U-образная кривая счастья, широко принятая в индустриальных странах, не является универсальной. Исследования Майкла Гурвена показывают, что во многих неиндустриальных обществах благополучие следует различным моделям, часто снижаясь в пожилом возрасте из-за физического упадка и сокращения социальных ролей.

Согласно давней теории, субъективное благополучие человека, часто называемое «счастьем», следует U-образной траектории в течение жизни. Если изобразить эту закономерность на графике, она будет выглядеть вогнутой, с высоким уровнем счастья в молодости, который снижается и достигает самой низкой точки в среднем возрасте — так называемом «кризисе среднего возраста», — прежде чем снова подняться, что несколько противоречит здравому смыслу, в более поздние годы.

Для тех, кто живет в богатых, индустриальных обществах, эта модель может показаться знакомой. Беззаботная природа юности часто сменяется ростом стресса и давления во взрослой жизни, за которым следует потенциальный рост удовлетворенности в позднем возрасте. Это возрождение может быть обусловлено различными факторами, включая большую стабильность, принятие и оценку своей жизни и более зрелые отношения, среди прочего.

Однако, по словам антрополога из Калифорнийского университета в Санта-Барбаре Майкла Гурвена, U-образная форма счастья не так фундаментальна для человечества, как предполагалось ранее. В статье, опубликованной в журнале Science Advances, Гурвен и группа международных коллег показывают, что в неиндустриальных обществах субъективное благополучие иногда выглядит как U-образная форма.

Но чаще всего она более или менее плоская или даже перевернутая U-образная форма в течение жизни человека ― когда счастье увеличивается в среднем возрасте, а затем снижается в более позднем возрасте. Гурвен заявил, что понимание изменчивости субъективного благополучия среди человечества важно, особенно по мере старения населения мира.

«Если у вас есть предвзятое мнение о том, что счастье будет следовать определенной траектории — что в более зрелом возрасте люди более удовлетворены своей жизнью, — говорит Гурвен, — а оно оказывается неверным или даже противоположным во многих местах, это имеет большие последствия для глобального здравоохранения и заботы о потребностях пожилых людей во всем мире».

Исследования Гурвена в области субъективного благополучия начинались как побочный интерес. Основная направленность его работы вращается вокруг жизни и здоровья обществ охотников-собирателей и земледельцев, особенно в боливийской Амазонии — цимане и мосетен — с которыми он работал десятилетиями. Но когда он узнал о U-образной кривой счастья, это заставило его задуматься.

«Это просто не вяжется с моими впечатлениями от многих лет работы с сельским населением, ведущим свое хозяйство, — сказал он. — Это звучало неправильно и, конечно, не было похоже на общечеловеческую универсалию».

Чтобы проверить свою гипотезу о том, что кривая счастья более изменчива среди сельских обществ, ориентированных на натуральное хозяйство, исследователи обратились к возрастным профилям благополучия, объединив три исследования и сделав на сегодняшний день крупнейшую компиляцию данных о неиндустриальном населении по всему миру.

Первое исследование охватывало три коренные популяции: охотников-собирателей Бака (Африка) и Пунан (Борнео), а также садоводов цимане, чтобы получить представление о том, как они оценивают свое субъективное благополучие.

Второе исследование приняло более широкий, перекрестный взгляд, в нем изучались отчеты о субъективном благополучии лесопользователей из 23 стран с низким уровнем дохода; эти данные позволили исследователям скорректировать многие переменные, которые могли бы объяснить возрастной эффект.

Третье исследование было продольным и было посвящено изучению депрессии среди населения Цимане с течением времени, что позволило исследователям оценить, проявляются ли закономерности, наблюдаемые в поперечном срезе, при изучении того, как меняется благосостояние одних и тех же людей с течением времени. Два исследования также включали оценку интервьюеров, что обеспечивает независимую проверку обычных самоотчетов в исследованиях благосостояния.

Если взять все результаты вместе, то исследователи обнаружили «лишь единичные свидетельства как спада в среднем возрасте, так и U-образной зависимости между субъективным благополучием и возрастом», говорится в исследовании. Скорее, они нашли больше доказательств снижения уровня счастья после среднего возраста, что связано с ухудшением физических функций, ухудшением здоровья и меньшей вовлеченностью в социальные сети.

«Все эти разные группы населения объединяет то, что все они живут в сельской местности, и их средства к существованию в большей степени зависят от пропитания, чем от связи с рынками или работой в сфере услуг, — говорит Гурвен. — Они используют свое тело для получения дохода, и поэтому здоровое тело необходимо для того, чтобы зарабатывать на жизнь».

Их субъективное благополучие часто связано с тем, что их ценят другие, добавил он. То, насколько хорошо они могут обеспечить продовольствием, доходом и другими услугами свою семью, соседей и общины, имеет жизненно важное значение, поэтому, поскольку люди в таких обществах физически слабеют, их счастье может уменьшиться.

Это можно сравнить с индустриальными обществами Глобального Севера, которые институционализировали сети социальной защиты, такие как медицинское страхование, компенсация работникам и формальный выход на пенсию, или имеют занятия и профессии, которые в меньшей степени зависят от физических возможностей. По словам Гурвена, такие типы приспособлений могут помочь людям в городских, индустриальных обществах преодолеть некоторые проблемы физического старения.

«И если вы находитесь в удобном положении, чтобы размышлять и использовать мудрость своих лет, возможно, вы счастливы, несмотря на ухудшение здоровья и некоторые социальные потери, — отметил он. — Вы цените то, как обстоят дела. Но во многих местах, возможно, позитивного взгляда просто недостаточно».

Несоответствие между результатами исследователей и U-образной кривой счастья иллюстрирует отсутствие разнообразия в исследованиях человеческих популяций, сказал Гурвен. Более десяти лет назад феномен изучения психологии человека на основе ограниченных выборок назывался проблемой WEIRD — люди из WEIRD, или западных, образованных, индустриальных, богатых демократий, по-прежнему представляют подавляющее большинство исследований в области социальных наук.

«Идея U-образного счастья возникла из исследований, проведенных в городских странах Глобального Севера, — пояснил Гурвен. — Хотя исследования благополучия сейчас охватывают более ста стран, участники по-прежнему в основном из городских районов. Или же пулы участников ограничены людьми с телефонами или доступом к Интернету».

Подобные исследования важны не только потому, что они вносят вклад в более широкую роль экологии и культуры в формировании психологии человека; с практической точки зрения они также привлекают внимание к неудовлетворенным потребностям в области здравоохранения в некоторых наиболее уязвимых регионах мира.

«С глобальным старением мы теперь видим больше внимания к хроническим заболеваниям, таким как болезни сердца и диабет, которые все чаще поражают пожилых людей в странах с низким и средним уровнем дохода, — сказал Гурвен. — Это здорово, но чтобы помочь обеспечить равенство в здоровом старении, нам действительно нужно лучше понимать и контролировать общее качество жизни пожилых людей во всем мире».

Ранее исследование, проведенное в Лаборатории геномики одноклеточных организмов и динамики популяций Рокфеллеровского университета, показало, что старение происходит на клеточном уровне. Руководитель лаборатории Цзюньюэ Цао и его команда использовали секвенирование одиночных клеток для анализа более 21 млн клеток из всех основных органов мышей на пяти разных стадиях жизни. В результате этих усилий был создан крупнейший в мире клеточный атлас, собранный в рамках одного исследования.