Директор инвестфонда Prosperity Capital Алексей Кривошапко — об уроках для бизнеса после продажи Галицким «Магнита»

Государство укрепляется в бизнесе. После нашумевшей сделки между «Магнитом» и ВТБ об этом заговорили снова. Экономика тормозит, нет адекватного кредитования. Лучшее, что государство может сделать для предпринимателей, — это отстать от них и обеспечить условия для конкуренции в банковском секторе (это снизит ставки по кредитам), считает партнер Prosperity Capital Management (миноритарный акционер «Магнита») Алексей Кривошапко. Он уверен, что собственникам крупных компаний нужно срочно бросать регулярно читать отчеты по продажам молока в Саранске и начинать смотреть на вещи стратегически.  В интервью Inc. аналитик рассказал, почему нельзя психовать при управлении компанией, какие ошибки допустил Сергей Галицкий и почему в проблемах бизнеса в России виновато не государство, а нехватка напора у предпринимателей.


Галицкий и «Магнит»

— Когда стало известно о сделке ВТБ и «Магнита», вы отреагировали довольно эмоционально: назвали ее «плевком в лицо акционерам». Как были задеты интересы инвесторов?

— Формально ВТБ купил крупнейший пакет акций. В российском законе четко написано: если ты покупаешь более 30%, ты обязан сделать оферту миноритариям, потому что со сменой контрольного акционера меняется стратегия и всё прочее. В данном случае очевидно, что всё было специально сделано так, чтобы оферту не делать. Правовые оценки этому будут даны позже, а по сути — это совершенно ужасное поведение обеих сторон. И Галицкого, который с публичного рынка поднял более $3 млрд живых денег, и банка ВТБ, который, как публичная организация, тоже должен заботиться о своих акционерах — не только контрольных (таковым является государство), но и миноритарных. Если бы они сделали оферту, ВТБ пришлось бы больше денег потратить. Компания, которая должна быть примером, показала совершенно ужасное корпоративное управление. «Магнит»  — крупнейшая публичная компания в России, доля миноритарных акционеров — почти 70%. У ВТБ меньше, но среди миноритариев есть физические лица, пенсионные фонды. Если бы они сделали оферту, по крайней мере, соблюли бы требования законодательства.

— Вы бы тогда выкупили свои акции?

— Мы бы решали. Мы бы с ними встретились, послушали их точку зрения на развитие сети. Потому что все объявления по поводу того, что «Магнит»  начнет доставлять продукты с «Почтой России» — это какой-то белый шум, ерунда полная.

— Какая доля акций «Магнита» у Prosperity Capital Management?

— Мы не разглашаем, но это десятки миллионов долларов. Доля не очень большая для нашего фонда, не очень большая для компании, но в целом это очень большие деньги.

— Как вы считаете, почему Сергей Галицкий решил продать  «Магнит»?

— Думаю, решение о продаже было скорее эмоциональным, оно точно не рациональное. Очень сложно объяснить, почему человек, который всё это время, может, не идеально, но нормально управлял компанией и ему хватало дивидендов, вдруг сказал себе: «Хватит, я не справился, мне 50 лет — ужас, кошмар, караул, продаю хоть куда». А продажа ВТБ — это именно «хоть куда», потому что это неправильная цена, неправильный покупатель и неправильный момент времени.


Фонд Prosperity Capital Management

Фонд основан в 1996 году шведским

дипломатом Маттасом Вестманом. Компания едва не разорилась из-за дефолта в 1998 году — активы сдулись с $250 млн до $35 млн. Положение удалось исправить благодаря торговле на сырьевом рынке. В 2009 году доходность Russian Prosperity Fund, управляемого компанией, составила 195,2% годовых. Агентство Bloomberg тогда признало фонд одним из самых успешных в мире. Алексей Кривошапко работает в фонде с 2008 года, специализировался на инвестициях в потребительском секторе, розничной торговле, недвижимости и сельском хозяйстве.



Я не очень верю в публичное объяснение «инвесторы со мной не согласны» — плевать он на них хотел все это время, делал, как считал нужным, и более чем в половине случаев оказывался прав.


— Что Галицкому стоило делать в этой ситуации?

— Всё, что Галицкому надо было бы делать в следующие полгода, — это кардинально менять структуру совета директоров, которая у него отсутствовала, и много решений замыкалось лично на него. Когда в такой огромной компании замыкаешь все на себя, система может начать сбоить. В последние два года у «Магнита» выручка выросла процентов на 25%, компания огромное количество денег вложила в капитальные затраты, а прибыль упала на 30%. Это сложно назвать хорошим результатом. Там целый ворох проблем — это началось еще с ухода [Владислава] Гордейчука с позиции генерального директора, конкуренция усилилась, а структура, которую пытался выстроить Галицкий, была неоптимальной. В сухом остатке — мультипликатор низкий, показатели цена к прибыли и EBITDA низкие и прибыль самая низкая. Если ты продаешь компанию куда-либо, то самую высокую цену тебе платят в момент конкуренции стратегические покупатели. Ясно, что сейчас не тот момент, когда они в нашу страну прибегают и машут флагами с криками «Давайте купим!», но все равно продажа «Магнита» сейчас — это просчет. Посмотрите, как продали «Вимм-билль-данн» или торговую сеть «Калина» — за огромные деньги в конкурентном процессе со стороны покупателей (в 2011 году PepsiCo купила производителя молочной продукции и напитков «Вим-Билль-Данн» за сумму около $5 млрд, а Unilever купил 82% косметического концерна «Калина» за 415 млн евро (17,4 млрд руб.) — Inc.).

Фото: Андрей Стекачев/Inc.

О защите прав инвесторов

— О чем говорит эта сделка?

— Она отражает прежде всего недостаток правильной работы собственника по структурированию управления компанией. В хорошем рынке с хорошим генеральным директором у «Магнита» все было хорошо. Рынок сменился, генерального директора собственник потерял, механизмы не выстроил, на что смотреть, не понимал, начал, видимо, сам влезать, психовать, — и понял, что не контролирует. Это урок всем собственникам крупного бизнеса: на каком-то этапе нужно отойти от того, чтобы регулярно читать отчеты по продажам молока в Саранске, и начать смотреть на вещи стратегически. У многих предпринимателей получилось — например, Александр Тынкован прекрасно выстроил сеть «М-Видео» и продал за большие деньги.

— Рынок отреагировал на уход Галицкого падением акций «Магнита». Это временная история?

— Произошло вполне конкретное событие, к которому люди высказали конкретное отношение. Это же самый эффективный рынок в мире: информацию получаете, сразу обрабатываете и нажимаете на кнопку. Так международные инвесторы оценили перспективы «Магнита» в руках ВТБ — явно хуже, чем вчера.

— А вы как их оцениваете?

— ВТБ как банк работает не очень хорошо. Смешно даже сравнивать его с тем же Сбербанком по возврату на капитал, с номинальной прибылью, с базой активов. Причем у них на все ответ: «Это не мы, это предыдущий менеджмент, они купили столько плохих банков и плохих активов», — и эта песня уже 10 лет продолжается. Просто они хуже работают. Поэтому вызывает вопросы то, как они будут себя вести. Если вы в своем ключевом бизнесе не можете порядок навести, то как вы полезете во что-то намного более сложное, где вы точно ничего не понимаете и где в целом достаточно большая конкуренция? У ВТБ есть опыт владения промышленными активами — например Теле2, — но и там они большого успеха не добились, хотя тоже с фанфарами, песнями и плясками заявляли, как сделают крупнейшего оператора сотовой связи. Теле2 продолжает генерировать огромные убытки, так что пока инвестиция достаточно спорная.


Империя М.Видео

Александр Тынкован начал создавать сеть по продаже бытовой техники в 1993 году.

Вместе с партнерами они вложили $40 тыс. и открыли первую точку на Маросейке в Москве. В 2010 году сеть впервые обошла по размеру выручки конкурентов — «Эльдорадо» и «Техносилу». В 2016 году сеть включала 388 магазинов в 162 российских городах, и стало известно о покупке «М.Видео» финансовой группой «Самфар» (владелец «Техносилы» и «Эльдорадо») семьи Гуцериевых и Михаила Шишханова за $1,26 млрд. Затем сообщалось, что сети «М.Видео» и «Эльдорадо» могут быть объединены.


— Какой план у Prosperity Capital в связи с действиями «Магнита» и ВТБ? Будете в суд подавать?

— Мы не комментируем возможные юридические действия. Но в России, к счастью, одно из самых прогрессивных законодательств с точки зрения избрания совета директоров. Любой, у кого есть 2% акций, может номинировать члена совета директоров, и дальше идет обычный конкурс между директорами. У нас не будет профанации, как в Газпроме, когда между своими все избираются. Мы приложим все усилия, чтобы в совет попало как можно больше настоящих директоров, — в конце концов, именно совет должен управлять компанией. Да, у ВТБ доля 29% — но кто сказал, что все остальные будут голосовать так же, как они? Так что будет нормальный рабочий процесс. Сильный совет директоров работает в огромном количестве компаний, а в данном случае сам Бог велел быть сильным.

Фото: Андрей Стекачев/Inc.

Об участии государства в бизнесе

— После продажи «Магнита» многие заговорили о тенденции к огосударствлению бизнеса. И даже о создании «министерства розничной торговли». Такая тенденция есть?

— Мне кажется, нет. После нашумевшего доклада ФАС, где называлась цифра в 70%, мы подсчитали долю вмешательства государства в экономику и у нас получилось 36-38%, у ЦСР Кудрина чуть побольше. Просто возникают сектора, где эта доля больше (нефтянка) или меньше (ретейл, сотовая связь, и пр.). Но здесь важно, как управляется компания, а не не кто ею владеет.

— Есть примеры хорошо управляемых госкомпаний?

— Пожалуйста — Сбербанк. Когда [председатель правления Герман] Греф пришел туда 8 или 10 лет назад, прибыль банка была на уровне 200-300 млрд рублей, а сейчас — 800 млрд рублей. Экономика выросла за это время, но не настолько, — очевидно, что это результат работы. Еще пример — майнинговая компания АЛРОСА, или Аэрофлот, который, в целом, конкурируя с Lufthanza и другими международными авиакомпаниями, зарабатывает деньги. В Норвегии почему-то умудряется страна нормально управлять Statoil (государственной нефтяной компанией — Inc.)? Умудряется. Почему РФ не может нормально управлять своими госкомпаниями? Государство вполне может быть эффективным собственником.

— Но не везде оно эффективно. Скорее наоборот.

— Не везде. Есть сектора, где творится полный кошмар, — например финансовый. Неправильная политика и плохой надзор привели к тому, что банки из первой десятки грохнулись — просто оттуда украли деньги, а ЦБ за этим плохо смотрел. Это нам как налогоплательщикам стоило, может быть, триллион рублей. И там, конечно, нужна конкуренция — потому что частному сектору нужны деньги, а когда конкуренция ограничена, деньги более дорогие. Лучшее, что может сделать государство, — это выбрать нормальных частных инвесторов, продать к черту ВТБ, продать Россельхозбанк, который не сельхоз и не банк, продать к чертовой матери БИН-Открытие и идти дальше. Чем быстрее этот вопрос решится, тем лучше будет в целом для экономики, потому что это тоже сдерживает нормальное кредитование бизнеса.

— Как сегодня решается проблема с высокой стоимостью кредитов?

— Эта болезнь проходит со снижением инфляции — кредит становится более доступным. Люди не хотят брать под 24% кредит на строительство булочных, но под 12% у них уже будет больше энтузиазма. Сейчас разброс этих ставок огромный — условный «Магнит» занимает под 7,5%, а условная булочная — под 18%.

— Маленькой булочной жить значительно сложнее, хотя денег ей надо меньше.

— Конечно — потому что банки достаточно четко профилируют риски и считают, что если организация большая и состоявшаяся, с нее меньше риск невозврата. Но это справедливо, ведь это действительно так.

— Что может помочь в этой ситуации малому бизнесу?


Какие частные компании перешли в собственность государства


ЮКОС

В 2004 году, вскоре после ареста Михаила Ходорковского, созданной им нефтяной компании предъявили претензии по уклонению от уплаты налогов на общую сумму более 700 млрд рублей. В 2004-2007 гг. активы ЮКОСа были распроданы, а их основными покупателями стали компании «Роснефть» и «Газпром».


Башнефть

«Башнефть». В декабре 2014 года под контроль государства перешла нефтяная компания «Башнефть» (до этого — с 2009 года — контрольный пакет акций принадлежал АФК «Система» Владимира Евтушенкова). Активы передали государству по решению суда, который признал приватизацию «Башнефти» незаконной. Незадолго до этого решения «Система» объявила о готовности провести IPO «Башнефти», после чего Евтушенков попал под домашний арест по подозрению в легализации имущества, полученного преступным путем. В октябре 2016 года компанию без аукциона купила «Роснефть», чьим основным акционером является государство.


Открытие

В августе 2017 года ЦБ объявил о введении временной администрации в банке «Открытие» — на тот момент 8-м в списке крупнейших российских банков по размеру активов, где обслуживалось более 165 тыс. организаций малого бизнеса и около 3,2 млн физлиц. По плану санации, акционерам банка досталась доля в 25%, а 75% отошли государству. В сентябре 2017 года по похожей схеме началась санация «Бинбанка». В ходе санации капитал обоих банков уменьшили на 1 млрд рублей. В декабре под контроль ЦБ перешел «Промсвязьбанк», его капитал был списан до 1 рубля.


— Только конкуренция между банками, которые оказывают услуги малому бизнесу. Разница в процентной ставке определяется только конкуренцией и тем, насколько банки хорошо умеют проводить скоринг по стоимости риска. Грубо говоря, если семь банков будут давать кредиты булочным, ставка будет не 18%, а 13%, — потому что они в борьбе за условного предпринимателя Иванова, который хочет булочную открыть, будут свою требуемую процентную маржу снижать, условно, с 10%, которые есть сейчас, до 6%. Банки же сейчас занимают под 4,5%, как Сбербанк, со стоимости заимствований через депозиты — а выдают под 18%. 18-4,5=13,5%. Туда точно пролезают все риски на потерю займа и прочие.

Фото: Андрей Стекачев/Inc.

Об игле промо-акций в ретейле

— Как вы оцениваете развитие ретейла?

— Со спросом все довольно слабо, потому что экономика не растет ни хрена. Что в целом печально, потому что девальвация была два раза в стране. В продуктах все довольно полярно. Есть два игрока с долей рынка под 10% — «Магнит» и X5 Retail Group, и в целом игра «магазин у дома» сыграна, третьему уже не встать. В гипермаркетах есть какое-то движение — активно развивается «Лента», «Ашан». То, что «Пятерочка» сделала четыре года назад своим перезапуском, — сильная вещь. Но мне кажется, что промо-игла, на которую компания сама себя посадила, не самая правильная. Это выбивает из-под бренда сильную сторону: человек готов платить за марку, а когда вместо этого постоянно скидки, люди на это подсаживаются. Кроме того, это стимулирует излишнее потребление. В России доля продаж на скидках чуть ли не самая большая в мире:  в гипермаркетах «Лента» она свыше 50% — это огромная цифра.

— Как иначе развивать магазины при низком потребительском спросе?

— Ретейлу надо заниматься более точечным и умным подходом к покупателю — а там конь не валялся. Пока это начали делать только гипермаркеты. Настройка точечного предложения к человеку — тут гораздо больше возможностей для заработка и для удовлетворения нужд покупателя, чем просто в снижении цены на бренд апельсинового сока с 120 рублей до 80. У ретейлеров огромный массив данных — надо его правильно анализировать и делать покупателям индивидуальное предложение. Но это очень сложно — потому что продукт надо везти, надо, чтобы он был на складе, чтобы он приехал вовремя. Но этим все равно надо заниматься. Конечно, проще взять и цены снизить — мол, прибегут все равно.

— Как ретейлу лучше всего использовать большие данные?

— Сделать это можно через идентификацию клиента — он должен платить при помощи уникального платежного средства, например кредитной карты или специальной скидочной карты. Дальше нужно анализировать то, что он покупает, и пытаться предложить ему то, что нужно именно ему. Компания хорошо знает, что человек покупает, анализирует это и выдвигает какие-то предложения. И это совершенно точно приводит к росту выручки с одного человека — это медицинский факт.

— Какие основные проблемы бизнеса сегодня?

— Мне кажется, это всегда отсутствие напора у предпринимателя, нехватка желания развивать бизнес. Это основная проблема. Остальное — просто нытье на тему «дорогие кредиты, санкции, государство прижимает». Если у вас есть этот напор — вы найдете способ создать конкурентный продукт, ведь свободных ниш огромное количество. Все остальное — ерунда. Несмотря на внешние препятствия, спад потребительского спроса, бизнес можно и нужно развивать. Всегда есть сектора, где сложно конкурировать, но есть и те, где конкурировать легче.


Крупнейшие игроки на рынке продуктового ретейла в России (выручка за 2017 год)


₽1.3

трлн — X5 Retail Group


~₽1

трлн — «Магнит»


₽389

млрд — «Ашан Ритейл Россия»


₽365

млрд — «Лента»


₽282

млрд — «Дикси Групп»


Источник: InfoLine, отчеты компаний

— Это какие например?

— Всё, что связано с тратами человека из своего кармана. У нас в стране люди из кармана тратят 65% ВВП. Всегда можно убедить человека, что ему нужно купить эту футболку, эти яйца, эту игру в аппсторе или пойти на этот фильм. Это огромный рынок — почти 50 трлн рублей. В нем вы можете конкурировать совершенно свободно, и масса примеров того, как это можно делать лучше других.