SoRoKo: Как семейная пара зарабатывает на портупеях и зачем разместила мастерскую в квартире
Никита Сороко и Катерина Цмокилина производят сумки и аксессуары из кожи в московской квартире. Зарабатывают вдвое меньше, чем когда работали в офисе, а трудятся — вдвое больше. «Это намного приятнее, чем выполнять задачи, прописанные в договоре», — уверяют предприниматели. В планах — расширить производство, нанять швей и съездить в долгожданный отпуск.
Но сперва — привыкнуть к новой реальности. Мастерская появилась полтора года назад, однако в полную силу (и без выходных) Никита с Катериной работают только 5 месяцев. До этого они совмещали производство аксессуаров и работу по контракту, но, когда бизнес вырос, пришлось выбирать.
— Мы резко потеряли в доходах. Перед увольнением Никита получал 150 000 рублей в месяц, я — больше 200 000, — признается Катерина. Она руководила новыми кредитными продуктами: сначала в «Восточном экспресс банке», затем — в Qiwi Банке, а Никита работал администратором проектов НТВ и ВГТРК и продавал телерекламу в «Видео Интернешнл».
— У меня была медстраховка, которая покрывала даже лечение зубов. Мы ездили в отпуск каждый квартал, а сейчас решаем на семейном совете, стоит ли тратиться на Катин маникюр, — продолжает Никита.
Деньги на патриотизме
В 2014 году, когда Запад и Россия обменивались санкциями, Никита и Катерина сыграли на патриотическом тренде. Они запустили сайт «ярусский.com» и договорились с производителями футболок, кружек и сувениров о том, что будут продавать их товар с небольшой наценкой. Первая партия футболок с репродукциями картин русских художников разошлась на ура, и Катя, вдохновленная успехом, заказала на швейном производстве несколько десятков муфт.
— Мода на них вернулась, и мы планировали заработать еще и на этом, — вспоминает девушка. — Но партию сшили настолько криво и косо, что даже продавать было стыдно. Те муфты до сих пор валяются в гараже.
«Патриотический» онлайн-магазин приносил небольшой доход, но интерес к бизнесу «купи-продай» у пары быстро угас.
— Деньги из воздуха надоели. Захотелось делать что-то своими руками, производить, — объясняет Никита.
Шкурный интерес
Тогда предприниматели проанализировали все тренды и, перебрав варианты, остановились на идее шить изделия из кожи. Чтобы понять, можно ли научиться кожевенному делу с нуля, Никита сходил на мастер-класс, откуда принес ремень и браслет, которые сделал своими руками.
Воодушевленные Никита и Катерина атаковали библиотеки и YouTube: читали советские книги о кожевенном производстве, смотрели видео о том, как шить портмоне, ремни и сумки в домашних условиях. Самыми полезными оказались ролики на японском: Катя нашла видео с английскими субтитрами, а там уже помогло ее образование переводчика.
Чтобы не переплачивать, Никита решил покупать оборудование с рук: «На обеде коллеги обсуждали, какой фильм смотрели на выходных, а я в это время шерстил Avito». Новая прямострочная швейная машинка обошлась в 50 000 рублей. На остальную технику суммарно потратили около 350 000 рублей — на 130 000 меньше, чем если бы покупали новую.
Еще около 10 000 рублей ушло на закупку четырех шкур и фурнитуры для тестовой партии аксессуаров. Кожу покупали у московских дилеров, которых нашли в интернете, — на сотрудничество с заводами, которые торгуют крупными партиями, даже не рассчитывали. На этом стартовые затраты кожевников закончились.
Производство разместили у Никиты: он как раз взял в ипотеку комнату в «двушке» на Речном вокзале. Никиту же назначили главным портным.
— Кожа — материал тяжелый, и, чтобы работать с ней, нужна физическая сила. А еще я боялась этих страшных машин, думала, что сразу всё испорчу, — рассказывает Катя. — Если неправильно сшитое платье можно распороть и переделать, то из-за лишнего прокола на коже надо выбрасывать весь отрез.
Маруся Симонова
соосновательница мастерской Simon Second Skin:
— Мы производим вещи из кожи и обучаем желающих азам кожевенного мастерства. На один из таких мастер-классов два года назад пришел Никита. Как он говорит, с этого и началась мастерская SoRoKo. Приятно видеть, что посеянные нами семена дают такие благородные побеги.
Экономика кожи
Тренировались на мелочах: шили картхолдеры и портмоне, которые расходились по друзьям и знакомым. Набив руку, Никита и Катя выставили товар на продажу в социальных сетях. Лучше всего покупали небольшие сумочки из кожи разных цветов — 4 пилотных экземпляра ушли за день, до конца недели поступили заказы еще на 10 штук.
С дизайном решили не мудрить и остановились на классике. «Я нашла дома старую сумку Valentino — она принадлежала еще моей бабушке и выглядит при этом современно», — вспоминает Катя. Эту модель предприниматели взяли за основу для производства первой линейки сумок.
Наценка как на «мелочи» вроде портмоне, так и на самый сложный в техническом плане товар — рюкзаки — доходит до 100%. Так, рюкзак стоимостью 10 000 рублей, на изготовление которого уходит 3–4 часа, приносит предпринимателям до 5 000 рублей дохода. Себестоимость портмоне не превышает 1200 рублей, а в розницу они продаются за 2 200–3 300 рублей. Десяток портмоне Никита и Катя шьют вдвоем за 8–10 часов.
Классику разбавили портупеей — женским аксессуаром в виде кожаного ремня-обвязки. О нем Кате рассказала подруга, которая произвела фурор, появившись в портупее на совете директоров в банке.
— Никита вообще не понимал, что это за штука такая, и был против, а я решила попробовать, — вспоминает Цмокилина. — Товар оказался настолько популярным, что я всю осень и зиму чувствовала себя рабом этих портупей: шила по 5–6 штук в день, и все они разлетались.
На одну портупею Катя тратит 30–40 минут, цена материалов не превышает 500 рублей, а в розницу аксессуары стоят по 2 000 рублей.
Параллельно предприниматели наладили продажи через партнерские магазины. «Договориться было непросто: некоторые хотели скидку в 60–70% от розничной цены, при этом брали только на реализацию, выкупать не хотели. Или делали наценку 300%, и наш рюкзак за 7 500 рублей у них стоил 18–20 тысяч», — вспоминает Никита. Сейчас у SoRoKo 4 реализатора в Москве: это онлайн- и офлайн-магазины, торгующие кожей. Им Никита и Катя продают изделия оптом, а те накручивают «сколько совесть позволяет». Цена на рюкзаки SoRoKo в таких торговых точках доходит до 15 000 рублей. «И покупают иногда даже лучше, чем у нас на сайте или в соцсетах», — недоумевает Никита. Через партнеров мастерская продает 30% изделий, остальные 70% — через страницы SoRoKo и собственные аккаунты в соцсетях.
Спрос в течение года подчиняется классическим законам ретейла: в декабре, феврале и марте — пик продаж, в январе и летом, когда москвичи уезжают из города, спрос сокращается на 30–50%. В это время спасают корпоративные заказы, которые приходятся и на провальные месяцы. Одна партия подарков приносит до 25 000 рублей чистой прибыли. «Я очень люблю такие заказы — ты несколько дней подряд делаешь одинаковые вещи, одну за другой, это как мантра», — говорит Катя.
Сейчас костяк аудитории SoRoKo — работающие девушки 25–30 лет. «Мы думали, что нас будут покупать, в основном, хипстеры. Но к сожалению, они нас пока не оценили», — признается Никита. Конкурентами он считает такие же небольшие кожевенные мастерские. С крупными фабриками SoRoKo тягаться не собирается: это совсем другой рынок.
Маруся Симонова
соосновательница мастерской Simon Second Skin:
— Мастерские работают с субкультурой, с теми, кому не нужен масс-маркет. Мы считаем себя художниками, и соперничество с фабриками — это как борьба человека с машиной: возможности разные, но и продукт на выходе получается совсем другой.
Не ремесло, а бизнес
Когда дело встало на поток, предприниматели решили перевезти производство из комнаты на отдельную площадку. Помещение нашли случайно: Никита получил по имейлу письмо с предложением арендовать павильон на ВДНХ. «Сначала я подумал, что это спам. Потом решил не отвечать — предполагал, что аренда на ВДНХ стоит неподъемных денег». Но оказалось, что за пространство 20 м² просят 16 000 рублей. Так в августе 2016 года мастерская SoRoKo перебралась в павильон Парка ремесел на ВДНХ.
Предприниматели обрадовались плотному потоку прохожих, но быстро поняли, что использовать трафик не получится. Большинство компаний, населявших Парк, хорошо зарабатывали на мастер-классах. Кожевенники тоже решили попробовать, но билеты на урок по пошиву портупеи стоимостью 3 000 рублей купили всего три человека.
— С этими тремя девочками я занималась 2,5 часа. За это время мы вдвоем с Никитой могли бы сшить партию этих портупей и еще один рюкзак, заработав намного больше, — считает Катя. — Тогда мы поняли, что не ремесленники, а бизнесмены.
Масла в огонь подливали люди, которые постоянно заходили в павильон без стука и мешали работе. А начавшийся на ВДНХ ремонт окончательно убедил предпринимателей в том, что пора съезжать. Пока мастерская состоит всего из двух основателей, производство решили разместить в Катиной трехкомнатной квартире. «Да, с девушкой мне повезло», — смеется сыктывкарец Никита. Соседи пока не жалуются: всё оборудование современное и тихое. Пришлось изолировать только стол с молотком и пробойником — ребята кладут кожу на специальную плиту, обитую войлоком, а сам стол поставили на резиновые ковры.
К моменту публикации этого материала выручка мастерской составляет 200–250 тысяч рублей в месяц, прибыль — от 90 до 120 тысяч.
Никита и Катя планируют расширить бизнес: нанять нескольких швей, арендовать помещение под производство и нарастить оборот. Это позволит закупать крупные партии шкур на заводах-производителях, а не у перекупщиков, как сейчас, и снизить розничные цены. А еще позже предприниматели хотят разработать линейку товаров из разных материалов: кожи, дерева и металла. «Научиться можно всему», — говорят SoRoKo.
Маруся Симонова
соосновательница мастерской Simon Second Skin:
— Заоблачных доходов ждать и не стоит. Кожевенная мастерская — это скорее творчество и самореализация, а не бизнес с высокой рентабельностью. Жить на это можно, но не на широкую ногу.
Максим и Евгения Лаврик
основатели мастерской KAZA, Краснодар:
— Производство изделий из кожи назвать суперприбыльным бизнесом на данный момент нельзя. Отчасти из-за кризиса и курса евро. Большую часть фурнитуры мы заказываем за валюту, сами заводы используют красители иностранного производства. Работать продолжаем благодаря нашим постоянным клиентам: на рынке мы уже 8-й год и за это время насобирали большую компанию друзей. Но развитие производства пока что пришлось приостановить, чтобы пережить эти непростые времена.
