Как основательница Sun&City пережила болезнь, но построила успешный бизнес: разговор с Юлианной Винер

Интервью выходят дважды в месяц в рамках регулярного видеоподкаста «Делай!», где Мария Лапук, совладелица «Инк.», беседует с успешными российскими предпринимательницами. Полное видео смотрите в конце материала.

Оглавление

О детстве и первых шагах в бизнесе

О выборе жизненного пути

О возрасте

Об основании успешного бизнеса

О командной работе

О других проектах

О силах и слабостях женщин в бизнесе

О планировании и приоритетах

О традициях

О распределении сил

О болезни, благотворительности и смысле жизни

Об условности возраста

О детстве и первых шагах в бизнесе

— Мы всегда начинаем интервью с разговора о детстве. У меня есть твердое убеждение, что любое предпринимательство, особенно женское, родом оттуда. Где зародился ваш бизнес?

— Очень хороший вопрос. Его никто никогда не задавал. Я провела свое детство у бабушки с дедушкой. Тогда у всех родители работали, а нянь не было. Это был маленький город Рославль, Смоленская область. У меня сохранились самые теплые воспоминания о том времени.

Дедушка очень много проводил со мной времени и был ролевой моделью. Мы ходили с ним в книжный магазин и много разговаривали. И он привил любовь к чтению.

Я мечтала стать учительницей. Мне очень хотелось всех учить. Сейчас в реальной жизни я каким-то образом воплотила в жизнь свое детское желание. Во-первых, я стала модератором в бизнес-клубах «Форум групп». И как будто я чувствую себя учительницей, потому что объясняю, куда лучше двигаться и на что обратить внимание.

Во-вторых, в благотворительности я пытаюсь научить людей, как быть отзывчивыми и эмпатичными. Рассказываю, почему это важно.

Что касается бизнеса, если честно, мне всегда хотелось работать в магазине одежды. Я не знаю, почему, но мне невероятно нравилось подбирать вещи. У меня даже был такой опыт. В самом начале карьеры я работала в Fendi месяца три и получала самую большую зарплату, потому что очень круто продавала. Я объясняла, почему необходимо взять все эти шубы, и была лучшим продавцом месяца.

После этого супруг для меня открыл два магазина одежды из Германии. Я очень кайфовала. Наконец-то! Но, честно говоря, как бизнес-модель это была абсолютно провальная история. У меня не было опыта и команды как таковой. Пыталась самостоятельно все делать, но через какое-то время пришлось закрыть бизнес. А дальше уже появился следующий проект.

О выборе жизненного пути

— Ваш первый супруг — очень известный человек, Антон Винер, сын великого тренера по художественной гимнастике Ирины Винер. Но мы не будем сегодня углубляться в эту тему. У меня есть вопрос, который очень волнует мою семилетнюю дочь. Что важнее — удачно выйти замуж или сделать себе жизнь и карьеру самостоятельно?

— Ваша семилетняя дочь далеко пойдет. Она очень правильно мыслит. Мне 49 лет. Когда мы познакомились с моим первым супругом, мне было 17. Это было очень давно, и тогда в целом вообще все было иначе.

— Возможностей у женщин было меньше.

— Я родилась в СССР, и тогда все действительно было по-другому. И женщины в бизнес обычно не шли. Это все-таки была прерогатива мужчин. Поэтому все мамы своим дочкам советовали выйти успешно замуж и желательно как можно скорее.

Вот такая установка у меня была от мамы. Мы познакомились с Антоном Винером, когда я только поступила в Плехановскую академию, и через четыре года мы поженились. Честно говоря, на тот момент у него абсолютно ничего не было. Мы вообще все начинали с нуля. Ютились в маленькой комнате у моих родителей в квартире. Потом долгое время жили в одной квартире с его бабушкой, потому что не было ни денег, ничего. Однако было желание что-то делать.

Конечно, сейчас своим малышам и взрослым детям я говорю, что очень важно рассчитывать на себя и на то, каким образом ты сможешь обеспечить семью и родных. Поэтому, конечно, нужно думать о себе и о том, куда ты дальше пойдешь.

— Я всегда говорю, что надо сделать и то и другое.

— Правильно.

— Хорошая рекомендация. Вообще, удивительно, насколько изменились за последние 20 лет нормы для женщин. Раньше можно было только выйти удачно замуж, других сценариев не было.

Да и мамы не сильно старались своих дочек направлять в сторону образования. Все говорили «учись как-нибудь». Главное — найти себе хорошего мужчину.

Сейчас, к сожалению, институт брака очень сильно пошатнулся и большое число моих знакомых развелись. Женщины, которые раньше были просто женами, находятся в очень сложной ситуации, потому что они не знают, что им дальше делать. Они не знают, как зарабатывать деньги.

Очень часто мужчины, уходя из семьи, ничего не оставляют, считая, что всего добились самостоятельно. А жена к этому не имела никакого отношения — «всего лишь» растила детей. Не она же ходила на работу.

И вот женщины оказываются в такой сложной истории, не понимая, что им делать дальше. А им уже за 40 лет.

— Но после 40 жизнь только начинается.

— Абсолютно верно. Моя жизнь как раз началась после 40. Я в 41 год познакомилась со своим вторым супругом. Я в это время пришла в благотворительный фонд и начала системно работать там.

В 45 лет у меня появились сын и долгожданная дочка, о которой я всю жизнь мечтала, моя Варя. И жизнь заиграла другими красками: выглядишь классно и понимаешь, что хорошо, а что плохо. Уже есть классный круг общения, знания, навыки и деньги. В общем, все для тебя.

О возрасте

— В чем разница 30, 40 и 50 лет?

Хороший вопрос. Пока я не могу понять, в чем разница. Потому что мне скоро будет 50, но я как будто бы и в 40 себя ощущала точно так же.

В 30 лет ты не так уверен в себе, как в 40. Дети еще маленькие, и ты не принадлежишь себе. Много метаний, ищешь себя и свою миссию. Очень много вопросов, на которые нет ответов.

И я поняла, что хочу родить еще детей. Потому что это невероятный кайф — проживать эту жизнь вместе, перезагрузить ее. У меня снова начались походы на детские дни рождения и в садики. Мы смотрим мультики по утрам. И это здорово.

— Это новая жизнь.

— Да, я дала себе шанс на вторую жизнь. Конечно, в 40 намного спокойнее, внутренне увереннее и комфортнее. Ты четко понимаешь, кто ты и куда ты идешь.

Об основании успешного бизнеса

— Я давно на вас подписана. Мы не были знакомы в реальной жизни, но вы иногда поднимаете очень глубокие темы. Спасибо вам за это. Это очень интересно смотреть и полезно слушать. Ваш первый бизнес появился очень рано.

— Я начала заниматься предпринимательством в 21 год. Вначале это были как раз те магазины, про которые я вам рассказала. Это было не очень успешно.

В 1990-х привозили вещи из-за границы и перепродавали. Вроде все понятно. На тот момент у меня был партнер в Германии. Я только начинала, и было мало опыта. Поэтому у нас все это дело не сложилось.

— Этот бизнес был открыт на деньги первого мужа?

— Да, все верно. Далекий 1999 год. Все серо, а люди грустные. И тут приходит идея сделать островок солнца и счастья. Мою маму отправили в Германию на стажировку на неделю в солярий-клубы. Тогда там это было очень распространено. Она поехала с чаем и с колбасой, чтобы не тратить деньги, которые выделяли ей на еду. Привезла подарки нам.

Я помню, как она приехала и все рассказала. Мы набрали первых администраторов и открыли первый салон красоты Sun&City на Красной Пресне. Он до сих пор там существует. Ему в этом году 26 лет.

При открытии я переживала, что людям не нужен будет солярий. Но он был очень востребован. Уже была мода на загар. Все хотели быть темно-коричневого цвета.

— Мне казалось, что мода появилась чуть позже — примерно в 2004 году.

— Тогда уже был бум. А мы первые, кто открыл студию.

— А вообще были солярии в Москве?

— По одному стояли в спортивных клубах или клиниках. Но студий загара не было.

— Вы были самые первые?

— Да, абсолютно верно. Люди хотели загорать как угольки — по 30 минут. Все приходили в уггах, в костюмах Juicy Couture с собачками под мышкой и перламутровой розовой помадой. Это типичный яркий образ девушек, которые нас посещали.

К нам приходили Филипп Киркоров, Дима Билан, группа «Тату» и другие знаменитости. Мы работали круглосуточно. Ночами все звезды к нам приезжали, играли в мафию. Это был центр притяжения модного народа.

В день у нас проходило по 250 человек, и люди ожидали свой загар порой по 2,5 часа. Это был некий круговорот.

Люди ходили в ночные клубы очень активно. Мне кажется, что сейчас так народ не тусуется, как раньше. Тогда была прямо культура.

После ночного клуба они обязательно приезжали к нам в 06:00, загорали и шли в кафе «Пушкинъ».

— Все афтерпати проходили у вас?

Именно так.

Было много дел, и я поехала рожать прямо с работы. Взяла нужные диски. Тогда еще часто использовали дисководы. Прихватила тетрадки, ручки и отчеты, потому что вела все финансы.

Через два дня я прям в роддоме делала отчеты, а через 10 уже работала. Это было самое начало нашего бизнеса.

К нам до сих пор в сезон приходит 16 тыс. человек в месяц. Это цифра по всем салонам.

— А сколько сейчас их?

— Сейчас мы открываем шестой. У нас он уже на подходе.

Однако поменялась концепция. Раньше люди ходили, потому что это было модно и им хотелось быть коричневыми. Сейчас они приходят за здоровьем.

К нам приходят дети и подростки, а также беременные со справками и получают необходимый уход для здоровья.

О командной работе

— Бьюти-бизнес не самый легкий. Это работа с клиентами. Вы существуете, и это огромная заслуга. В Москве и области около 14 тыс. салонов красоты и средний срок их жизни до  полутора лет. Как удается быть долгожителем?

— Это семейный бизнес. До сих пор в руководстве находится моя мама. Я ни в коем случае не отпущу ее на пенсию до 80 лет. Она должна работать, потому что это дает ей энергию и мотивацию, чтобы встать, красиво одеться, приехать и обучить администраторов. Она все время занята. Если она станет жить на даче и копаться в огороде, то все закончится сразу же.

Кроме того, когда мы только открыли наш первый салон, после школы приходила моя сестра Алина. Она младше меня на 16 лет. Алина помогала пробивать что-то на кассе. Сейчас она руководитель отдела маркетинга.

Около 30% людей работают с нами практически 26 лет. В том числе мой главный директор, а также охранники и мастера маникюра.

У нас семейный стиль управления, достаточно мягкий. И мы всегда готовы поддержать человека. Наверное, за счет этого мы существуем так долго. У меня нет текучки. Мы вместе.

О других проектах

— Какие еще виды бизнеса были в вашей истории? Я читала про рестораны и строительные компании. Что вы еще успели попробовать?

— Рестораны и строительные компании — не совсем моя история. Этим занимался первый супруг. Я помогала ему только с финансовой составляющей. Это, честно говоря, не сильно меня увлекало.

У меня была компания, которая занималась производством тортиков. Это очень восхищало моего старшего сына. Он обещал всем говорить, что у мамы есть тортики.

Но эта история просуществовала недолго, потому что нас там было четыре партнера, все девушки. И оказалось, что у каждой свое видение, как вести бизнес.

Я сразу предупредила, что не буду активно вовлекаться, потому что есть много других проектов. Они между собой не смогли найти общий язык, как это, к сожалению, часто бывает. Поэтому наши тортики закончили свое существование достаточно быстро. Сейчас я занимаюсь производством косметики для загара и ухода.

Уходовая косметика у нас не получилась. Я зафиксировала убытки. Поняла, что, если входишь в бизнес, ты должен в него погрузиться и разобраться. Я надеялась, что поставлю какого-нибудь человека — и все будет хорошо. Так не произошло.

— Так не работает никогда.

— К сожалению, да. А мне казалось, что так будет работать. В итоге я погрузилась в другой проект. Мы сделали израильскую косметику для загара в солярии. И это оказался мегакрутой продукт. Мы хотели запустить его во время начала СВО. Но тогда все компании западные отказались с нами сотрудничать. Мы стали искать другие средства и компоненты. В России их не было. Поэтому дождались, когда некоторые компании вернулись.

Сейчас эта косметика показывает очень хорошие результаты. И другие солярии, а также фитнес-клубы тоже ее закупают у нас. Я очень довольна, потому что это сопутствующая история, которая достаточно хорошо продается.

У меня есть ряд инвестиционных проектов, о них я бы не хотела говорить. Тоже достаточно удачная история. Все это связано с недвижимостью, ценными бумагами и медицинским оборудованием.

О силах и слабостях женщин в бизнесе

— У вас точно есть ответ на вопрос, чем отличается женский и мужской бизнес. В чем разница стилей управления?

— Женщина — всегда про сохранение. Она не будет так рисковать, как рискует мужчина. Мы же вообще про то, чтобы все сберечь, и не будем делать никогда, наверное, каких-то очень резких движений. Плюс женщина может со всеми договориться, в отличие от мужчины.

— Женщины тоже бывают разные.

— Бывают, согласна. Мы говорим про большинство женщин, скажем так. Я встречала женщин, которые посильнее, чем мужчины, во всех аспектах.

— Например, ваша бывшая свекровь?

— Да, она невероятный человек. В чем-то моя ролевая модель. Какие-то черты характера мне бы очень хотелось перенять. Я стараюсь сделать так, как делает она. Это удивительный человек, который никогда ни про кого и ни про что не забывает.

Например, у нее идет какое-нибудь мегакрутое международное соревнование. В этот момент мне звонит от нее водитель, говорит: «Ирина Александровна прислала вам творог. Куда доставить?» То есть она помнит, что нам нужен был творог.

Как она это совмещает все, я совершенно не понимаю. Но она абсолютно великий человек. Такие люди рождаются раз в столетие.

— Есть обратная сторона того, что женщины меньше рискуют. Недавно вышла новая интересная аналитика о том, сколько ИП и сколько ООО у женщин и мужчин. Девушки менее склонны к риску, тяжелее строят что-то большое. И это проблема.

У них, правда, лучше обстоят дела с переговорами. Они могут быть более уступчивыми. Очень обидно, что обратная сторона — неумение рискнуть в нужный момент и выстроить империю.

— Женщина — еще и мать, как правило. И очень сложно строить империю в момент, когда ты должен думать о том, что у ребенка заболел живот. Надо вызвать врача, а этому надо купить смену в садик. И сколько бы ни было личных ассистентов, все равно только мама может досконально все знать о детях.

Мужчина об этом не думает. Он просто ушел на работу.

— И забыл.

— Верно.

— Вечером пришел и вспомнил.

— Вечером пришел и сказал: «Родная, спасибо тебе большое». Дети накормлены, все в кружках. А женщина не меньше него трудится. Просто она намного более многозадачна. В моменте держит в голове абсолютно все. Мне кажется, мужчины так не могут.

— У меня есть шутка по этому поводу. Если бы сначала в моей жизни появился сын, а потом мужчина, то все было бы куда проще. Потому что когда у тебя есть сын, ты точно знаешь: если он занят, то тебя не существует. Не нужно вообще никакого усложнения.

— Когда я задаю какой-нибудь вопрос своему супругу, он молчит. Я спрашиваю: «Почему ты игнорируешь?» А он отвечает: «Я думаю». Хотя за это время можно было бы уже обсудить 50 вопросов.

Вы задали очень крутой вопрос. Я на протяжении всей своей жизни очень долго думала, что же мне делать. Что должно быть на первом месте и чего я хочу. И вот когда мне за 40, я достаточно четко могу ответить: на первом месте — семья. Так не у всех женщин, скажу вам откровенно.

— И это тоже нормально.

— Абсолютно нормально, конечно. Вообще странно, когда кто-то дает оценку «это хорошо, это плохо». Кто это придумал? Это общество навязало, конечно.

Если человек никому не вредит, то все хорошо. Не важно, что он делает. И все тут.

Для меня действительно на первом месте семья. Это не просто слова. Это то, как и чем я живу. Родственники вдохновляют, поддерживают и дают энергию. И для меня работа все-таки на втором месте.

— А так было всегда?

— Нет. В самом начале работа для меня была на первом месте. Мне хотелось строить карьеру. Я действительно очень много работала. Все, чего мы с первым супругом добились, — только совместная работа. И строительные проекты, и рестораны, и прочее.

Он открывал, а я занималась управлением и финансами. Все, что мы начинали, мы делали вдвоем.

Мы встретились, когда мне было 17, а ему 23, и он ничем не занимался. Мы стояли просто на развилке. Весь мир перед нами. Мы все создавали вместе с нуля. И тогда семья для меня не была в приоритете. Скажу честно, мне очень многого хотелось добиться и достичь.

Но в моменте ты меняешься, как и твое окружение. Уже становится понятно, что же делает тебя счастливым. У меня получилось собрать определенный капитал, и он работает. Поэтому много средств я получаю с различных инвестиционных проектов, где могу активно не участвовать.

Бьюти-бизнес сейчас очень сильно упал со времен пандемии и СВО. Примерно на 40–50%. Как ни странно, наше дело очень сильно выросло. Я сумела таким образом его переформатировать вместе с командой, что оно стало показывать результаты лучше, чем когда-либо. Мы даже открывались.

Очень сильно горжусь нашей командой. И то, что у нас сейчас получается зарабатывать, это классно. Я многое могу себе позволить. И мне нравится классная, красивая и интересная жизнь.

Обожаю путешествовать, но только со всей семьей. Мы едем либо с мужем вдвоем, либо вся огромная семья. На это нужно много денег. И вот как раз благодаря параллельным историям и работающему бизнесу для этого всего есть возможность.

О планировании и приоритетах

— Перейдем к семье. В сутках 24 часа. Женщина должна помнить обо всем. И о твороге, и какой врач нужен, и что на работе происходит. А еще про себя, главное, не забывать, потому что мы для себя тоже важны. Как успевать и расставлять приоритеты? Может быть, есть личные лайфхаки?

— Забегая вперед, скажу, что невозможно все успеть. Это иллюзия. Как и все остальные, я ничего не успеваю. Да, в Instagram* мы показываем красивую картинку.

— Это ужасно. Я считаю, что такое нужно запретить. Некоторые в шесть утра с шестью детьми уже красивые и управляют огромным бизнесом. Это вранье и технически невозможно.

— Согласна. Это действительно картинка. В реальной жизни так все не происходит. Просто мы не привыкли транслировать, скажем так, закулисье. Сколько слез, разочарований и всего не такого красивого остается за кадром, вы прекрасно понимаете. Да и за любой успешной женщиной стоит колоссальное количество провалов и всего того, о чем бы ей не хотелось рассказывать.

Дорогие, у всех все не круто! Просто вам показывают картинку, которую хотят продемонстрировать.

Честно говоря, я делаю все то же самое, потому что я не хочу показывать, какое у меня давление. Как у меня в бизнесе произошел кассовый разрыв. Как у меня ушла команда и увела с собой кого-то. Зачем это все показывать?

Я рассказываю, как я справляюсь с какими-то ситуациями. А всем показывать вот эти картинки не хочу. Но я все-таки не лайфстайл-блогер, который бесконечно показывает всю свою жизнь.

Что я делаю? Во-первых, я достаточно много работаю с психологом, почему я не идеальная мать и жена. В детстве мама учила, что я должна быть лучшей, отличницей. И так оно и было. Я закончила школу с медалью, а еще музыкальную — с красным дипломом.

Много времени потратила на то, чтобы признать, что могу быть не лучшей, а самой собой, и это тоже здорово. Я расставляю приоритеты. Каждый год как-то называю. Например, когда у меня родились дети, я назвала тот период годом детей.

— Каким будет этот год?

— 2025-й — год прорыва. У меня есть много новых предложений, и это больше про масштабирование себя как личности. И от того, какой выбор я сделаю, зависит то, где в конце года окажусь.

Я пока много общаюсь, встречаюсь и договариваюсь. Пока сложно все-таки сделать тот самый первый шаг, потому что это повлияет на очень многое. Это не про бизнес, а именно про личность и влияние.

У меня расписан каждый час времени. И только благодаря этому я более-менее хоть что-то успеваю.

— Интересно. Я много работаю с предпринимателями, потому что у меня сервисный бизнес. Я сотрудничаю с совершенно разными людьми. У меня есть искреннее убеждение, что предпринимательство — это всегда какая-то большая детская психологическая травма.

— Сто процентов.

— Вторая составляющая — большая склонность к риску. И в зависимости от глубины психологической травмы это приводит к предпринимательству.

Вы перед нашей записью говорили о том, что не ждете ничего от детей, кроме того, чтобы они были счастливыми. А многие ждут до сих пор. И непонятно, что можно с этим сделать.

— Очень грустно, когда родители пытаются в детях воплотить несбывшиеся мечты детства. Надо понимать, что ребенок — это другой человек, который тебе не принадлежит. У него своя жизнь и мечты.

Кстати, я с психологом пыталась проработать вечную тревогу, что я могу не быть лучшей и здесь, и там. Я попросила ее это убрать. Она сказала, что может помочь, но предупредила, что это моя движущая сила. Если ее не будет, я просто сяду дома и скажу, что мне и так хорошо. В итоге мы решили все пока оставить.

О традициях

— Мне очень интересно, в вашей семье есть какие-то традиции?

— Конечно. Вообще ритуалы — суперважная часть жизни. Я верующая, поэтому все православные праздники, особенно большие, мы отмечаем всей семьей. У нас есть традиция воскресных ужинов.

Я родилась и выросла в мусульманской республике, поэтому там семья имеет несколько другой смысл, чем в больших городах. У нас есть утренние и вечерние ритуалы с детьми. В целом это всегда дает ощущение стабильности.

— Согласна с вами полностью, потому что в нашей семье тоже есть традиция. У нас семейные субботние обеды, к нам приходят все знакомые и родственники. Раньше у моего супруга не было жены и детей. Сначала он очень удивился, что ко мне приходит очень много людей.

Он жил всегда один. И я думала, что семейные посиделки его очень сильно испугают. Однако он признался, что всегда мечтал об этом, просто не знал, что такое возможно.

Мы берем периодически карточки с вопросами и задаем их. Это помогает глубже узнавать другого человека.

— Согласна. Как в большом количестве работы находите время для себя?

— Я сама у себя появилась не так давно.

В детстве у меня сложилось представление, что надо всегда думать о других.

— И жить для других.

— Да, а о себе думать в последнюю очередь.

— Мне кажется, наши мамы должны быть знакомы. У нас общая культура воспитания. Их так научили, и они в нас это заложили.

— Мне говорили о том, что надо думать о других, нельзя быть эгоистом, и прочее. И это очень сильно укрепилось в моей детской психике. И очень долгое время я у себя была на самом последнем месте. Я от этого не страдала.

Сейчас мне удалось соединить себя с самой собой и своими желаниями. В том числе за счет долгосрочного планирования.

Честно говоря, дети — это тоже про себя. Я обожаю играть, люблю мультики и игрушки. И как будто бы когда ты взрослый, это странно, если ты будешь один ходить и развлекаться как ребенок. А я могу все это делать, потому что у меня есть причина.

Я играю с детьми в кукольные домики, прятки. Мы делаем поделки. И я так балую своего внутреннего ребенка. Он ликует в этот момент.

Я проходила интенсивный трансформационный тренинг Хоффмана. Вам знаком он?

— Да, я проходила один раз.

— Ничего себе!

— Много лет назад, когда это только принесли сюда, это было суперпопулярно.

— А кто был его тренером?

— Я сейчас не помню, если честно. Это было больше 10 лет назад.

— Прям в самом начале прошли. Невероятно. А вот я была на нем примерно два года назад.

Там в один из дней ты все делаешь для себя: игры, танцы, песни, ковры-самолеты, Деда Мороза. И вот тогда я чувствовала себя самой счастливой на свете, потому что во мне жив мой ребенок и он очень хочет вот этого веселья и радости.

Когда на тебе очень большая ответственность за команду, семью, детей, благотворительный фонд и подопечных, ты как будто бы все время должен держать себя в определенных рамках. А тут ты просто можешь быть собой. И вот тогда я испытала невероятную радость. Я стараюсь периодически такие дни повторять как раз со своими детьми.

О распределении сил

— Как вы составляете расписание своей личной жизни? Отмечаете день, который посвятите только себе?

— Нет, целого дня мне было бы слишком много. Я очень сильно питаюсь от общения со своей семьей. Есть люди, которым надо побыть одним. Мне — нет.

Мы с супругом в январе, когда отгремят оливье и селедки, садимся на несколько дней и составляем стратегию семьи на год. Составляем, наверное, по 30 пунктам, включая все: и личное развитие, и путешествия, и общение. Все, что мы хотим сделать в течение года. Что-то самостоятельно, остальное — вдвоем или с детьми.

Мы планируем наши личный отдых вдвоем. Ведь если мы не будем поддерживать себя, то все остальное тоже рухнет. Иногда в соцсетях недоумевают, как мы уезжаем и оставляем детей. Но я не вижу проблем. С ними или родственники, или няни.

— Есть социальная догма, что дети — самое важное.

Мы безумно любим детей и все для них делаем. Радуемся, когда мы вместе с ними переживаем яркие эмоции.

Но есть мы и наши отношения. И это номер один. Поэтому у нас так.

О болезни, благотворительности и смысле жизни

— Что для вас благотворительность? В какой момент пришло, что нужно не только брать, но и отдавать?

Вы много всего делаете: бизнес- и женский конгрессы, благотворительный фонд. Это отнимает очень много моральных сил и времени. Где брать внутреннюю энергию, чтобы этим заниматься?

— Как раз это и дает мне энергию на все остальное. Это действительно так. Когда мне было 28 лет, я начала задумываться о том, для чего я пришла в этот мир.

— Очень рано. Это такой первый взрослый кризис.

— Наверное, кризис 30 лет. Я очень долго об этом думала. Даже сильно заболела. Как раз в тот период времени я не принимала то, что есть в реальном мире. Не понимала, как люди смотрят на то, как кому-то плохо, и не пытаются что-то сделать. Думают только о своей наживе. Для меня было шоком, когда я просила знакомых помочь детям из детского дома, а они говорили, что лучше эти деньги потратят на новый телефон.

У меня случился очень сильный внутренний кризис. Началась депрессия на много лет. В это время я о многом думала и пыталась найти ответ, в чем же моя миссия.

Наверное, только к 35 годам я поняла, что как раз помогать другим — и есть моя миссия. Некий смысл жизни. И я начала этим заниматься структурно.

Я всю жизнь этим занималась просто как частное лицо. Но потом я получила второе высшее образование, проработала шесть лет советником министра образования Московской области. Курировала детские дома и затем перешла в благотворительный фонд.

И я поняла, как можно помогать. А также появилось новое сообщество вокруг меня. Тех, кто не безразличен, как и я.

Это был такой переломный момент в моей жизни, когда я поняла, что мир очень многогранный. Есть люди, которые живут только для себя, но существуют и другие.

С того момента благотворительность стала очень важной частью моей жизни. Для меня сотрудники фонда — как часть моей семьи. После этого жизнь начала кардинально меняться. Я встретила своего супруга. У меня невероятно стал расти бизнес. Появилось много энергии.

Я сейчас проживаю, наверное, свою самую счастливую жизнь. Засыпаю и просыпаюсь очень счастливая.

— Это невероятное ощущение, к которому нужно стремиться. Очень часто бывает, что просыпаешься счастливым, но не засыпаешь.

— Я вас понимаю, конечно.

— Задам вопрос про болезнь. В одном из интервью вы сказали, что столкнулись с довольно длительным заболеванием и сильно пересмотрели то, как должна выглядеть ваша жизнь.

Многие говорят, что крупные потрясения кардинально меняют ощущение жизни. Как это повлияло на вас?

— Вы абсолютно верно сказали. Болезнь действительно очень сильно меняет. Я много раз задавалась вопросом, за что мне это. Наверное, ответ приходит значительно позже. Момент, когда ты понимаешь, что без этого заболевания ты не стал бы тем человеком, который ты сейчас.

— Все дается для того, чтобы найти что-то лучшее.

— И, наверное, для того, чтобы ты переоценил все, что у тебя есть. После этой болезни я по-другому посмотрела на людей, мир и жизнь.

Дети, которые лежат в детском хосписе и знают, что им осталось жить считаные дни, живут их на полную.

И вот эти дети это понимают. Это то, чему нам стоит поучиться.

После болезни я поняла, как это круто, когда ты смотришь в окно и видишь солнце, дождь или падающий листок. В этом столько радости, потому что ты можешь это все чувствовать, жить и наслаждаться.

И, конечно, то, что я ушла в благотворительность, — это тоже благодаря моей болезни. В этот момент я поняла, как тяжело, когда человек оказывается один на один со своим недугом. Вокруг тебя все очень быстро испаряются. Людям не хочется общаться с теми, кто находится в унынии.

И даже были люди из близкого окружения, которые мне сказали: «Когда ты справишься — звони, сходим куда-то. А пока извини. Мы не готовы быть рядом». И это тоже было. И это нормально, потому что они не знают, как поддержать.

Я стала другим человеком. Очень сильной, стойкой и эмпатичной. И понимаю, что ни в коем случае ни один человек никогда не должен испытывать боль. Если можно помочь, то надо это сделать и протянуть руку в любом физическом или эмоциональном состоянии.

Об условности возраста

— Спасибо большое за то, что поделились историей. Пусть девочки, девушки и женщины посмотрят наше интервью и подумают, что жизнь бывает очень разнообразной и классной, несмотря ни на что.

— Я вижу, что даю поддержку многим женщинам. Наше общество говорит, что если у тебя до 40 лет ничего не вышло с личной жизнью, то забудь — уже ничего не получится.

Я знаю много случаев, когда женщины после 40 лет меняли свою жизнь: выходили замуж, рожали детей. Они понимали, что жизнь продолжается. И можно еще сделать то, что ты не успел раньше.

Мне хотелось бы, чтобы женщины это понимали. Жизнь вообще не заканчивается. Это просто условность и цифры.

— Сегодня 50 — это новые 30.

— Верно. Спасибо вам огромное. Мне было очень приятно познакомиться и пообщаться. Очень интересные и нестандартные вопросы. У вас очень теплая и душевная команда.

— Спасибо вам.