Евгений Черешнев,

вице-президент по стратегии и инновациям МТС, CEO центра инноваций Future Crew

За последние 2,5 года российский технологический сектор получил мощный стимул к развитию. Инвестиции в основной капитал IT-отрасли, как и спрос на российские решения, растут двузначными темпами, а разработчики программного обеспечения проводят удачные IPO. Уход зарубежных вендоров вкупе с политикой протекционизма, на первый взгляд, создают идеальные условия для устойчивого роста IT-сектора. Но российские IT-компании сегодня вынуждены конкурировать на внутреннем рынке за два дефицитных ресурса: легкие деньги и квалифицированных специалистов. И с последним повышением ключевой ставки эта конкуренция обострится еще сильнее. Из-за чего в такой гонке российские IT-компании могут навсегда отстать от зарубежных конкурентов и почему кооперация в ближайшие несколько лет будет выгоднее конкуренции, рассказал вице-президент по стратегии и инновациям МТС, CEO центра инноваций Future Crew Евгений Черешнев специально для Inc.

Уход зарубежных вендоров в 2022–2023 гг. привел к взрывному росту всех сегментов IT-рынка: от интеграции и разработки потребительского софта до его «железного сегмента» — производства компьютеров, серверов, СХД. По данным института статистических исследований и экономики знаний ВШЭ, по итогам 2023 года объем IT-рынка вырос на 19,5% год к году, до 6,47 трлн руб., а инвестиции в основной капитал — на 33%, до 1,16 трлн руб. Рост ускорила сбалансированная политика протекционизма: IT-компании получили от государства широкий перечень льгот и других мер поддержки, а крупнейшие потребители софта — стимулы нарастить закупки отечественных решений и электроники. В некоторых случаях показатели росли двузначными темпами год к году.                                           

Проще говоря, участники российского IT-рынка оказались в условиях гонки, топливом в которой служили два ключевых ресурса: заемные средства и опытные IT-специалисты. Дешевые кредиты компании брали в банках за счет мер господдержки, предполагающих субсидирование ставок, а людей заманивали высокими зарплатами и льготной ипотекой.

Но серия повышений ключевой ставки, которую ЦБ начал летом 2023 года и продолжает до сих пор, а также дефицит высококвалифицированных IT-специалистов могут привести к непростым для рынка последствиям. Компании, которые уже взяли высокие темпы роста (а еще они взяли обязательства перед заказчиками, в том числе и государственными), в будущем будут вынуждены сократить инвестиции в НИОКР, масштабирование и развитие. Ведь одно дело — обслуживать кредит под 5%, 10% или даже 15%, а другое дело — под 20% и выше.

Негативным фактором станет и отмена с 2025 года нулевой ставки налога на прибыль для аккредитованных IT-компаний. В таких условиях ресурсы будут идти в первую очередь не на развитие, исследования и разработки, а на собственное выживание. А с учетом глобальных трендов это лишь полбеды.

Российский IT-рынок, как бы того ни хотели различные политические и экономические акторы, существует не в вакууме: компании экспортируют свои продукты и услуги, сотрудники обмениваются знаниями и опытом на профильных конференциях, а топ-менеджеры подсматривают за успешными кейсами иностранных игроков. Даже в условиях санкций, сложностей с проводом средств через банки объем экспорта российских IT-решений по итогам года составил около $3,3 млрд.

Проблема в том, что российские IT-компании борются друг с другом за кадры и дешевые деньги в надежде урвать лишние 10% прибыли на внутреннем рынке, а тем временем глобальный IT-сектор участвует в гонке совсем другого масштаба. Зарубежные корпорации соревнуются за лидерство в технологической революции, вызванной взрывным развитием генеративного ИИ, — и борьба эта идет как в разработках, так и в сделках. По данным Crunchbase, во втором квартале 2024 года мировое финансирование стартапов выросло до $79 млрд — это на 16% больше год к году. Из них $24 млрд пришлись на ИИ проекты.

В то время как Microsoft проводит многомиллиардные сделки по приобретению разработчиков ИИ-решений, Amazon инвестирует около 20% годовой прибыли в рискованные R&D, а топ-менеджеры Nvidia, чья капитализация за последний год перескочила планку $3 трлн, заключают партнерства с целыми странами, чтобы развивать инфраструктуру для ИИ-сервисов, мы выпускаем очередной аналог офисного пакета, грезим о собственных процессорах и надеемся на снижение ключевой ставки. И это очень рискованный путь.

Инвестиции в разработки инновационных решений уже в ближайшее время за счет принципиально новых продуктов и услуг дадут зарубежным корпорациям такие преимущества на рынках, которым российским IT-компаниям будет нечего противопоставить. Зачем в Индонезии хороший аналог Excel, если под его капотом нет инструментов с генеративным ИИ? Кому во Вьетнаме нужен процессор, если он ни по мощности, ни по энергопотреблению, ни по тепловыделению не близок к доступным американским и китайским аналогам? Основная ловушка такой деятельности — это возведенное в культ копирование того, что все уже видели и к чему привыкли. Такой подход не имеет ничего общего с инновационной разработкой — то есть с созданием еще не существующего: продуктов и технологий, которые будут править рынком через два, три, пять лет и далее. И если ситуация не изменится, то уже через несколько лет самые современные российские IT-решения, разработанные для внутреннего рынка, будут выглядеть в глазах потенциального партнера из Вьетнама, Мексики или Франции как музейный экспонат. Это тупик, из которого надо резко выруливать прямо сейчас.

Самый большой риск для нас заключается в том, что нехватка кадров, объема российского рынка, а также легких денег приведет всех игроков отечественного IT-сектора к постоянной и ужесточающейся внутренней конкуренции за дефицитные ресурсы. Придется сосредоточиться не на инновациях, а на собственном выживании, замедлиться в развитии, а затем законсервироваться на российском рынке, отстав от глобальной индустрии.

В условиях объективной нехватки ресурсов, которая совпала по времени с новой технологической революцией, наиболее перспективной видится не конкуренция российских IT-компаний за крохи внутреннего рынка, а в кооперации. Крупнейшие игроки отечественного рынка высоких технологий и экосистемы могут не выпускать наперегонки похожие друг на друга базовые станции сотовой связи, умные колонки, аналоги систем SAP или операционные системы на базе Linux, а, объединив усилия, научиться создавать прорывные решения сообща и конкурировать в области качества обслуживания клиента — не важно, кто это, физик или государство.

Но чтобы покорять даже самые насыщенные и агрессивные рынки, мы также должны научиться непрерывно выпускать IT-продукты, которые берут не только своей новизной, но также идеальным соотношением цены и качества. Наши высокотехнологичные продукты обязаны быть конкурентоспособными настолько, чтобы продавать себя самостоятельно, без искусственных стимуляций, как это делают автоматы Калашникова, водка, икра, атомные электростанции, балет, классическая литература и много чего еще.

На все эти продукты есть органический, а не искусственный спрос, потому что они качественны, конкурентоспособны и часто неповторимы. Только курс на созидание с опережением, а не тупое копирование, позволит российскому IT-сектору развиваться, а не стагнировать, постоянно копируя технологии, суть которых с каждым годом будет все сильнее ускользать от нас.