«Венчур — это покупка лотерейных билетов»: интервью с основателем краудинвестинг-платформы brainbox.VC

Текст: Григорий Щеглов

Фото: Арсений Несходимов

— Расскажите немного о том, почему вы решили открыть краудинвестинговую платформу и какие сложности были на начальном этапе.

— brainbox.VC для меня — это работа над ошибками. Мы начали в 2022 году, когда я решил выйти из своего предыдущего проекта Funbox. Это была большая IT-компания, которая разрабатывала программное обеспечение для сотовых операторов.

Внутри Funbox мы хотели создать акселератор для стартапов. Нам нужно было решить задачу утилизации существующих ресурсов. Представьте: у нас большая компания, есть разработчики, но нагрузка в развивающейся компании неравномерна. Получаем большой проект, все задействованы, потом его сдаем и часть команды остается временно без работы.

Мы не хотели увольнять этих людей — они проверенные специалисты, знакомые с нашей инфраструктурой. Поэтому возникла идея: создать внутренний акселератор, куда приходят фаундеры со своими идеями, но без средств на разработку. Мы не были готовы давать им деньги, но могли предложить команду разработчиков.

Когда наступил 2022 год, эта концепция дала крен. Мы с партнерами разошлись во мнении: я хотел продолжать такую стратегию развития, а они решили, что имеет смысл свернуть бизнес в России и сосредоточиться на других рынках. В этот момент мы разделились и я с командой акселератора вышел из Funbox и начал новый проект — brainbox.VC.

В Funbox один из наших слоганов был «Вместе работаем, вместе отдыхаем». Мы хотели собрать команду людей, с которыми было бы приятно и сотрудничать, и совместно проводить время вне работы. В brainbox.VC к этому добавилось непосредственное участие команды в результатах деятельности.

Команда проекта состоит более чем из 50 специалистов, пул которых расширяется под конкретные задачи компании. Работают они по модели Time-for-Equity. Также 23 сотрудника — члены постоянного проектного офиса.

— Есть ли у brainbox.VC конкуренты на российском рынке?

Я склонен думать, что это уникальный продукт. Не видел ничего подобного. Есть, конечно, другие игроки на венчурном рынке — ФРИИ, Kama Flow, фонд «Восход» Владимира Потанина. Но мы пробуем инновационный подход, в то время как они продолжают работать в консервативном формате.

Seed в нашей терминологии отличается от pre-seed тем, что продукт уже существует. Есть MVP, которым можно пользоваться. Это уже семя, которое посадили в землю и дальше поливают, чтобы оно росло. Pre-seed — это все, что связано с выпуском первого релиза. Когда проект опубликован, им могут пользоваться люди, у стартапа копится пользовательская база — это уже seed-стадия.

Еще одно требование, характерное именно для brainbox.VC, — компания обязательно должна быть оформлена в виде акционерного общества.

— Есть ли среди проектов, привлекавших финансирование через brainbox.VC, стартапы, которые уже добились больших успехов?

Нет, пока еще нет. Я смотрю на это как на венчурную историю — это своего рода покупка лотерейных билетов пачкой. Сколько должно быть билетов, чтобы выиграть что-то? По моему мнению, примерно 100. У нас их пока 15.

Говорить о том, что кто-то из стартапов на платформе точно выживет, пока нельзя. Но у всех наших проектов есть какая-то динамика. Не всегда положительная, но все же динамика. В качестве примера могу назвать сервис Flip, который показывает хорошие результаты.

— Планируете ли вы выходить на соседние рынки?

Нет, честно говоря. Мы сейчас живем в условиях определенной изоляции, и к этому нужно относиться ответственно.

Для нас это вызов — как сделать так, чтобы мы остались не только независимым и автономным, но и, как мне хочется, конкурентоспособным государством в мире. Наш рынок достаточно большой, и нам самим освоить его займет много лет.

— Какие советы вы бы дали стартапам, которые прямо сейчас ищут инвестиции?

Во-первых, присмотреться к модели Time-for-Equity. Она позволяет любой команде дойти до разработки MVP, даже если у вас есть только 20% от необходимого количества специалистов. Не имея денег, можно создать продукт, просто сделав акционерное общество, выпустив акции и договорившись с сотрудниками в этой парадигме.

Во-вторых, меньше тратить времени на попытки привлечь инвестиции до создания MVP. В современном мире это маловероятно. Инвесторы готовы давать деньги только командам, которые уже доказали, что способны создавать работающие сервисы. MVP — это первый тест, и дойти до него нужно без привлечения внешних средств: либо за свои деньги, либо раздавая опционы сотрудникам.

В-третьих, поиском средств стоит заниматься тогда, когда вы готовы к маркетинговому эксперименту. Современный стартап стоит на двух ногах: продукт и маркетинг. Если вы не умеете работать с маркетингом, вы вряд ли добьетесь успеха.

Масштабироваться могут только те стартапы, которые сделали маркетинговые гипотезы, протестировали их и нашли каналы, дающие самых лояльных и недорогих пользователей. Кто раньше найдет свою целевую аудиторию, у которой только зарождается спрос, тот и победит.

— В чем вы видите свою миссию помимо помощи стартапам в привлечении финансирования?

brainbox.VC — это, наверное, мой последний проект в жизни такого масштаба, и в нем есть серьезная гуманистическая составляющая. Мне хотелось сделать проект, который принципиально менял бы мир к лучшему.

Это изменение заключается в популяризации акционерных обществ. В России не принято регистрировать акционерные общества, не принято цивилизованным способом оформлять договоры на опционы для сотрудников. Если стартап что-то обещает сотрудникам, в 90% случаев это остается на словах — просто личное обещание фаундера.

В США 1,7 млн акционерных обществ, в России — только 58 тыс. Это объясняется тем, что у нас долго не было частной собственности, а законодательство, касающееся акционерных обществ, появилось на 50 лет позже, чем в Штатах.

Но мы можем очень быстро ускориться в этом направлении. Для стартаперов акционерное общество жизненно необходимо — так намного легче привлекать средства и дробить акции, не водя каждого инвестора к нотариусу. Да и сами акции можно использовать как актив для заключения соглашений с сотрудниками.

Мы надеемся, что в России произойдет сдвиг этой парадигмы и модель Time-for-Equity наберет обороты. Мы считаем, что все от этого только выиграют: в стране увеличится количество стартапов, вырастет деловая активность, а в сфере инноваций будет задействовано все больше людей.

«Инк.» также поговорил с другими крупными игроками на российском венчурном рынке, чтобы узнать их мнение о будущем краудинвестинга.