В чем разница между психологом и психотерапевтом

Разделение компетенций психолога и психотерапевта — сложный вопрос, в котором люди зачастую не разбираются. Опрошенные Inc. эксперты отмечают, что в России существуют расхождения между официальными требованиями к специалистам и тем, как те называют себя на практике.

В целом существует три специальности: психиатр, психотерапевт и психолог. С психиатрами все просто — это доктор, который занимается психическими болезнями и выписывает курсы их медикаментозного лечения, поясняет психиатр и психотерапевт клиники Chaika Health Алексей Осипов.

Более или менее понятна ситуация и с психологами. По словам врача-психиатра и психотерапевта Кристо ван Меера, это специалисты, которые не могут ставить диагнозы и прописывать медикаментозное лечение, но имеют высшее психологическое образование. Как правило, их обучение длится четыре-шесть лет и состоит из бакалавриата и магистратуры. Осипов отмечает, что такие специалисты обладают знаниями по психологии, но курс психиатрических болезней в их обучении достаточно краток. «Важно, что психологи изучают механизмы формирования различных состояний, но не способы их коррекции, чем отличаются от психотерапевтов», — поясняет он.

Сложнее ситуация обстоит с психотерапевтами. Согласно российскому законодательству, официально психотерапевт — это всегда врач-психиатр, у которого есть дополнительное образование. «В нашей стране стать врачом-психотерапевтом может только врач-психиатр. Соответственно, заниматься постановкой диагноза и назначать медикаментозное лечение могут только эти два специалиста», — поясняет ван Меер.

На практике все обстоит несколько иначе. По словам сооснователя проекта «Вольта-бот», психолога-исследователя Натальи Кисельниковой, определение психотерапевта исключительно как врача сложилось еще по старой советской традиции.

Раньше психотерапевт, по сути, считался таким же доктором, как и психиатр, добавил Осипов. «Вторые лечат таблетками, занимаются психическими болезнями и выписывают курс лечения медикаментами. Психотерапевт же лечил преимущественно терапевтическими вербальными методиками, но тоже мог подключать медикаментозную терапию. Основной акцент при этом был все же не на таблетки», — рассказывает он.

Смена парадигмы случилась в 90-х, говорит Кисельникова. Тогда в России активно начало развиваться психологическое консультирование. Сейчас на практике психотерапевтами нередко называют себя специалисты, которые обучились определенному подходу психотерапии и не имеют высшего медицинского образования. Формально, как отмечают специалисты, это возможно благодаря тому, что в России нет лицензирования психотерапевтической деятельности.

Негласная смена понятий произошла в соответствии с принятым на международном уровне подходом. «Во всем мире психотерапия является помогающей практикой, которая не связана напрямую с психиатрией, то есть с медикаментозным лечением», — объясняет Кисельникова. Россия не стала исключением из этой модели. По ее словам, существует множество терапевтических школ, в которых люди без медицинского образования могут пройти длительное обучение и стать квалифицированными специалистами. «Но из-за того, что юридические нормы в России связывают психотерапию именно с высшим медицинским образованием, нередко люди, выполняющие функции психотерапевта, называют себя психологами-консультантами», — добавляет она. «Многие консультирующие психотерапевты являются психологами по образованию, и это нормально, потому что по факту деятельность психотерапевта может не включать в себя медицинскую деятельность», — рассказывает эксперт.

Более того, «немедицинскую психотерапию» пытаются узаконить в России еще с 2014 года. Именно тогда соответствующий законопроект был внесен в Госдуму, но до сих пор не был принят. По словам Кисельниковой, это связано со сложностью отрасли — введение такого закона потребовало бы, в частности, существенных изменений в системе подготовки психотерапевтов.

Кто мне нужен — психолог или психотерапевт?

Так как психологи не имеют медицинского образования, фактически к ним обращаются здоровые люди без психиатрического диагноза, поясняет Осипов. «Например, если у человека депрессия, то он должен наблюдаться у психиатра или психотерапевта. Психолог — это дополнительное звено, которое может помогать, но точно в таком случае не основное», — отмечает он.

По словам Осипова, как правило, к такому специалисту обращаются за кратким консультированием с простыми запросами. Например, «я всегда опаздываю, почему это происходит и что с этим делать», поясняет специалист.

Сам факт наличия психологического образования не означает, что психолог имеет компетенции для того, чтобы вести терапевтическую деятельность, считает ван Меер. «Даже если человек говорит, что он закончил психфак МГУ, — это совершенно ничего не значит. К сожалению, люди, после того как получают теоретическое образование по психологии, еще не готовы к тому, чтобы заниматься терапией на практике», — отмечает ван Меер. Поэтому важно разобраться, как именно выбирать специалиста.

Как выбрать специалиста

Психотерапия выходит за пределы краткой консультации и предполагает возникновение определенных отношений между клиентом и психотерапевтом, подчеркивает Осипов. Именно эти отношения, по словам эксперта, оказывают терапевтическое влияние, воздействующее на личность клиента и вызывающие изменение в ней. В частности, к такому специалисту обращаются с запросом «я живу десять лет в браке и семь из них несчастлив», приводит пример из своей практики Осипов.

Самый простой способ найти специалиста — различные сервисы отбора терапевтов. «На таких ресурсах обычно указывается, по каким критериям терапевты отбираются в базу. Сайты работают по рекомендательному механизму с опорой на ту проблему, с которой человек пришел», — поясняет она. Но сами по себе эти сервисы не всегда позволяют определить, подойдет вам отобранный специалист или нет, отмечает Кисельникова.

Говоря о более вовлеченных методах отбора специалиста опрошенные Inc. Russia эксперты единогласно отмечают: в выборе психотерапевта стоит обращать внимание на его образование, наличие у специалиста личной терапии, а также супервизии. «Супервизия — это периодическое консультирование специалиста с коллегой, как правило, более опытным, по поводу клиентских случаев», — объясняет Кисельникова. Наличие супервизии является своего рода защитой от неэтичности и некомпетентности, а также свидетельствует о том, что проходящий ее психотерапевт заботится о своем профессиональном развитии, считает эксперт.

Кроме того, любой специалист, ведущий психотерапевтическую деятельность, должен проходить собственную терапию, отмечает ван Меер. Во всех психологических сообществах это является обязательным требованием.

Собственно, принадлежность к профессиональному сообществу — это еще один признак хорошего специалиста. В случае возникновения у клиента вопросов или сомнений касательно терапии он может обратиться в такое сообщество, чтобы разобраться с возникшей проблемой. «Присутствие специалиста в профессиональном сообществе —это хороший признак того, что специалист находится в контакте с коллегами, его деятельность видна другим профессионалам. Это дает некоторую гарантию качества», — пояснила Кисельникова.

Осипов также считает, что, помимо описания образования и методов работы психотерапевта, также важно обратить внимание на фотографии или даже видео с участием специалиста. Он должен элементарно понравиться клиенту, подчеркивает эксперт.

Ван Меер убежден, что одним из важнейших факторов при выборе специалиста является его дополнительное образование в одной из школ психотерапии. «Обязательно должна быть корочка, которая, собственно, и дает человеку практические инструменты по работе с психикой. Это образование по одному или нескольким методам — к примеру, когнитивно-поведенческой или юнгианском анализе», — подчеркнул он.

«Обучение психотерапии должно быть именно длительным — множественные курсы по несколько часов, к сожалению, могут оказаться лишь дипломами сомнительного качества», — также отметила Кисельникова.

В пример ван Меер приводит распространенную в отрасли ситуацию. «Одна моя знакомая начала называть меня коллегой, когда прошла какие-то 120-часовые курсы. Тут важно понимать: есть специалисты, которые учатся в магистратуре, а потом отдельным методам психотерапии пять-десять лет, а другие проходят трехдневные курсы», — отметил он.

По словам Кисельниковой, длительность обучения сама по себе не гарантирует его качество, но показывает глубину подготовки специалиста и достаточное время для практики под супервизией в процессе учебы — она, в зависимости от подхода, длится от одного-двух лет.

Чаще всего вопрос, который есть у клиента звучит так: «нужен ли мне специалист, который имеет право выписывать таблетки, или мне нужен человек, который будет со мной разговаривать», — рассуждает Кисельникова.

«Самая простая рекомендация: если вы чувствуете, что не справляетесь сами, начните с любого из специалистов: психолога или психотерапевта, к которому вы испытываете доверие. И дальше уже будет ясно, нужна ли вам какая-то еще помощь, кроме той, которую вы уже получаете», — пояснила она. Зачастую психотерапевт, не имеющий медицинского образования, работает в связке с врачом-психиатром. Поэтому, как отметила Кисельникова, при необходимости специалист перенаправит клиента по нужному адресу.

Среди признаков, на которые также стоит обращать внимание при выборе, ван Меер отмечает сарафанное радио и страницы в соцсетях.

«Безусловно, стоит посмотреть на отзывы и публикации. Из того, как специалист ведет себя в информационном пространстве, многое становится ясно», — отмечает он. По словам ван Меера, это может быть личный блог, Instagram, Facebook или какие-то книги или статьи, которые написал специалист.

Опрошенные эксперты также сошлись во мнении, что признаком хорошего специалиста является выдача им информационного согласия клиенту. Это документ, позволяющий сделать процесс терапии максимально прозрачным для его участников: в нем содержатся сведения о том, как долго может длиться терапия, условия отмены сеансов и прочие детали процесса.

Красные флажки: от кого сразу стоит бежать

Опрошенные Inc. эксперты единогласно отметили в числе показателей, свидетельствующих о некомпетентности терапевта, применение эзотерики. «Если в методике присутствует нумерология, таро, какие-то высокие энергии, такому „специалисту“ сразу стоит сказать нет, — убежден ван Меер. — Понимаю, что есть те, кто в это верит, но если мы говорим о медицинской психотерапии, то ничего подобного у специалиста быть не может», — резюмирует он.

Похожую точку зрения высказывает и Кисельникова, поясняя, что профессиональное сообщество считает такой подход ненаучным и не относится к практикующим его как к представителям профессии.

По ее мнению, к так называемым красным флажкам также относится несоблюдение этических принципов и нарушение границ любого рода. «Если ваш терапевт хочет добавить вас в друзьях в социальной сети, общаться за пределами сессий, вступать с вами интимные отношения, и т. д., — это все относится к запрету на двойные отношения», — поясняет она. К несоблюдению этических принципов относятся и любые оскорбления и обесценивания клиента, добавляет Кисельникова.

Среди тревожных признаков Осипов видит несоблюдение специалистом собственного контракта или информационного согласия, в котором оговорены детали сессий. Одним из наиболее важных норм, которые должен соблюдать специалист, является запрет на советы, добавляет ван Меер. «Если вам дают советы, продолжать работу с таким терапевтом категорически не стоит. Мы можем задавать наводящие вопросы, но советы — это против профессионального этического кодекса. Специалист не может сказать вам „иди и разведись“», — резюмирует эксперт.