Что заставляет людей становиться террористами

Текст: Евгений Соркин

Фото: alpina.ru

Терроризм — это не просто насилие, а сложное явление, корни которого уходят глубоко в социальную, политическую и психологическую сферы человеческого существования. Понимание того, почему люди выбирают путь террориста ради идеи, требует многогранного анализа, выходящего за рамки простых объяснений в духе «зла ради зла». Это не просто дело отдельных психически неустойчивых индивидов, как часто представляется в общественном сознании — за каждым таким актом стоит сложная цепочка факторов. Подробнее о том, почему некоторые люди выбирают путь насилия и экстремизма, рассказал профессор Университета штата Джорджия (США) Джон Хоган в своей книге «Психология террориста: Почему люди начинают убивать ради идеи». Книга готовится к выходу в издательстве «Альпина Паблишер», «Инк.» публикует ее отрывок.

Терроризм, как ни странно это звучит, фактически стал своего рода предприятием, предоставляющим всем «работникам» равные возможности. Используя для вербовки популярность, доступность и удобство социальных сетей, он набирает больше новых сторонников, чем когда-либо прежде. «Аль-Каида»*, «Исламское государство»* (террористические организации, запрещены в России) и их филиалы известны мировой общественности с 2001 года, а в настоящее время «новой нормой» грозит стать возрождающаяся глобальная волна правого экстремизма.

Многие еще не до конца осознали эту угрозу, а те, кто вовремя ее заметил, стали свидетелями того, как быстро сторонники превосходства белой расы вышли на мировую террористическую арену, опять-таки стирая различия между так называемым внутренним и меж­дународным терроризмом

Месть за «братьев»

Заснеженная вершина Килиманджаро расположена на высоте 5895 м над уровнем моря. Килиманджаро — самая высокая гора в Африке, но далеко не самая высокая в мире. Эверест выше примерно на 3048 м. Многие любители острых ощущений (особенно те, кому только предстоит совершить восхождение) несколько пренебрежительно отзываются о Килиманджаро как о «горе для прогулок». Тем не менее из года в год по горным тропам бредут усталые туристы, превозмогая сильную головную боль и тошноту — симптомы горной болезни, развивающейся при слишком быстром подъеме.

Во время поездки в Африку в 2018 году 24-летняя туристка из Дании Луиза Йесперсен не планировала восхождение на Килиманджаро. Ей хотелось покорить гору Тубкаль в Марокко. С ее удивительной вершины (более 4000 м над уровнем моря) открываются потрясающие виды. Луиза готовилась к восхождению несколько месяцев, тщательно продумывала маршрут. О своих планах она писала в социальных сетях и просила друзей, таких же любителей активного отдыха, делиться советами и опытом.

Луиза не мыслила жизни без путешествий и обожала природу. Она исходила вдоль и поперек почти все горные тропы в Южной Америке и мечтала когда-нибудь отправиться в полярную экспедицию. Ранее в том же 2018 году она подала заявку в туристическую компанию Fjällräven, надеясь попасть в число участников ежегодной экспедиции на собачьих упряжках через Арктику. В то время Луиза была студенткой Университета Юго-Восточной Норвегии — именно там она и познакомилась с Марен Уланд, которая, как и Луиза, обожала турпоходы и путешествия.

Марен была старше Луизы на четыре года и выросла в Норвегии. Девушки подружились. В их аккаунтах в Facebook** и YouTube рассказывалось о многочисленных турпоходах и горных восхождениях и в снег, и в зной, и в дождь. На одном из снимков Марен стоит на покрытой льдом вершине и смеется от радости, понять которую могут только альпинисты. Неудивительно, что обе девушки мечтали стать гидами-проводниками.

Журналисты, освещавшие ход расследования убийства и судебный процесс, обнародовали имена почти двух десятков мужчин, причастных к этому злодеянию. Трое из них были признаны главными виновными. Зачинщиком был

25-летний Абдессамад Эджуд. Вместе с 27-летним Юнесом Уазиядом он зарезал женщин в их палатке, а третий преступник, 33-летний Рашид Афатти, снял убийство на телефон. Эджуд и Уазияд завязали Луизе глаза, а затем обезглавили ее. После этого обезглавили Марен. В видеоролике продолжительностью в 1 минуту 16 секунд один из убийц называет женщин «врагами Аллаха» и говорит, что их смерть — это «месть за наших братьев в Дейр-эз-Зоре» (джихадистов, убитых в Сирии). За несколько лет до этого Эджуд был заключен в тюрьму после неудачной попытки отправиться в Сирию, чтобы присоединиться к «Исламскому государству»*.

В 2015 году он вышел на свободу, а четыре года спустя признался следователю: «Я решил продолжать джихад здесь», — и добавил: — Я сожалею о том, что произошло, и никак не могу осознать то, что сделал». Все трое были приговорены к смертной казни. Четвертый участник нападения, который покинул место преступления до совершения убийства, получил пожизненный срок. Один из адвокатов убийц заявил о намерении защиты подать апелляцию. Основанием для апелляции, по мнению адвоката, служил тот факт, что убийцы «происходили из бедных семей и были необразованны».

Движение «Исламское государство»* проигнорировало это убийство. Тем не менее видео, записанное на мобильный телефон Афатти, набрало 800 тыс. просмотров всего за месяц. Наряду с ревностными сторонниками «Исламского государства»*, которые рассылали по соцсетям видео с доказательствами убийств, сторонники крайне правых течений с неменьшим рвением делились видеозаписью в качестве свидетельства «злодеяний приверженцев ислама». Так у видео сформировалась огромная аудитория, включавшая тех, кто проявлял нездоровое любопытство, и тех, кто демонстрировал импульсивное поведение, характерное для пользователей социальных сетей. Даже в Дании многие подростки делились друг с другом этим видео.

«Зато он красивый»

Под конец 2020 года уставшая и разобщенная Америка столкнулась с неоднозначными результатами президентских выборов. По-прежнему всюду сеял хаос COVID-19. Американцы задавались вопросом: почему многие их сограждане отказываются носить маски в общественных местах?

В качестве возможных причин такого поведения называли и принадлежность к определенным политическим партиям, и трайбализм, и теории заговора, расплодившиеся в интернете, и безразличие к тем, кто потерял близких, и апатию перед лицом серьезной угрозы общественной безопасности. Почему люди не обращали внимания на то, что число жертв страшной болезни растет? В качестве ответа психолог Пол Словик предложил точную и одновременно пугающую формулировку: «Чем больше людей умирает, тем меньше мы переживаем по этому поводу».

По его мнению, это связано с тем, что смерть по природе своей безлична и нам сложно понять и осознать ее. Одно из проявлений противоречивости терроризма как явления заключается в том, что его последствия носят как глубоко личный, так и обезличенный характер. Экспрессивное, преувеличенно драматичное освещение теракта в СМИ усиливает в нас чувство личной незащищенности перед лицом очень маловероятного события, а исполнителям теракта и их сторонникам он представляется обезличенным актом насилия.

В сентябре 2021 года Салах Абдеслам предстал перед судом Франции. Его обвиняли в организации терактов в Париже в 2015 году, в которых от рук джихадистов погибли 130 человек. Абдеслам так сказал о терактах: «Мы объявили войну Франции, мы напали на Францию, нашей целью было гражданское население. В наших действиях против этих людей не было ничего личного».

Исследователь Джулия Эбнер отмечает, что многие экстремисты наблюдали онлайн за нападением Брентона Тарранта в Новой Зеландии так, как будто это была компьютерная игра. Первый комментарий интернет-пользователей, смотревших прямую трансляцию нападения Тарранта, был такой: «Даешь рекорд!».

Эбнер, со своей стороны, пытается ответить на вопрос: правда ли, что онлайн-аудитория Тарранта не догадывалась, что на самом деле происходит? Неужели интернет-пользователи до конца не осознавали, что он делает? Реакция пользователей на онлайн-трансляцию Тарранта напоминает реакцию на Джохара Царнаева, совершившего теракт в Бостоне, — после ареста у него появилась «целая толпа обожательниц», некоторые даже развернули кампанию в его поддержку. Одна из фанаток заявила: «Он такой же, как и все мы. <…> Другие убийцы-психопаты, которых мы видим по телевизору, и выглядят в точности как психопаты и убийцы, но [Джохар] совсем другой».

Через два года после взрыва в Бостоне группа в Facebook** «Джохар Царнаев невиновен» насчитывала более 14 тыс. подписчиков. Среди легионов его последователей популярна фраза: «Слишком красив, чтобы быть виновным».

Допустим, мы осознали, что все эти события происходят в реальности, и что из этого следует? Если мы признаем рост смертности от COVID-19, значит ли это, что нас волнуют пострадавшие от этой страшной болезни? Пробудит ли это эмпатию и заставит ли носить маски в общественных местах? А терроризм? Если мы уясним себе, что террористическое насилие — это реальность, откажемся ли мы в нем участвовать или поддерживать его? Одно вытекает из другого, и, если мы сочувствуем жертвам терроризма, логично предположить, что мы вряд ли будем поддерживать тех, кто совершает насилие, — или все-таки будем?

Ничего личного

Когда-то мы, психологи, считали, что террористы — просто сумасшедшие. Мы были неправы. С течением времени мы стали воспринимать этих людей как вполне рациональных, целеустремленных мужчин и женщин, совершающих отвратительные преступления во имя своих убеждений. Зверства террористов кажутся совершенно нерациональными. Тем не менее поведение террористов диктуется холодным расчетом, в основе которого лежит тщательно продуманный план.

Терроризм оправдывают соответствующей идеологией: теракты якобы совершаются с целью защиты более крупного сообщества (или становятся актом мести). За совершенные преступления террористы надеются получить награду или признание террористической группировки, и это их вдохнов­ляет и мотивирует. Терроризм — это убийства и разрушения, но цели у террористов более масштабные. Своими действиями они стремятся изменить ход событий, что, в свою очередь, часто провоцирует на еще более жестокое насилие.

К примеру, серия терактов может быть направлена на то, чтобы привлечь внимание к борьбе оккупированного государства за политическую независимость или защитить сообщество от врага, который якобы посягает на его свободы. Терроризм нередко имеет и более конкретные цели — это может быть и протест против содержания диких животных в неволе, и поддержка движения против абортов. Террористическая стратегия может служить самым разным целям. Рациональность, как говорится, в глазах смотрящего.