Как социальные сети подогрели недоверие к данным о науке в целом

Недавнее исследование, опубликованное в Public Understanding of Science, пролило свет на то, как опровержения научных статей, которые призваны исправить ошибки и сохранить целостность исследований, могут быть искажены в социальных сетях. Это не только способствует распространению дезинформации, но и подрывает общественное доверие к науке.

Исследователи обнаружили, что когда статьи о Covid-19 были отозваны, то, как люди интерпретировали эти опровержения в интернете, во многом зависело от их уже существующих убеждений относительно пандемии и самой науки.

Пандемия привела к тому, что появилось огромное количество научных исследований, содержащих ошибки или даже сфабрикованные данные. Когда они обнаруживаются, научное сообщество использует систему отзывов исследований, и журналы публично указывают на проблемные статьи. Этот процесс призван гарантировать, что научные публикации остаются точными и надежными.

Однако ученые стали беспокоиться, что в условиях снижающегося общественного доверия к науке и растущего политического раскола опровержения могут иметь обратный эффект. Вместо того, чтобы убедить общественность в том, что наука исправляет свои ошибки, они могут быть неверно истолкованы как доказательство того, что наука ненадежна, предвзята или даже коррумпирована.

Эта обеспокоенность усиливается широким использованием социальных сетей, где отозванные статьи и обсуждения вокруг них могут быстро распространяться и вырываться из контекста.

«В целом интересно, как люди и организации используют и злоупотребляют наукой для продвижения своих интересов, — сказал автор исследования Род Абхари, докторант Школы коммуникаций Северо-Западного университета. — В США корпорации и консервативные политики исторически искажали научные данные, чтобы скрыть научные консенсусы по таким вопросам, как вред табака и изменение климата».

Он заявил, что лично заинтересовался опровержениями, особенно во время пандемии Covid-19, после того, как увидел целый ряд аккаунтов в Twitter, включая комментатора Fox News Лору Ингрэм, которые, опираясь на теории заговора об опровержениях, утверждали, что науке нельзя доверять.

В своем исследовании ученые изучили различные мнения в социальной сети Twitter (теперь известной как X) о двух конкретных научных статьях о пандемии Covid-19, которые впоследствии были отозваны. Исследователи выбрали их, потому что они были среди наиболее широко распространенных отозванных исследований в интернете, что обеспечило достаточное количество публичных обсуждений для анализа.

Первая статья, названная исследователями Mehra20, содержала заявления о вредных эффектах гидроксихлорохина, препарата, который был рекомендован в качестве средства лечения заболевания. В частности, его ярым сторонником был Дональд Трамп, который в то время был президентом США. Эта статья была отозвана из-за опасений по поводу надежности приведенных в ней данных.

Вторая статья, под названием Rose21, рассказывала о потенциальных побочных эффектах вакцин от Covid-19, связанных с сердцем. Она также была отозвана, хотя точные причины ее отзыва были менее четко указаны.

Исследователи собрали большой набор данных из более чем 1,7 тыс. твитов, содержащих ссылки на статьи Mehra20 или Rose21. Они проанализировали те, что были опубликованы как до, так и после официального отзыва каждой статьи за период с начала февраля 2020 года по начало июня 2023 года.

Для анализа содержания этих твитов они использовали метод, называемый ручным контент-анализом. Он включал чтение каждого поста и категоризацию на основе обсуждаемых тем.

Исследователи разработали набор категорий, которые возникли в результате прочтения самих твитов и рассмотрения существующих исследований того, как научные вопросы обсуждаются в публичных дебатах. Они включали:

• обсуждение в твите выводов статьи;
• упоминание недостатков методов исследования;
• предположение о мотивах авторов или издателей при первоначальной публикации статьи;
• обсуждение причин отзыва статьи.

Чтобы обеспечить последовательность и надежность анализа, два независимых исследователя присваивали каждому твиту код, а затем они сравнивались. Когда возникали разногласия, старший научный сотрудник принимал окончательное решение. Этот процесс помог обеспечить максимальную объективность анализа.

После чего исследователи рассмотрели закономерности в этих категориях. Это было сделано для того, чтобы понять, как со временем развивалось онлайн-обсуждение отозванных статей и чем оно отличалось между двумя статьями. Анализ выявил поразительные различия в том, как опровержения Mehra20 и Rose21 обсуждались в социальных сетях.

В случае Mehra20, до его опровержения многие твиты некритически делились его выводами о том, что гидроксихлорохин вреден. Некоторые из них даже использовали статью в качестве доказательства для критики продвижения препарата Дональдом Трампом.

Однако даже до опровержения значительное количество твитов также указывало на недостатки в методах исследования и призывало к его опровержению. Эта критическая дискуссия набрала обороты после того, как известные ученые публично выразили обеспокоенность по поводу статьи.

После того, как Mehra20 был официально отозван, онлайн-дискуссия изменилась. Очень немногие твиты продолжали защищать выводы статьи. Фокус переключился на обсуждение недостатков исследования и размышления о мотивах его первоначальной публикации. Во многих твитах предполагалось, что статья была опубликована с политической целью подорвать репутацию препарата и, как следствие, Дональда Трампа.

Некоторые даже продвигали «теории заговора», предполагая, что за публикацией стоят фармацевтические компании, которые стремятся дискредитировать дешевый препарат и продвигать более прибыльные методы лечения. Консервативные комментаторы заявляли, что СМИ охотно продвигали ошибочную статью изначально, чтобы напасть на Трампа.

Реакция на отзыв Rose21 была совершенно иной. До отзыва почти все твиты, в которых упоминался препарат, представляли его выводы, предполагающие вред вакцин, некритически. Многие пользователи подчеркивали тот факт, что статья была рецензирована как доказательство ее обоснованности, и ссылались на нее в качестве аргумента против вакцинации.

На контрасте с Mehra20, очень немногие твиты до отзыва упоминали какие-либо недостатки Rose21. Когда публикация все же была отозвана, реакция тех, кто поделился ей, в основном состояла в том, чтобы проигнорировать отзыв или представить его как акт цензуры.

Многие пользователи утверждали, что это лишь доказательство заговора с целью сокрытия «правды» о вреде вакцин. Многие часто обвиняли фармацевтические компании или коррумпированную власть.

«На самом деле опровержения являются важной и даже необходимой частью научного процесса, и мы должны больше беспокоиться о научной достоверности, если статьи не отзываются, — заявил Абхари. — Однако непрозрачность этого процесса способствовала распространению подобных теорий».

Он считает, что для того, чтобы бороться с распространением теорий заговора, научным издателям необходимо выпускать четкие и прозрачные уведомления об отзыве в соответствии с установленными правилами.

Авторы Rose21 сами внесли свой вклад в обсуждения, а один из авторов публично назвал опровержение политической цензурой. Такая постановка вопроса позволила тем, кто поддерживал первоначальные утверждения статьи, отклонить опровержение как незаконное и продолжить использовать выводы статьи для поддержки своей антипрививочной позиции.

«Я был удивлен, что некоторые теории заговора вокруг конкретных опровержений на самом деле распространялись учеными, чьи исследования были опровергнуты, включая Дидье Рауля и Питера Маккалоу, — сказал Абхари. — Вместо того чтобы признать свои ошибки, эти ученые в социальных сетях представили опровержения как цензуру, чтобы позиционировать себя как смелых правдолюбцев, расширить число своих подписчиков в сети и посеять недоверие к науке».

Ученые признают, что их исследование имеет некоторые ограничения. Они рассматривали только обсуждения в Twitter, поэтому наблюдаемые закономерности могли не быть репрезентативными для всех социальных медиа-платформ или онлайн-обсуждений в целом.

Они также сосредоточились только на двух широко разрекламированных отозванных статьях, а большинство отзывов, по их мнению, привлекают гораздо меньше внимания общественности. Более того, их анализ включал только твиты, содержащие прямые ссылки на статьи, потенциально пропуская некоторые релевантные обсуждения, которые их не содержали.

Тем не менее, исследование подчеркивает серьезную проблему для научного сообщества. В политизированной среде опровержения, которые должны быть признаком научной строгости и самокоррекции, могут быть искажены для подпитки дезинформации и углубления недоверия к науке. Чтобы избежать этого, со стороны журналов и издателей при выпуске опровержений необходимы прозрачность и четкость.

«Несмотря на то, насколько маловероятны в научной среде заговоры, опровержения, как и другие решения о научных публикациях, не являются демократическими, — утверждает Абхари. — Они полагаются на экспертное суждение редакционного состава и обычно происходят на закрытых заседаниях».

Он также отмечает, что обычно общественность знакомится только с уведомлениями об отзывах, которые могут содержать подробное описание инцидента или не содержать его вообще. Абхари отмечает, что те, кто черпает информацию из скептически настроенных по отношению к науке СМИ, также могут усомниться в мотивах опровержений.

Долгосрочная цель — предоставить информацию, которая может помочь в разработке более эффективной научной политики и институционального управления. «Доверие к науке необходимо для того, чтобы она имела влияние на общество, от поощрения здорового поведения до принятия долгосрочных мер для защиты нашего будущего», — сказал Абхари.

Он утверждает, что его текущие исследования изучают, как обсуждается научная достоверность в новостных СМИ в отношении опровержений и когнитивные эффекты воздействия опровержений на научное доверие. По его словам, его конечная цель — информировать о более эффективных решениях на всех уровнях научного управления.