Спрос на ответственность

В конце ХХ века стало очевидно, что привычный экономический уклад исчерпал себя — ничем не ограниченное использование природных ресурсов поставило планету на порог экологического кризиса. Опубликованный в 1972 году доклад «Пределы роста» нарисовал удручающую картину: если ничего не изменится, впереди человечество ожидают не только экологические, но также крупные социальные и экономические потрясения.

Несколько десятилетий спустя многие проблемы так и оставались неразрешёнными, а обеспокоенность вопросами окружающей среды росла. В 2015 году было заключено знаковое Парижское соглашение. Чтобы удержать рост средней глобальной температуры и в конечном итоге построить климатически нейтральный мир, государства договорились о необходимости сокращения антропогенных выбросов. Человечество наконец признало, что развиваться дальше, не учитывая интересы будущих поколений, невозможно.

Подразумевающий это термин sustainability (на русский переводится как «устойчивость») уже долгое время играет ключевую роль в экологической повестке. Обретшие сознательность потребители меняют поведение, чтобы снизить ущерб окружающей среде (например, следуют принципу 3R: reduce, reuse, recycle), — и, самое главное, требуют, чтобы компании, снабжающие их разнообразными благами, точно так же несли ответственность за достижение устойчивого будущего.

Еще в 2000 году с подачи Кофи Аннана, бывшего Генерального секретаря ООН, была создана инициатива «Глобальный договор». Она объединяет компании, демонстрирующие ценностно-ориентированный подход к ведению бизнеса, а именно отказ ставить прибыль выше интересов конкретных людей и планеты в целом. Двадцать лет спустя это в первую очередь выражается в следовании принципам ESG, где E (Environmental) означает ответственное отношение к окружающей среде, S (Social) — высокую социальную ответственность, а G (Governance) — качество корпоративного управления.

Мысль об ответственности бизнеса находит поддержку у людей всех возрастов, хотя особую роль в её закреплении, судя по всему, сыграли миллениалы. Считается, например, что именно они на протяжении 2010-х больше других повлияли на рост популярности ESG-инвестиций — форму инвестирования, которая ставит на первое место вклад компании в развитие общества.

Пандемия COVID-19 в очередной раз напомнила, насколько современный мир далёк от устойчивости. На этом фоне ESG-фонды (то есть фонды, которые придерживаются одноимённых принципов) продолжили расти: только за три первых месяца 2020 года они привлекли 45,6 миллиарда долларов. Эксперты прогнозируют, что в течение двух следующих десятилетий объём денежных средств, содержащихся в таких фондах, может составить около 50 триллионов долларов.

Сегодня ESG-фонд может запросто отказаться сотрудничать с бизнесом, не заинтересованным в следовании целям устойчивого развития. Таким образом, если компания хочет быть успешной на рынке, соблюдение принципов ESG становится если не обязательным, то как минимум желательным условием.

Не оставляя следов

Компании инвестируют в проекты, уменьшающие количество углерода в атмосфере, или обращаются к подрядчикам, которые предлагают различные способы компенсации экологического следа — от посадки деревьев до интеграции плагинов, с помощью которых потребители могут рассчитать и оплатить углеродный след. В 2020 году объём рынка добровольной компенсации составил 305,79 миллиона долларов. Согласно прогнозам аналитиков, к 2027 году он может вырасти более чем в два раза.

В начале 2021 года на рынок добровольной компенсации вышла технологическая компания Offsetted, предложив собственную платформу для мониторинга и компенсации экологического следа. Компания собирает данные о производственных и бизнес-процессах, создает на их основе цифровой двойник предприятия и анализирует источники, а также объём выбросов и отходов по всей цепочке производства. Это позволяет рассчитать углеродный и другие фракции экологического следа. Затем компания помогает сформулировать цели по устойчивому развитию, предлагает клиенту точки сокращения эмиссий или способы их компенсации через инвестиции в проекты «зелёной энергетики».

Одно из главных преимуществ платформы заключается в том, что компания в реальном времени получает данные, отражающие влияние на экологию. «Можно в один клик компенсировать экослед и сделать углеродно-нейтральный контракт, — объясняет генеральный директор Александр Лазаренко. — Такие решения позволяют компаниям показывать добавленную стоимость товаров». Offsetted запустила пилотные проекты в текстильной и пищевой промышленности в России и за рубежом, а также ведёт переговоры о совместных проектах с крупными организациями в сфере логистики, финансового сектора, нефтехимической промышленности и стройматериалов.

Возвращение в цикл

Изначально компания «Эко-градиент» занималась очисткой воды от нефтепродуктов. В основе технологии лежали не химические, а физические процессы: кавитация — образование и разрыв пузырьков на границе с нефтью, а также коалесценция — слияние мелких капель нефти в более крупные. Взяв за основу испытанную технологию, «Эко-градиент» предложила металлургическим компаниям технологию очистки окалины с целью её возвращения в производство.

Генеральный директор компании Юрий Хрипко сравнивает этот процесс со стиркой, но без порошков или мыла. «Мы предварительно очищаем окалину в сепараторах с водой, нагретой до 60 градусов, как в стиральной машине, — говорит он. — Только вращаются они со скоростью 20 оборотов в минуту». Затем происходит кавитационная обработка окалины: мелкие пузырьки взрываются и отделяют масляную пленку от поверхности металла. Вместе они уже не слипаются, говорит Хрипко: «Обладая различной плотностью, они расходятся в специально организованном турбулентном потоке в полном соответствии с законом Стокса». Чтобы выделить окалину из потока, дополнительно применяется магнитное поле. И после остаётся только разделить воду и масло.

Одноразовая проблема

Ежегодно во всем мире образуются около 2 миллиардов тонн бытовых отходов. По данным The World Bank Group, около половины этого мусора — это сухие отходы, составляющие большую часть отходов потребления. На данный момент развитые страны генерируют больше сухих отходов, чем могут переработать, и расплачиваться за это приходится окружающей среде.

В число сухих отходов, помимо прочего, входит пластик, не менее восьми миллионов тонн которого ежегодно попадает в Мировой океан. Часть пластика остаётся на поверхности воды, а мелкие частицы — так называемый микропластик — уходят на глубину, разносятся течениями и оседают в телах морских животных. В конце концов микропластик добирается и до человеческого организма.

Биоразлагаемый материал, на создание которого «Гринбиотеху» потребовалось три года, должен решить эту проблему. Обладая свойствами, аналогичными полиэтилену, в окружающей среде он разлагается до биомассы, воды и углекислого газа под действием природных факторов: света, воды, воздуха и микробиоты. Сейчас разработка находится на стадии активной доработки, отладки опытного процесса и доработки технологии.

Наряду с полностью биоразлагаемым материалом компания предлагает не столь экологичную альтернативу, которая на 60% состоит из традиционного пластика. Продукт на основе биоразлагаемой матрицы будет дороже, чем традиционные полимеры, а потому может быть с трудом воспринят потребителем. «Мы рассудили, что если найдем решение, которое позволит биоразложиться традиционному пластику практически полностью, то сможем существенно снизить нагрузку на окружающую среду, — объясняет Мазов. — Да, это решение не обеспечивает полного разложения, однако если от традиционного пакета через три года остаётся 100%, то от нашего — 10–15%».

Принуждение к действию

Даже после пересмотра национальных вкладов, определённых в рамках Парижского соглашения, совместных усилий государств недостаточно, чтобы остановить рост среднемировой температуры и предотвратить катастрофические изменения климата. Это было одной из центральных тем 26-й Конференции сторон Рамочной конвенции ООН об изменении климата (COP26).

В преддверии конференции Межправительственная группа экспертов по изменению климата ООН (IPCC) опубликовала доклад, где подчеркнула, что шанс достичь цели, поставленной шесть лет назад, все-таки есть — но для этого странам необходимо срочно объединить усилия. Надежды на это мало: интересы развивающихся стран, чьи экономики зависят от ископаемых ресурсов, сталкиваются с требованиями развитых государств, значительно лучше подготовленных к переходу на углеродно-нейтральное производство.

Невзирая на разногласия между государствами, бизнесу имеет смысл брать курс на экологичность — от этого уже сейчас может зависеть доступ к инвестициям и рынкам сбыта. А в ближайшем будущем, в том числе благодаря введению углеродного налога, пренебрежение принципами ESG может грозить серьезными убытками. Так или иначе, большинство государств когда-нибудь будут вынуждены сократить антропогенные выбросы до приемлемых уровней. Остаётся надеяться, что для планеты будет не слишком поздно.