ЧГК как спектакль: почему драма и ставки важнее правильных ответов — интервью Барщевского
Бизнес в форматах вроде «Что? Где? Когда?» — это не просто игра, а целая драма с ритуалами, традициями и одушевленной конкуренцией. Юрист и представитель правительства в высших российских судах, а также, хранитель традиций «ЧГК» Михаил Барщевский рассказал «Снобу» о том, как он встретил режиссера и телеведущего Владимира Ворошилова, почему тот ненавидел знатоков, какие изменения пережила игра и каким оказался знаменитый вопрос «про мясо, просо и колесо».
Барщевский вспоминает, что их встреча с Ворошиловым началась со спора о правилах игры. К нему, тогда еще бизнес-адвокату, на прием пришли соавтор «ЧГК» и супруга телеведущего Наталия Стеценко и сценарист игры Андрей Козлов по поводу дел фирмы «Игра». В разговоре юрист предложил ввести судью для справедливого решения спорных ситуаций во время передачи, а через пару дней ему позвонил сам Ворошилов. Так началось сотрудничество, которое положило начало новой странице в истории «ЧГК».
При этом в состоявшейся позже личной беседе телеведущий прямо дал понять: «Кто вы, чтобы судить о телевидении?». Именно такой жесткий подход задавал тон всей игре и формировал атмосферу напряжения, считает Барщевский.
Также Ворошилов не скрывал неприязни к знатокам. По словам юриста, тот умел создавать конфликтную ситуацию, «в раж» — без этого шоу теряло драматичность. Напряжение участников превращало игру в динамичное шоу, состязание интеллекта даже отходило на второй план — важнее были эмоции и конфликты, которые делали передачу зрелищной.
«Я после каждой программы заходил к нему в аппаратную. Между нами всегда стоял отборный мат, которым мы оба владели в достаточной степени хорошо», — рассказал Барщевский про свои, на самом деле дружеские взаимоотношения с Ворошиловым.
По словам хранителя традиций игры, «ЧГК» как телешоу претерпевало изменения с момента своего появления, но его суть оставалась прежней. Формат, атмосфера и состав участников трансформировались, однако игра сохраняла дух соревнования и интеллектуальной интриги.
Например, вместе с журналистом он вспомнил историю с одним из вопросов, ставшей культовой: знатокам принесли черный ящик, на котором были просо, мясо и колесо, и нужно было угадать, что в нем. Федор Двинятин ответил «серсо» (французская игра в обруч, а также одно из четырех слов в русском языке с окончанием на -со). Он доказывал, что это слово уже считается русским. Ведущий Борис Крюк не согласился, спор дошел до конфликта, и в раздражении он уступил, сказав: «Заберите вы себе это очко!».
В середине 1990-х «Что? Где? Когда?» ненадолго приобрело формат «интеллектуального казино». Михаил Барщевский считает это скорее данью времени: раньше играли на книги, потому что они были в дефиците, в 1990-е же на первый план вышли деньги. По его словам, сама идея ставок придавала игре азарт, и сегодня именно этого элементa ему не хватает: счетчик годовых выигрышей не создает того напряжения, которое возникает, когда ставка делается «здесь и сейчас».
Интервью с Барщевским представляет «ЧГК» не только как игру, но и как медиафеномен. Передача пережила десятки лет, став частью медиа-мифа и символом интеллекта и театрализованной конкуренции на телевидении.
