Текст: Джейхун Мамедов

Фото: Эльфего Соларес для Inc. Russia

В конце 2019 года на одной из встреч тверского IT-сообщества Tver.io Анна Радзиевская убеждала разработчиков в том, что IT-продукты можно создавать без знания кода, и за этим будущее. Но понимания не встретила: айтишники все как один говорили, что ноукод — это «фигня какая-то» и, видимо, подходит для простых локальных решений и прототипирования, но не для серьезных проектов. «Я тогда подумала: либо я занимаюсь ерундой, либо нашла что-то крутое», — признается предпринимательница.

Оказалось — второе. За последний год основанная ею онлайн-школа по ноукод-разработке Code Breakers выросла почти в шесть раз, достигнув выручки в 95 млн руб. в 2022 году.

Дешево и без кода

IT-бэкграунда у Анны Радзиевской нет: по образованию она инженер-строитель. После окончания МГСУ руководила проектами в «Кидзании» — создавала игровые зоны, затем по рекомендации бывшей коллеги перешла в «Яндекс Такси», где занялась развитием продукта со стороны водителей. Почти сразу же Радзиевская столкнулась с проблемой: задач по улучшению сервиса было много, а разработка не успевала их реализовывать. «Простые задачи от разных отделов могли висеть в отделе разработки месяцами и накапливались в бэклоге», — вспоминает она.

Спустя год, поняв, как работает большая IT-компания изнутри, Радзиевская захотела «чего-то более живого, динамичного» и устроилась (тоже по рекомендации) на позицию продакт-менеджера в клининг-сервис Qlean. Но и здесь ресурсов разработки не хватало на все ее идеи.

В 2018 году основатель Qlean Александр Коровин пригласил Анну Радзиевскую в свой новый стартап — сервис для поиска сиделок «Близкие.ру». Она согласилась: «Хотела научиться создавать бизнес с нуля, не рискуя своими деньгами». Ресурсов у этого стартапа было немного, а задача была масштабной — создать полноценный маркетплейс.

Большую его часть разработали классические айтишники, на доделки не хватало денег. Радзиевская начала искать варианты в интернете, наткнулась на статьи про ноукод и решила попробовать его в деле. В результате при помощи программ Zapier, Tilda и «Google Таблицы» (считаются ноукод-инструментами) она автоматизировала лидогенерацию и контроль за денежными операциями на маркетплейсе. Второй продукт компании — маркетплейс для продажи и аренды оборудования для пожилых «Близкие. Оборудование» — Радзиевская разработала уже полностью на ноукоде. По ее словам, благодаря этому стартап «Близкие.ру» сэкономил на разработке около 9 млн руб.

Голубой океан разработки

Работа в «Близких» стала для Радзиевской трамплином для запуска собственного бизнеса. Вместе со знакомыми из сферы рекрутинга Радзиевская запустила агентство массового найма персонала Firsty — IT-платформу с личными кабинетами для рекрутеров, работодателей и администраторов. Изначально Радзиевская искала готовое SaaS-решение, которое генерировало бы лиды для работодателей, и нашла систему Skillaz. Но ей выставили счет в 2 млн руб. в год за использование платформы — таких денег у стартапа не было.

На помощь снова пришел ноукод: первую версию продукта Радзиевская сделала на Tilda, задействовав Zapier и «Google Таблицы». Вторую — на платформе ноукод-разработки Bubble, про которую она узнала на англоязычных ресурсах.

В начале 2020 года она отправилась в Сан-Франциско — одно из своих регулярных путешествий по миру, — где решила пообщаться с адептами ноукода в Кремниевой долине. Там она познакомилась с основателями стартапа, который подал заявку в Y Combinator, с продуктом, сделанным с помощью ноукода (названий уже не помнит). «У меня был шок. Оказалось, что в Штатах ноукод — целая индустрия и в эту сторону двигается весь рынок, а Россия — голубой океан», — вспоминает Радзиевская.

Ноукод в массы

Вскоре после того, как Радзиевская вернулась в Россию, началась пандемия. Анна завела Telegram-канал про ноукод, где показывала на примерах, что с его помощью можно сделать. Канал рос органически, постепенно Радзиевской стали поступать заказы. «Люди просто не понимали, что может ноукод. Мы созванивались, обсуждали детали и приступали к разработке», — вспоминает она. Одним из первых проектов была платформа для разговорных митапов на английском HeyAlex, которую Радзиевская разработала на Bubble. Кроме этого, в первые месяцы вместе с тремя нанятыми ноукод-фрилансерами она, например, сделала MVP сервисы для налоговых консультаций TaxPro для одной компании из Дубая и автоматизировала массовый набор курьеров для «Самоката» (в компании Inc. сообщили, что все сотрудники, имеющие возможность подтвердить это, уже ушли из проекта). Заказы принесли ей совокупно около $8 тыс.

Свою «домашнюю» ноукод-студию Радзиевская назвала Code Breakers и собиралась развивать ее, но быстро уперлась в потолок. Количество заказов росло, а ее сил и ресурсов нанятых ноукодеров не хватало. «Значит, нужно взращивать кадры», — рассудила Радзиевская. Так появилась школа Code Breakers.

Летом 2020 года Анна составила программу пятинедельного курса по безкодовой разработке, которая включала все этапы создания продукта — от описания идеи до запуска. Новый курс стоимостью $200 предпринимательница анонсировала в своем Telegram-канале (на тот момент в нем было около 1 тыс. подписчиков) и пригласила заинтересовавшихся на бесплатный вебинар. Первую заработанную $1 тыс. она потратила на рекламу в Facebook — в итоге курс купили 90 человек.

Первый поток принес ей 1,17 млн руб., из которых около 700 тыс. руб. остались в виде прибыли.

В течение пяти недель студенты разрабатывали аналог маркетплейса для подбора фотографов Snappr. По словам Радзиевской, обычная разработка такого маркетплейса стоила бы 2 млн руб., а студенты это делали за $39 — столько стоит подписка на Bubble. На занятия приходили и внешние эксперты: дизайнеры, предприниматели, инвесторы,  например инвестдиректор I2BF Global Ventures Денис Калышкин (отказался от комментариев).

Платформу для самого курса Радзиевская тоже сделала с помощью ноукода: использовала Tilda с личным кабинетом, завела чаты в Telegram с кураторами, а домашние задания студенты отправляли через Airtable. «Нужно подавать пример: что продаем, тем сами и пользуемся», — объясняет Радзиевская.

Чтобы развиваться дальше, нужно было формировать спрос. Вебинаров уже было недостаточно, и Радзиевская решила организовать первую в России ноукод-конференцию. Она состоялась в октябре 2020 года онлайн (так и называлась — «Первая в России ноукод-конференция»). На нее зарегистрировались 20 тыс. человек. В числе спикеров были сооснователь Bubble Эммануэль Страшнов, разработчик из Integromat Алекс Чекалов, сооснователь Glide Apps Давид Зигель и другие специалисты. Партнерами выступили, среди прочих, «Нетология», Integromat, «Сколково». «Я просто писала всем, рассказывала, что такое ноукод, называя его „дизрапшн IT-разработки“», — объясняет Радзиевская.

После конференции школа Code Breakers собрала новый поток студентов, который принес ей уже 1,26 млн руб. выручки (теперь курс стоил $400). После расходов на маркетинг и преподавателей в виде прибыли остались около 70% выручки.

Следующие полгода Радзиевская регулярно проводила вебинары и запускала по одному потоку в месяц. К курсу по созданию продукта на ноукоде добавился еще один — по ноукод-маркетингу. К концу 2020 года в команде Code Breakers работали куратор курса, маркетолог, проджект-менеджер.

Около 30% от заработанного Радзиевская тогда тратила на рекламу в Facebook. Трафик шел на лендинг, на котором можно зарегистрироваться на бесплатный вебинар. Прямая реклама курсов не работала, так как люди не знали, что такое ноукод, поэтому сначала нужно было завлечь их на вебинар и только потом — на курс, объясняет основательница. «Сегмент обучения ноукоду можно назвать узким. У аудитории еще на старте должен быть понятный и сформированный запрос на обучение, что встречается не всегда», — подтверждает Елена Герасимова, руководитель направления допобразования «Нетологии».

Инвестиции в людей

Весной 2021 года Радзиевская почувствовала, что не может всем заниматься сама, и решила нанять сильных топ-менеджеров, которым можно было бы делегировать часть бизнес-процессов. Нужны были руководители продаж, маркетинга и продукта, но денег на специалистов уровня Geekbrains и Skillbox не хватало.

В то время Радзиевская вела переговоры с компанией SkillFactory, которая заинтересовалась покупкой Code Breakers еще в конце 2020 года. Стороны договорились, что SkillFactory выкупит проект в несколько этапов. Первый транш размером 2,5 млн руб. в виде конвертируемого займа взамен 20% компании (по договору Радзиевская могла выкупить их обратно) поступил в июне 2021 года. Средняя ежемесячная выручка Code Breakers тогда составляла около 1 млн руб., в рамках сделки компанию оценили в 10 млн руб. «Нас в тот момент заинтересовало ноукод-направление, поэтому мы решили посмотреть на него поближе», — комментирует сооснователь SkillFactory Александр Ерошкин.

На полученные деньги Радзиевская наняла руководителей ключевых отделов — команда выросла до 30 человек. К концу 2021 года у Code Breakers было уже три зарабатывающих курса — по созданию IT-продукта (базовый), по мобильной разработке и веб-разработке (курс по ноукод-маркетингу не выстрелил, и его убрали). Стоимость каждого выросла до $700. По итогам года выручка школы, по словам Радзиевской, составила 16 млн руб.

Замереть и выстрелить

«Спецоперация» не остановила рост бизнес Радзиевской. «Всё замерзло на неделю, потом был сильный буст», — уверяет она. В первом квартале 2022 года выручка ее школы по сравнению с четвертым кварталом 2021-го выросла в три раза — до 24 млн руб.

После 24 февраля российские IT-компании действительно наблюдали отток технологичных кадров в ближнее зарубежье: опрос hh.ru показал, что этот тренд затронул 42% компаний. На этом фоне спрос на специалистов в IT-сфере Senior и выше резко вырос — а значит, стало более востребованным и обучение этим специальностям.

Радзиевская решила оседлать волну спроса на IT-специалистов в России и разработала курс для тех, кто хочет войти в профессию с нуля. Весной 2022 года школа Code Breakers запустила восьмимесячную профессиональную программу «Full-stack No-code разработчик». Курс включает в себя обучение разработке мобильных и веб-приложений, автоматизаций, чат-ботов и работе с ИИ. В стоимость курса (5829 руб. в месяц или 139,9 тыс. руб. разом) входят услуги карьерного центра, который помогает выпускникам находить первые заказы. К концу года обучение по этой программе купили 700 человек.

Новый образовательный продукт вписался в запросы времени, считает Радзиевская. «Во-первых, уезжающие после 24 февраля россияне думали, как начать зарабатывать на новом месте удаленно, и искали варианты. Ноукод был одним из решений. Во-вторых, компании оптимизировали команды и сокращали расходы: спрос на ноукод-разработчиков вырос, так как они как раз умеют создавать продукты без миллионных бюджетов, — перечисляет предпринимательница. — В-третьих, в кризис нужно быстро запускать и тестировать продукты, в том числе те, которые должны импортозаместить ушедшие с российского рынка решения. Ноукод здесь тоже оказался кстати».

Читать также

Кейс Elbrus: обучить гуманитариев программировать по методу американских военных

С рекламы в Facebook* переключились на блогеров в Telegram, Instagram* и YouTube: аудитория там была намного дешевле, а инфлюенс-маркетинг оказался в два раза эффективнее рекламы в Facebook, делится Радзиевская. Сейчас на рекламу курсов Code Breakers уходит в среднем 90–100 тыс. руб. в день.

По итогам 2022 года выручка Code Breakers составила 95 млн руб., прибыль — 22 млн руб. (Радзиевская с самого старта работает как ИП). За всё время в Code Breakers отучились более 6 тыс. человек. 70% из них — мужчины, 30% — женщины, причем число последних с каждым годом растет: в первом потоке почти из 90 студентов было только пять женщин.