Несмотря на некоторое сокращение объема публичных сделок, мы не наблюдаем снижения активности инвесторов. Напротив, количество игроков на венчурном рынке растет, все более заметную конкуренцию классическим фондам и бизнес-ангелам составляют корпорации. Именно корпоративные игроки в ближайшие годы станут драйвером расширения рынка. Весной «Газпромбанк» и «Газпром нефть» в партнерстве с РВК запустили венчурный фонд для нефтегазовой отрасли объемом 4 млрд руб. Сейчас мы ведем переговоры еще с рядом индустриальных партнеров о создании корпоративных фондов. Их появление на рынке позволит существенно увеличить предложение капитала или возможности выходов. Еще один важный фактор изменения структуры рынка — размывание границ между venture capital и private equity. PE и VC на венчурном рынке дополняют друг друга, так как обслуживают разные стадии единого инвестиционного цикла. Одна из задач РВК как института развития — запуск полноценной инвестиционной экосистемы. Поэтому мы фокусируемся в том числе на создании инструментов, способных поддерживать компании на зрелых этапах развития, предоставлять им возможности для глобальной экспансии и перехода в разряд национальных чемпионов.

Статистика I полугодия не должна вводить в заблуждение — мне кажется, что корпоративные игроки существенно нарастили долю.

Я бы отметил, что корпорации (не корпоративные фонды) на рынке играют роль инвестора, а не стратега. Это нарушает баланс. Вместо покупки контрольного пакета, что свойственно стратегу по природе, корпоративные инвесторы приобретают миноритарный пакет с правами контролирующих инвесторов, чтобы получить доступ к информации и посмотреть, что будет, если бизнес будет расти сам. Денег тратится меньше, а для компании и остальных акционеров становится непонятно, что делать дальше, — с одним стратегом на борту другому уже не продать, а то, что стратег уже в капитале и имеет полный доступ, часто не позволяет «причесать» актив перед продажей. Да и новые деньги после стратега привлекать крайне сложно.

Первая когорта бизнес-ангелов, пришедших на наш венчурный рынок, испытывает естественный спад активности. Кончились бюджеты, часть ангелов разочаровались, устали, заработали свои деньги и сменили фокус. А следующее поколение еще не пришло. Такой естественный Кондратьевский цикл.

Кроме того, профессиональные венчурные инвесторы набрали достаточно международного нетворка, получили доступ к глобальному пайплайну проектов и сместили фокус за пределы РФ. Там и право английское, с выходами повеселее, да и рынок сильно побольше

Еще одним фактором, возможно, стало то, что в начале года было объявлено о скором принятии законов, позволяющих получать от государства частичный возврат венчурных инвестиций в пределах уплаченного НДФЛ, как это сделано во многих странах. Многие решили подождать с инвестициями в российские компании до принятия этого закона.

Хочу отметить позитивный тренд. Средний чек публичной сделки составил $544 тыс., что уже похоже на солидные американские ангельские раунды. Соответственно, можно считать, что тот российский ангел, которого можно посчитать, по стадии сделок, активности и потенциалу инвестиций сравним с фондом.

Что касается супер-ангелов, то надо понимать, что им является не тот, кто инвестирует 400 млн руб. в компанию, а тот, кто инвестирует в 80 компаний по 5 млн руб. Думаю, в реальности популярность как раз микро-инвестиций в стартапы, наоборот, постепенно растёт, чему способствуют конкурентная стоимость разработки в России, массовый интерес к предпринимательству, новые краудлендинги и активности типа StartTrack.

В прошлом году действительно были две крупные сделки, которых не было в этом, отсюда такое несовпадение. Иностранному инвестору для принятия решения о вложениях в российскую компанию нужны дополнительные экстра-аргументы, почему такая сделка является для него инвестиционно привлекательной. Российские компании в этом смысле обладают, к сожалению, несколькими недостатками.

Во-первых, многие из них лишь в теории являются полноценными участниками международных рынков сбыта, то есть, не имеют продаж в достаточном объеме за пределами нашей страны. Во-вторых, существуют дополнительные риски, связанные с негативным информационным фоном.

Перевешивать эти два фактора может либо уникальная технология, либо заключение между государствами договоренностей на политическом уровне, которые потом приземляются на конкретные сделки.

Например, китайский фонд не проинвестирует в какую-либо компанию просто так. А если деятельность этого фонда структурирована через российско-китайскую коллаборацию, это выливается в сделки.

Пока компаний, которые обладают мощным технологическим потенциалом международного масштаба, в России очень мало. К тому же, я не уверен, что иностранные фонды проактивно ищут пайплайн в нашей стране.

Рост инвестиций госфондов — логичное явление, с учетом увеличившегося предложения государственного капитала на рынке, старта новых программ и проектов, растущей активности институтов развития, включая РВК и Veb Ventures. Думаю, за этим подтянется и частный капитал, при этом самым активным типом игроков станут корпорации.

Публичная статистика сделок отражает только часть того, что происходит на венчурном рынке. Как правильно оценить и измерить вторую часть — единственно правильной и достоверной методологии не существует. Рынок довольно нетранспарентный, при этом очень много активностей остается вне фокуса исследований как в России, так и за рубежом. У нашей команды до конца года запланировано несколько инвестиций и ряд выходов, по субъективным ощущениям падения интереса к российским проектам мы не наблюдаем.

Мне кажется, что рынок вырастет на 30% — 40% без учета разовых сделок. По иностранным инвестициям, как мне кажется, основными драйверами роста будут вложения от азиатских фондов, а также новые инициативы по привлечению иностранного капитала от новых игроков рынка, запуск которых происходит сейчас.

В целом, я считаю, что «пыль уляжется» и российская венчурная экосистема найдет способ коллаборации с международными VC-игроками в новой реальности, которую мы имеем по результатам последних 4-х лет.

Каждое исследование строится в соответствии с собственной методикой, поэтому выводы этого отчета не обязательно совпадут с мнением других исследователей рынка. Участвуя в управлении тремя десятками фондов, мы видим значительное количество сделок, находящихся на этапе структурирования или закрытия. Их участниками являются все сегменты рынка — частные инвесторы, корпорации, фонды и институты развития, в том числе некоторое количество иностранных игроков. Поэтому можно рассчитывать, что по итогам года рынок покажет гораздо более положительную динамику. Основной зоной дальнейшего роста, безусловно, станут фонды, объединяющие государственные и небюджетные средства, а также корпоративные инвестиции. Во второй половине года мы ждем появления новых инвестиционных инструментов, которые тоже будут способствовать расширению предложения капитала и выходам инвесторов ранних стадий.

Я не думаю, что рынок сильно вырастет. Максимум, рост возможен за счет государственных фондов, РФПИ и как раз инвестиций корпораций. Я думаю, что о полноценном росте рынка можно говорить тогда, когда активизируются выходы.

В ближайшие полгода кардинальных изменений на рынке скорее всего не произойдет. Венчурный бизнес сложно измерять столь короткими горизонтами. Быстро свернуть или нарастить активность на нем невозможно. Как правило, структурирование венчурных сделок занимает довольно длительный период времени — от принятия решения до закрытия сделки может пройти полгода.