Владелица сети кафе «АндерСон» о массовых проверках: «Нам остается только драться»
Фото: Иван Куринной для Forbes
Анастасия Татулова, основательница сети семейных кафе и кондитерских «АндерСон» 19 октября опубликовала в Facebook пост о поиске юристов, чтобы отбиться от «урагана» проверок ее бизнеса с начала сентября. Свое дело Татулова начала в 2009 году с фабрики сладостей. К октябрю 2017 года в ее сети «АндерСон» 40 кафе (часть — по франшизе). Татулова нашла свою нишу: в ее кафе дети резвятся на игровых площадках, пока родители едят. По оценкам Forbes Woman, в 2016 году выручка всей сети достигла 1,6 млрд рублей. Но правоохранительные органы не обошли вниманием успешный бизнес. Предпринимательница рассказала Inc., как рестораны подталкивают к нарушению правил торговли алкоголем и почему она будет судиться с проверяющими.
«Все расcчитано на испуг»
Мы давно умеем жить в мире с Роспотребнадзором. У нас очень хорошая внутренняя служба качества: среди наших гостей много родителей с детьми, мы проверяем по нормам жестче, чем Роспотребнадзор, поэтому они к нам уже почти не ходят. Нет смысла.
Этой осенью начались полицейские проверки. В конце сентября в кафе на Красносельской пришли женщина и два мальчика, с виду лет 25-ти. Выяснилось, что одному было 17 лет и 11 месяцев, то есть уже через месяц ему будет 18, но нас обвинили в продаже алкоголя несовершеннолетнему. Молодые люди сели спинами к официантам, женщина заказала литр вина, они его выпили на троих, после чего оперуполномоченные (они сидели за соседним столом) заблокировали вход в кафе, согнали всех сотрудников в один зал и заявили, что мы продаем алкоголь несовершеннолетним, и они будут проводить проверку. Сотрудники полиции требовали допустить их на кухню, запретили гостям покидать кафе. Это был вечер пятницы: полно народу, большинство с детьми.
Директор кафе заявила, что не будет отвечать на вопросы, пока не отпустят посетителей, и вызвала меня с юристами. Мы объясняли, что в кафе ведется видеозапись, есть свидетели — многие в зале всё видели. Полицейские не смогли даже найти понятых, в понятые им пришлось взять этих же выпивших литр вина нанятых граждан. Это уже совсем противоречило закону, о чем мы сообщили и сотрудникам, и в службу собственной безопасности ОВД.
На что полицейский ответил: «Вы же понимаете, что суд поверит нам, а как устроить вам веселую жизнь, раз вы такие борзые, мы придумаем».
Он пригрозил, что заберет меня и всех моих сотрудников в РОВД — якобы я похожа на террористку, — и ему за это ничего не будет. Утихомирить зарвавшихся проверяющих удалось только, когда мы вызвали ЧОП. Все проверка длилась шесть часов: мы потеряли выручку, а гостям был испорчен пятничный вечер.
Все рассчитано на испуг, что люди занервничают и согласятся «договориться по-хорошему». Большинство наших директоров — девушки, а посетители — дети, семьи. Нам остается только драться.
Мы очень ограниченно продаем алкоголь — он противоречит нашей концепции семейного кафе. В меню только вино и шампанское, продаем с 21 года, а не с 18 лет, как требует закон. Во всех кафе ведется видеозапись и можно посмотреть, кто заказывал и пил алкоголь. Когда проверяющие это поняли, начался спектакль «мы все равно что-нибудь у вас найдем».
Оказалось, это распространенная практика, — полиция использует как приманку студентов, желающих подзаработать. Зачастую посетители не выглядят на 18 лет и приходят со взрослыми. Официант должен просить у каждого из таких гостей паспорт. Такие методы проверки незаконны, но это никого не волнует.
Через две недели с проверкой по продаже алкоголя пришли в кафе на Тульской, хотя мы не продаем там алкоголь, нет лицензии. Посетители заказали вино — мол, «сгоняйте, мы оплатим», — но официант отказался и предложил пиво (продается без лицензии). Они выпили пиво и пытались уйти без чека — их догнали, вручили чек. После этого они потребовали допустить их в кухню и нашли муху, о чем написали в протоколе осмотра. До их визита мух на кухне не было.
«Мы не хотим с ними «сотрудничать»
Осенью традиционно обостряется не только шизофрения, но и желание собрать налоги и штрафы, а в этом году мы столкнулись с настоящим ураганом проверок. Помимо непрерывных проверок с алкоголем, за последний месяц в два кафе приходили пожарная инспекция и Роспотребнадзор. Пожарная инспекция нарушений не нашла, но указала в протоколе осмотра, что из пяти огнетушителей два старые — хотя по правилам в кафе полагается три огнетушителя. Проверяющие в Зеленограде уверяют, что мы продали что-то без чека, хотя у нас в системе он пробит. С начала осени к нам пришли с проверками в пять кафе. Правда на нашей стороне, но нервы все равно тратятся. После прихода любой проверки выкатывается список документов, причем требуют бухгалтерские документы за последние пять лет в попытке найти, за что зацепиться и шантажировать.
Мы не знаем, с чем связан такой повышенный интерес. Возможно, раз мы выросли — сейчас в сети «АндерСон» 40 кафе, — теперь кажемся достаточно крупной добычей, чтобы срубить деньги.
Когда они [проверяющие] ничего не находят, у них начинается истерика: давайте проверим, не работают ли у вас мигранты, еще что-нибудь. Сейчас у нас запрашивают информацию, дополнительные документы, не связанные с проверкой, — начиная от уставных, заканчивая списком всех наших подрядчиков с 2015 года с координатами и контактами. Очевидно, проверяющие надеются найти там какие-то нарушения. Ведется торговля: давайте мы найдем у вас незначительное нарушение и снимем остальные претензии.
Материальные требования озвучиваются очень аккуратно, какие-то предложения — «давайте сотрудничать» — поступают через адвокатов. А мы не хотим с ними сотрудничать: если вы что-то нашли, подавайте в суд, выписывайте штраф — только давайте жить в рамках закона. Суды наши устроены так, что первая инстанция, как правило, встает на сторону правоохранительных органов. Уже во второй инстанции можно отменить за отсутствием доказательной базы.
Это происходит не только с нами, но не все предприниматели готовы рассказывать о таком опыте. Многие предпочитают разбираться «на месте».
Сумма штрафа за однократное нарушение правил продажи алкоголя — 300-500 тыс. рублей, и могут забрать лицензию. Для ресторанного бизнеса сегодня это огромная сумма. В кафе в Таганском парке месячная выручка едва ли 2 млн рублей, в среднем — 1,6-1,7 млн рублей. Проще закрыться, чем уплатить такой штраф. Поэтому многие предприниматели предпочитают заплатить 50 тыс. рублей проверяющим, чтобы от них отстали.
Даже если в суде мы докажем, что правы, и штрафных санкций не последует, на это нужно потратить время, деньги и силы. Проверяющим ничего не будет. Мы решили как-то бороться: если проверка происходит необоснованно, за ее время не удалось найти нарушения и в суде не сумели доказать, что для проверки был повод, эти люди должны понести наказание. Иначе получается, в этой истории всегда одна страдающая сторона.
