Сколько будет стоить «синий воротничок» после пандемии? Что происходит на рынке линейного персонала

Еще несколько лет назад любой HR-менеджер уверенно назвал бы  IT-специалистов — самой дефицитной профессией, но это было до того, как Россию (и не только ее) внезапно и неотвратимо накрыло нехваткой линейных кадров. Сегодня именно «синий воротничок» стал одним из самых редких и с трудом привлекаемых штатных единиц. Почему это произошло, что происходит с зарплатами на рынке и куда они движутся, в колонке Inc. Russia разбирается основатель и управляющий директор GigAnt Денис Решанов.

Еще до пандемии спрос на линейный персонал в крупных городах начал превышать предложение — в среднем на 10 вакансий в ретейле приходилось примерно семь успешных кандидатов. Впрочем, зависимый от линейного персонала рынок с такой ситуацией смирился и научился жить в режиме постоянной текучки и найма, порой с минимально необходимым штатом. Однако то, что произошло в результате пандемии, даже для опытных эйчаров стало шоком. Кандидатов на рынке просто не осталось — к примеру, в Петербурге на 10 открытых вакансий приходится три резюме (даже не успешных кандидата). По сравнению с началом 2020 года, в прошлом году число открытых вакансий в ретейле увеличилось на 52%, в транспортной сфере — на 53%, в сегменте HoReCa — на 54%. Основной спрос сформировался на курьеров, кассиров, официантов, грузчиков и водителей.

Отток трудовых мигрантов и ужесточение требований к ним

Мигранты уехали, и в том же количестве, вероятно, никогда уже не вернутся, — на этом сходятся почти все эксперты рынка труда. Это привело к вымыванию с рынка колоссального количества рабочей силы и, как следствие, нехватке кадров практически во всех сферах обслуживания. Во время коронакризиса приток трудовых мигрантов в Россию сократился примерно в 2,5 раза. По неофициальным данным, в 2019 году в стране находились около 11,2 млн мигрантов, в 2020 году — 7,1 млн, а в 2021-м — всего 5,6 млн человек. Надежда на их возвращение окончательно испарились из-за ужесточения процедуры трудоустройства.

Сегодня, чтобы мигранту официально устроиться на работу, ему нужны патент и полис ДМС, также необходимо сдать экзамен по русскому языку и истории. Все это не только сложности, но и дополнительные расходы, оцениваемые в среднем в 30 тыс. руб., не считая стоимости аренды во время вынужденного «простоя» на время оформления. Кроме этого, ему необходимо пройти дактилоскопическую регистрацию и медицинское обследование. А с учетом колоссального роста цен на билеты и аренду жилья, вернуться в Москву и другие крупные города — непосильная роскошь для многих бывших трудовых мигрантов. Помимо этого, сейчас активно продвигается позиция по снижению доли мигрантов даже в таких зависимых отраслях, как стройки и ЖКХ, а также введению новых требований, в том числе и для граждан ЕАЭС, так что мигрантов станет еще меньше.

Ко всему прочему Россия во многом потеряла привлекательность для мигрантов — с учетом слабого рубля и постоянного ужесточения правил, для них стали более выгодны условия работы в Турции, Казахстане, Южной Корее, ОАЭ и других странах.

Например, в Корею трудовая миграция облегчается двусторонними соглашениями, в частности, с Узбекистаном и Кыргызстаном, туда также охотно едут и из Таджикистана. Там мигранты работают по 12 часов и получают от $100 до $120 в день, а за 8-часовой рабочий день они получают до $90. На сезонные работы в Турцию охотно едут узбекские женщины. Поддерживая эти каналы, турецкое правительство еще в ноябре 2018 года увеличило срок безвизового пребывания в стране для граждан Казахстана, Узбекистана и Таджикистана с 30 до 90 дней. В Турции зарплата мигранта — до $700 в месяц, при этом пребывание там может представляться более комфортным.

Долгая стагнация на рынке

Другая проблема, которая, с одной стороны, была последствием долгого пребывания мигрантов на рынке труда и, с другой, не позволила решить проблему после их выбытия «своими силами», — это низкая привлекательность вакансий из-за низкой зарплаты. До пандемии зарплаты синих воротничков долго держались в стабильной вилке и казалось, что ничто не может повлиять на их рост. Причиной был в том числе и наем минимально оплачиваемых мигрантов, редко требующих социальных гарантий или улучшения условий. Но за время пандемии зарплата линейного персонала выросла уже на 35%.

Кстати, именно грузчик стал одной из наиболее проблемных позиций для закрытия в 2021 году, но к причинам мы еще вернемся.

Конкуренция с онлайном

И, наконец, удар нанес растущий онлайн. Единственный независимый от локдаунов и ограничений сегмент демонстрировал скачкообразный рост, что в свою очередь привело к росту спроса на курьеров в восемь раз. Зарплаты ставших незаменимыми сотрудников доставки пошли в рост, превращая другие позиции в линейном персонале в неконкурентоспособные. За последние три года зарплата курьеров выросла по России на 75%. Так, в 2019 году средняя зарплата курьера не превышала 40 тыс. руб., в 2021 году — достигла 70 тыс. руб.

По сути, курьерские службы просто «пропылесосили» рынок, переманив к себе огромную часть кандидатов, из-за чего дефицит линейного персонала в других сферах стал просто катастрофическим. Именно по этой причине практически исчезли грузчики и так значительно выросли обещанные им зарплаты — кто захочет выполнять тяжелую работу с риском для здоровья, если более существенный доход можно получить, катаясь на велике или за рулем в качестве курьера?

Что будет дальше?

На рынке сохранится дефицит персонала, поскольку оснований для того, чтобы он проходил, у нас не много: трудовые мигранты и жители регионов не вернутся, плюс к тому все сильнее дает о себе знать демографическая яма. То есть конкуренция за людей между компаниями продолжится и зарплаты линейного персонала будут расти. Как только конкуренция по ставкам закончится внутри ретейла, начнется конкуренция между отраслями.

При этом, увеличивая зарплаты, компании будут неизбежно наращивать долю фонда оплаты труда (ФОТ) в выручке, потому что цены на продукты для конечного потребителя просто не могут расти такими темпами. То есть у этого роста зарплат в ретейле есть естественные ограничители — эффективность бизнеса и покупательская способность населения, ограничивающая сопоставимый рост цен. В начале пандемии среднее отношение ФОТ к РТО (розничному товарообороту) составляло 6–8%, а ставка линейного персонала в час — в среднем 170 руб.

Думаю, что порог рентабельности наступит при достижении отношения ФОТ к обороту значения 15%, то есть при росте ставки в 2–2,5 раза, до 430 руб./час. Таким образом, максимальной возможной ценой за линейного сотрудника выглядит цифра 72 тыс. руб. И уже этот сценарий повлечет существенный рост цен, что неминуемо приведет к необходимости для ретейлеров искать новые решения, чтобы повысить эффективность.

Что касается курьерских услуг, здесь уже видны результаты резкого повышения их стоимости, — все больше служб доставки так или иначе вводят платную доставку, подписочные модели и сервисные сборы. В отличие от того же офлайн-ретейла, который вынужден «размазывать» дополнительные косты по ценам, онлайн и службы доставки просто частично или полностью перекладывают стоимость услуг курьера на покупателя в виде услуги доставки.

Но и здесь есть ограничитель — привыкшие к выгоде онлайна покупатели не готовы считаться с несходящейся экономикой е-кома и с большей вероятностью переключатся на те компании, которые пока готовы субсидировать доставку. При этом для доставок есть и другой риск: повышая оплату зачастую нанимаемых на ГПХ самозанятых курьеров, компании ожидают максимальной производительности, по сути превращая разовые услуги в полноценный рабочий день. Масштаб происходящего начинает привлекать внимание ФНС, что грозит массовыми переквалификациями. В случае, если компании будут вынуждены нанимать и без того недешевых курьеров в штат, стоимость доставки рискует еще сильнее увеличиться.

Так откуда брать людей?

Если сотрудников критически не хватает в городах, а мигранты не стремятся возвращаться в докризисном формате, одними из немногих доступных доноров рабочей силы станут вахты из регионов и стран СНГ на временные и сезонные работы. Бизнесу придется более системно и гибко подходить к планированию, потому что такого изобилия готовых работать за минимальную ставку мигрантов уже не будет. Стоимость вахтовиков будет выше, а выбор меньше.

У двух других доноров, помогающих решать проблему кадрового голода, — аутсорсинга и парт-тайма — ставки также будут расти пропорционально рынку найма, потому что в конечном счете максимальное закрытие заявок клиентов смогут обеспечить именно те сервисы, которые привлекают исполнителей также и конкурентными ставками. Но этот рост не будет бесконечным, а затем цены и вовсе могут пойти вниз. Текущее повышение стоимости ставок в part-time уже не остановит его от роста и все большего проникновения в стандартную HR-практику.

По сути, в условиях растущих цен на штатный персонал именно парт-тайм является тем самым средством повышения эффективности затрат на персонал, наравне с КСО и другими решениями по автоматизации. И если в 2021 году парт-тайм-сервисы прочно вошли только в ретейл, то в дальнейшем отрасли, которые пока не готовы на использование исполнителей part-time сервисов, например индустрия гостеприимства, в итоге тоже придут к временным исполнителям.

Так и рынок аутсорсинга, несомненно, будет эволюционировать, двигаясь к повышению автоматизации и прозрачности. Сегодня этот рынок серый и погрязший в ручных процессах, что сказывается и на скорости, и на качестве как самого сервиса, так и исполнителей. Клиенты не готовы платить на уровне штата, поскольку услуги аутсорсинговых сотрудников обычно низкого качества, а производительность низкая. Из-за этого аутсорсинговые агентства платят мало, на такие предложения соглашаются только низкоквалифицированные специалисты, а они, в свою очередь, не могут оказывать качественные услуги, — так замыкается круг. Причем тот факт, что аутсорсинг нужен и потенциально выгоден, понятен всем, но в текущем виде он нежизнеспособен — особенно с учетом неизбежного повышения его стоимости.