель работы школы (и KPI для директора) — процент трудоустроенных студентов. По словам Григорьевой, сейчас среди выпускников Scream по специальности «гейм-дизайнер» трудоустроены 80% бывших студентов, нашли работу почти все 3D-дженералисты, специалисты по визуальным эффектам и композитингу, 85% специалистов по моушн-дизайну.
Общая выручка консорциума в 2016 году, по данным СПАРК, составила 683 млн рублей. Около 60% от выручки на сегодняшний день приносит Британская высшая школа дизайна, еще 15% — Московская школа кино, 18% — Scream School, остальное — Московская школа архитектуры, говорит Екатерина Черкес-заде. По ее словам, инвестиции и прибыль распределяются между школами примерно в таком же соотношении.
Прибыль консорциума основатели не раскрывают, по их словам, она практически полностью реинвестируется в развитие консорциума. Участники рынка, с которыми поговорил Inc., оценивают прибыль примерно в 70 млн рублей в год. Рентабельность школ — примерно 10% от оборота, считает дизайнер и руководитель Школы дизайна ВШЭ Арсений Мещеряков:
— Для образования, если оно качественное, 10% рентабельности — это не так плохо. Этот показатель редко бывает выше, поскольку в образовании в первую очередь следует говорить о качестве, а качество требует вложений, — говорит он.
По словам Александра Аврамова, основатели никогда не привлекали инвестиции на развитие школы или инфраструктуру извне и с первого же года обходились собственными средствами (платой студентов за образование). Но в феврале 2017 года основатель QIWI Сергей Солонин инвестировал в консорциум — как сообщал представитель компании газете «Ведомости», все инвестиции бизнесмена в образовательную деятельность составляют несколько сотен миллионов рублей. По словам Солонина, одна из целей его инвестиций — создать образовательные программы на стыке IT и креативных индустрий.
— Для меня это социальная инвестиция, так как я заинтересован в развитии современных и инновационных форм образования. А для консорциума важна моя экспертиза в области технологий, которая позволит сделать образование еще более технологичным и поможет развивать новые направления, реально востребованные бизнесом, например изучение блокчейна, — рассказал Солонин Inc.
Сергей Солонин — один из четырех членов попечительского совета консорциума (в него также входят основатели, Александр Аврамов и Игорь Ганжа, и Надежда Насоновская). По данным «Ведомостей», Насоновской принадлежат 26% в консорциуме, Сергею Солонину — 20%, доли остальных акционеров не раскрываются. По словам Аврамова, попечительский совет был образован «в процессе развития, не единовременно». Акционеры принимают стратегические и финансовые решения, рассказала Inc. Надежда Насоновская.
— У нас очень командный тандем. Большую часть вопросов мы решаем сообща. Особенно вопросы стратегического характера – распределение инвестиций в развитие той или иной школы, запуск новых направлений, открытие новых проектов, весь спектр маркетинга, — говорит Насоновская.
Попечительский совет Британской высшей школы дизайна
Источник: данные компании, СПАРК
Александр Аврамов
Основатель БВШД и консорциума. Первый бизнес начал в школе: записывал на дискеты компиляции компьютерных игр и сдавал в комиссионку, а в классе торговал самодельными копиями постеров с Сильвестром Сталлоне и другими киноактерами. Окончил магистратуру Московского государственного горного университета (студентом делал техно-вечеринки и работал диджеем). Занимался управлением в сфере дизайна и пиаром, в 2003 году открыл Британскую школу дизайна.
Игорь Ганжа
Специалист по рекламе и пиару, политтехнолог. В 1999 году работал над предвыборной кампанией партии «Союз правых сил», которую возглавлял Сергей Кириенко, а в 2000-м на региональных выборах руководил штабом экс-губернатора Псковской области Евгения Михайлова (его поддерживал Владимир Путин). По данным СПАРК, Ганжа также был совладельцем ООО «Политтех» (основано в 2000 году, с 2009-го им владеет политолог Константин Костин). Создатель и директор стратегического департамента компании LMH Consulting, заведующий кафедрой Международного института рекламы.
Сергей Солонин
Генеральный директор платежной системы «Qiwi» (выручка 5,2 млрд рублей в 2016 году, прибыль 1,3 млрд рублей). Инвестирует также в образовательные сервисы: в начале этого года учредил Центр содействия инновациям в образовании, а также стал инвестором школы креативного мышления ИКРА. В августе 2017-го приобрел образовательный центр для детей и подростков «КрашПро», а также совместно с компанией Target Global создал венчурный фонд Global Fintech Opportunities Fund для инвестиций в финтех.
Надежда Насоновская
Супруга продюсера Андрея Насоновского и совладелица ряда компаний, в том числе компании по организации ивентов ООО «Агентство церемоний» (выручка за 2015 год — 516 млн рублей, прибыль 6 млн рублей), ЗАО «Дженерейшн Ви», ЗАО «Скримскул 1», ООО «Сотти» (выручка за 2015 — 47 млн рублей, прибыль 34 млн рублей); ООО «ООТИМС». В апреле 2016 года основала Школу креативных индустрий «Маяк» в Санкт-Петербурге, где ей принадлежит 75%-ная доля.
Конкуренция с невежеством
Как отмечают собеседники Inc., большая часть студентов школы на российских программах ДПО — профессионалы или почти профессионалы в сфере дизайна старше 23 лет, многие — с собственным бизнесом, — пришли в «Британку» повысить квалификацию или приобрести дополнительную профессию. В России нет сложившейся системы грантов на образование, и консорциум предоставляет возможность платить в рассрочку: при поступлении студент оплачивает 25% от стоимости обучения, далее вносит ежемесячные платежи в течение всего года. Стоимость рассрочки — 6 %.
За пределами России (среди тех потенциальных клиентов, которые могут позволить себе обучение за рубежом) «Британка» конкурирует с британскими и американскими университетами. В России — с ведущими государственными вузами, выпускающими дизайнеров: это Полиграфический институт (МГУП), Строгановка (МГХПА) и Школа дизайна Высшей школы экономики, а также частные компании, как Школа стажеров при дизайнерском бюро Артема Горбунова. Есть курсы по дизайну, кино или актерскому мастерству в разных вузах. Чтобы конкурировать с бесплатным образованием, школы консорциума делают упор на гибкость: в отличие от государственных вузов, в независимых школах программа может меняться даже в течение года — в зависимости от изменений в индустрии.
— В БВШД есть система «британского академического качества» из 36 обязательных и 50 дополнительных пунктов. Еще один важный принцип: если в индустрии что-то меняется, меняется программа обучения, — это и есть актуальное образование, — говорит Екатерина Черкес-заде.
Показатель качества для частных вузов — профессионализм выпускников, а он в «Британке» довольно высокий, считает арт-директор Сбербанка и бывший преподаватель БВШД Ирина Волошина.
— Вопрос, у нас нет других качественных вузов для дизайнеров или «Британка» дает действительно хорошее образование, — говорит Волошина.
До 2011 года по числу студентов консорциум рос на 50-60% в год, затем рост замедлился до 25-35% в год. По словам Аврамова, спрос на образование в России недостаточно быстро развивается:
— Наш главный конкурент — это невежество, нежелание образовываться, учиться и получать новые навыки. Люди скорее купят себе дорогую машину или поедут в отпуск в Италию стоимостью в три зарплаты, чем инвестируют в собственное образование.
Что думают о Британской школе дизайна выпускники и конкуренты:
Дмитрий Салливан
основатель дизайн-студии Studio Sulliwan:
По мере масштабирования «Британки» их методики стали не столь революционными, как вначале. Может, исчез эффект новизны, — когда появилась «Британка», их активность воспринималась как очень крутая, все были голодные до знаний, и эти ребята умело их давали. А сейчас эти знания можно получить на работе, на стажировке или онлайн — и революционный эффект БВШД пропал. То ли с превращением из маленького вуза в консорциум возник некий конвейер. И все же БВШД — это максимально качественное образование в дизайне, во многом из-за тесной связи с индустрией — преподают не теоретики, круто знающие историю искусства, а именно люди из профессии. Дизайн не существует в отрыве от практики. Это пока единственное место, где я советую учиться на дизайнера, — у конкурентов нет таких возможностей и технических высот.
Арсений Мещеряков
руководитель Школы дизайна ВШЭ:
На момент появления БВШД традиционное государственное дизайнерское образование в России безнадежно устарело. Сегодня, с одной стороны, рынок современного образования в области дизайна насыщен, а с другой — все больше людей хотят получить дизайнерское образование. Будущее за так называемой «экономикой впечатлений» — за кино, играми, интернетом, новыми медиа, потребляемыми во все больших количествах, — а их производство на 70% пересекается с дизайном. Дизайн — это не только и не столько визуальная упаковка продукта, сколько проектирование, а дизайнер — человек, способный придумать продукт, а не упаковывать его. Если 90-е годы в образовании были годами экономики, то 2010-е — во многом про дизайн, так что рынок будет только расти.
Александр Коровин
основатель компании Qlean (в 2013 году окончил британский бакалавриат БВШД по специальности Graphic Design):
«Британка» учит круто думать и делать клевые визуальные коммуникации. Кроме расширения кругозора, школа мне дала дизайнерское мышление, умение исследовать контекст, делать первичный и вторичный research, потом собственные зарисовки — брейнсторм. Это полезно до сих пор — не только в графическом дизайне, но и в управлении компанией. Создавая визуальную коммуникацию, ты решаешь задачу клиента. В нашей компании мы тоже решаем задачи клиентов — это можно делать элегантно, умно, эффективно, а можно наоборот. Этому они и учат — выбрать самое элегантное решение, подходящее под контекст и бриф. При работе над продуктом помогает творческое мышление.
Мост в индустрию
Часть миссии школы, по словам Аврамова, — быть для студентов «мостиком» прямиком в индустрию. Поэтому консорциум активно приглашает бизнес к участию в совместных проектах со школами — проводить мастер-классы, открывать лаборатории со своим оборудованием или делать инвестиции. Компании вкладывают деньги в реализацию «живых» проектов — оплачивают работу студентов по их брифу, расходные материалы или дополнительное оборудование, если речь идет о съемках, объясняет Екатерина Черкес-заде. Например, студенты школы создавали анимационные ролики к спектаклю Театра им. Маяковского «Бешеные деньги», дизайн интерьера бара O2 Lounge на крыше отеля The Ritz-Carlton или ролики для Третьяковской галереи. На таких проектах студенты получают опыт выполнения реальных задач заказчиков и собирают портфолио.
— А для компаний это сразу множество свежих идей при невысоких затратах, плюс поиск потенциальных сотрудников, — говорит Екатерина.
Некоторые компании помогают с оборудованием: в консорциуме есть Лаборатория цифровых технологий HP, широкоформатные плоттеры и каттеры от Roland DG, фотолаборатория при поддержке Nikon, аудиосистемы от Bowers & Wilkins. Но «ни о каком внешнем финансировании школ речи не идёт», говорит Игорь Ганжа.
Scream School с 2015 года сотрудничает с телеканалом 2×2 — студенты придумывали анимацию для роликов телеканала, а взамен получали гранты и скидки на обучение по программам анимации. Школа постоянно сотрудничает с Mail.ru и RocketJump, проводит конкурсы с компаниями-разработчиками игр вроде Nekki и пр., является официальным центром обучения Adobe Side Effects, Autodesk, The Foundry в России. Взамен школы обещают компаниям квалифицированных будущих сотрудников из числа выпускников, а также PR-поддержку.
Специалисты, которых готовят в школах консорциума:
Британская высшая школа дизайна: иллюстратор, графический дизайнер, веб-дизайнер, продакт-дизайнер, UX/UI
дизайнер, дизайнер мобильных приложений, креативный директор, арт-консультант, галерист, арт-директор, фотограф, специалист в области мультимедиа-арт, сценограф, fashion-стилист, байер, дизайнер одежды, дизайнер ювелирных украшений, дизайнер интерьеров, бренд-менеджер, менеджер в индустрии моды и другие (в БВШД есть специальная карта профессий, где показаны возможные направления карьерного роста в творческих профессиях).
Scream School: гейм-дизайнер, концепт-художник (разработчик визуального дизайна для кино, анимации,
компьютерных игр), аниматор, специалист по игровой графике, 3D-дженералист, режиссер анимации, моушн-дизайнер, специалист по визуальным эффектам и компьютерной графике, специалист по композитингу (совмещению съёмочного материала, визуальных эффектов и анимации в единую картину), специалист по мультимедийным коммуникациям.
Московская школа кино: сценарист, продюсер, режиссер, оператор, художник-постановщик, актер, художник по гриму,
композитор кино, монтажер, звукорежиссер, саунд-дизайнер.
МАРШ: архитектор, урбанист, специалист по световому дизайну.
БВШД проводит конкурсы и совместные акции с самыми разными компаниями. В мае этого года студенты школы оформляли витрины винотек SimpleWine. По словам директора по маркетингу SimpleWine Евгении Маловой, компания заинтересована в работе с молодыми профессионалами, «не скованными штампами и клише», и отметила призами (сертификатами в винотеки) 7 из 60 полученных работ. По словам представителя SimpleWine, сотрудничество с БВШД не ограничивается конкурсами — есть и «платные» проекты, но подробности компания не разглашает.
Если поначалу Центры по связям с индустрией (есть в каждой школе консорциума) привлекали компании к сотрудничеству, то теперь бизнесы часто сами обращаются в «Британку». Основатель ювелирного бренда Gourji Дмитрий Гуржий в июле провел для студентов БВШД конкурс на разработку дизайна новой ювелирной коллекции. Бюджет на призы, по его словам, составил 100 тыс. рублей плюс подарки от бренда, и компания оказала школе «финансовое содействие в размере нескольких сотен тысяч рублей».
— Мы рассматривали для такого конкурса и государственные вузы, но БВШД показалась мне более структурированной, более подготовленной к работе с внешними партнерами. У них есть специальный человек, отлаженные договоры, всё отработано на уровне коммуникаций, — говорит Гуржий.
По словам директора Scream School Анны Григорьевой, сотрудничество с компаниями, как правило, ограничивается совместными акциями и конкурсами, где пересекается целевая аудитория компании и школы. Компаниям за участие в совместных акциях не платят — все на партнерских началах, добавляет она. В 2016 году БВШД бесплатно предоставила телеком-провайдеру Yota площадку для лекций Yota Yes Lectures, сообщили Inc. в пресс-службе компании. Студенты школы участвуют в рабочих проектах: студенты и выпускники Scream делали спецэффекты и графику для фильмов «Высоцкий. Спасибо, что живой», «Левиафан», «Елки» , «Легенда №17», «Сталинград» и др. Если представители компаний приносят брифы (реальные рабочие задания), в большинстве случаев студенты выполняют их бесплатно, говорит Григорьева.
Лицензионный софт и компьютеры школа закупает сама, спонсоров нет, уверяет она. Несколько партнеров школы — HTC, MSI, Wacom, Huion — дают Scream School небольшие скидки на планшеты для художников. MSI выделил под образовательные цели «рюкзак» (системный блок — специальную беспроводную станцию для VR, которая работает в паре с очками, например GTC Live) стоимостью почти 200 тыс. рублей. Хороший подарок, но он один, а студентов 30, сетует Анна.
«Британка» проводит конференции NextTrend Communication Design, где собирает представителей креативных индустрий. Первая конференция прошла в марте этого года в закрытом формате, спикерами на ней были основательница телеканала «Дождь» Наталья Синдеева, издатель «Медузы» Илья Красильщик и другие медийщики. Последующие конференции были открытыми, с бесплатным входом по предварительной регистрации.
Консорциум также стал партнером проекта Yes Job с вакансиями для своих выпускников (вакансии размещаются бесплатно). По словам Екатерины Черкес-заде, его поддержали, «чтобы создать точку входа для индустрии» и дать студентам прямой выход на целевые вакансии.
Как развивался консорциум:
2003
Британская школа дизайна открылась в Москве.
2008
к БВШД присоединилась школа компьютерной графики и визуальных эффектов Scream School.
2010
«Британка» открыла Лабораторию цифровых технологий совместно с HP.
2012
открылись Московская архитектурная школа (МАРШ) и Московская школа кино.
2013
число студентов консорциума превысило 2000 человек.
2017
«Британка» объявила о запуске совместной MBA-программы с МГИМО.
«Британка» в Бразилии
Сегодня Британская высшая школа дизайна входит в ряд международных профессиональных ассоциаций, таких как British Design & Art Direction. Студенты МШК ежегодно снимают 120 новых проектов, 5 фильмов выпускников школы попали на Кинотавр-2017. Студенты Scream School участвуют в создании ключевых российских блокбастеров, а МАРШ в 2014 и 2015 году вошла в 100 лучших архитектурных школ Европы, по версии итальянского журнала DOMUS.
Завоевать свое место на рынке БВШД удалось спустя 5-6 лет после запуска — по словам Аврамова, это произошло, потому что накопилась критическая масса выпускников, которые очень быстро начали «завоевывать пространство» — и вскоре подвинули творческих профессионалов в ведущих дизайн-студиях. «Британка» уже давно стала именем нарицательным в среде дизайнеров, говорит основатель дизайн-студии «Щука» и преподаватель БВШД Иван Величко:
— У «Британки» есть определенная репутация, и люди считают, что это некий показатель качества. Возможно, она не всегда оправдывается, но есть, как минимум, ожидание такого стандарта.
По мнению Александра Коровина, «Британка» «взлетела», потому что основатели школы поймали момент, когда хайп вокруг творческих профессий уже был, а современных учебных заведений еще не было.
— Они начинали, когда были только суперклассические вузы — «Полиграф», «Строгановка» и пр., не отвечавшие современным запросам. А из «Британки» сделали крутой вуз с западными программами, когда это было нужно и не было конкурентов, — говорит Коровин.
В будущем Александр Аврамов не исключает открытие новых школ (каких — пока не говорит), а также добавление коллаборационных программ с другими вузами. Британка уже объявила набор на MBA в области моды совместно с МГИМО, а консорциум подписал стратегическое партнерство с казанским Иннополисом о разработке программ на стыке дизайна и технологий. Партнеры консорциума рассматривают возможность соединить все четыре школы под единым брендом, но пока не торопятся: у каждой школы собственный сильный бренд. Расширяться в регионы тоже пока не планирует:
— В регионах пока не набрана критическая масса профессионалов, которые могли бы учиться и учить, а что-то маленькое не обеспечит нужного качества, — комментирует Александр Аврамов.
Аврамов создал еще один международный образовательный проект, не связанный с Россией: в августе 2016 года в бразильском Сан-Паулу основал школу Escola Britânica de Artes Criativas. Подобно БВШД, это школа творческих индустрий, где британские программы сочетаются с локальными курсами на португальском языке. Стартовые инвестиции в проект составили несколько миллионов долларов, и сейчас в школе обучаются 150-200 студентов в год, говорит Аврамов.
— Конечно, мы мечтаем о более тесной коллаборации с Британской высшей школой дизайна в России — когда укрепимся на рынке и застолбим за собой эту область качественного образования, — объясняет предприниматель.
По словам Игоря Ганжи, школы консорциума рассчитывают укреплять позиции на стремительно меняющемся рынке образования, где на первое место выходит концепция 3L (life-long learning) — пожизненного обучения. Для этого образовательная платформа должна быть гибкой, адаптивной и эффективной, говорит он:
— Человек должен будет получать образование всю профессиональную жизнь. Следовательно, рынок эффективного образования будет расти. А частным оно будет или государственным – вопрос не принципиальный.
В любом случае в России консорциум обосновался надолго, говорит директор консорциума Екатерина Черкес-заде:
— Образование — это как британский газон. Его нужно поливать, косить, копать лет двести — и будет Гарвард. Его мы и строим.
