Исследование показало, что вера в теорию заговора делает людей несчастнее

Новое исследование проливает свет на то, как убеждения в заговоре относительно пандемии Covid-19 могут формировать у людей чувство финансовой безопасности. Всего было проведено два исследования, которые были мотивированы предположениями из предыдущих.

Сначала исследователи проанализировали масштабные данные, собранные в 17 европейских странах, и обнаружили, что в целом люди, разделяющие убеждения в заговоре, с большей вероятностью испытывают беспокойство по поводу своего финансового благополучия.

Затем второе исследование в Словакии показало, что вера в теории заговора может предсказывать рост экономической тревожности с течением времени, указывая на то, что убеждения в заговоре не просто идут рука об руку с финансовым стрессом, но и могут фактически его подпитывать.

Исследователи были мотивированы давним предположением в предыдущих исследованиях. Часто предполагалось, что финансовые проблемы людей или неблагоприятный социально-экономический статус побуждают их цепляться за конспирологические объяснения тревожных событий.

Однако большая часть доказательств была получена из исследований, в которых все измерения проводились одновременно. Это усложнило задачу по распутыванию того, было ли финансовое положение людей первичным или же их склонность принимать конспирологические убеждения могла заставить их воспринимать свое экономическое будущее более мрачно.

Исследовательская группа хотела устранить этот пробел, отслеживая людей в течение длительного периода, а также рассматривая различные национальные контексты. Это позволило им увидеть, могут ли убеждения в заговоре заставить людей со временем больше беспокоиться о своих финансах, даже принимая во внимание их фактическое экономическое положение и образовательный уровень.

«Мы начали исследовать теории заговора во время пандемии COVID-19, потому что люди в стране, где некоторые из нас находятся (Словакия), были наиболее склонны поддерживать их», — сказала автор исследования Магдалена Адамус, доцент Словацкой академии наук.

По ее словам, некоторые данные свидетельствуют о том, что в то время до 40% населения верили по крайней мере в одну теорию заговора о происхождении вируса. Когда исследователи разработали новый проект, направленный на исследование психологических факторов, связанных с поддержкой необоснованных убеждений (включая убеждения в заговоре) во время пандемии Covid-19, они решили, что одной из их целей должно стать сосредоточение внимания на оценке финансовых ситуаций.

«Это решение было мотивировано исследованиями, показывающими, что социально-экономический статус людей является одним из наиболее последовательных факторов, предсказывающих их приверженность убеждениям в заговоре. Однако важно помнить, что люди могут по-разному реагировать и адаптироваться к долгосрочным финансовым трудностям», — добавила она.

Адамус также отметила, что в результате объективная материальная депривация (бедность) может не быть основным фактором их убеждений или поведения. Вместо этого субъективная оценка экономической незащищенности и неопределенности (неустойчивости) может иметь приоритет и играть ключевую роль в понимании текущего распространения и устойчивости убеждений в заговоре.

Исследователи начали с изучения большого опроса Европейского социального исследования, в котором приняли участие более 21 тыс. взрослых из 17 стран Европы. Этот опрос проводился в период с 2020 по 2022 год, и участников спрашивали об их уровне согласия с различными утверждениями о происхождении коронавируса, его глобальном распространении и намерениях учреждений, участвующих в управлении им.

У людей также узнавали о том, что они думают о своем собственном финансовом положении и экономических перспективах своей страны, а также о нескольких других вопросах о политике, здравоохранении и образовании.

Адамус и ее коллеги изучали, соответствуют ли убеждения в заговоре о коронавирусе более сильным чувствам экономического беспокойства или трудностям сводить концы с концами. Они обнаружили, что в каждой изученной ими обстановке люди, набравшие больше баллов по этим взглядам на заговор, также сообщали о большем пессимизме в отношении экономики. Эта закономерность сохранялась даже после учета образования, дохода, удовлетворенности жизнью и физического здоровья.

Во второй части исследования группа ученых проанализировала данные группы из 925 взрослых в Словакии, которые прошли три опроса с интервалом около восьми месяцев. В этих опросах спрашивалось о степени, в которой участники верили в недоказанные утверждения о коронавирусе, включая идеи о скрытых группах, замышляющих произвести или распространить болезнь.

Участников также спрашивали, насколько они беспокоятся о своих финансах в контексте пандемии и считают ли они, что смогут сохранить работу, погасить долги или иметь достаточно сбережений в ближайшем будущем. Основной целью было отследить, как убеждения в заговоре и экономические опасения менялись с течением времени.

Используя статистическое моделирование, команда рассмотрела, предсказывали ли более ранние измерения убеждений в заговоре большую тревогу в дальнейшем, а также более ранние измерения экономической тревоги более сильные убеждения в заговоре в будущих опросах.

Исследователи обнаружили, что убеждения в заговоре о коронавирусе со временем привели к более сильным экономическим беспокойствам, даже когда были приняты во внимание фактические доходы или уровень образования людей. Напротив, экономическая тревога в определенный момент не увеличила убеждения людей в заговоре впоследствии. Такое изменение ожиданий удивило исследователей, которые изначально предполагали, что финансовые проблемы побудят людей принять идеи заговора.

«Я помню, как мы сидели вместе с некоторыми другими авторами и обсуждали результаты, — говорит Адамус. — Мы были настроены оптимистично, потому что модель, казалось, давала значимые результаты. А потом я почувствовал, что что-то не так, связи должны идти в противоположном направлении. Мы дважды проверили на наличие ошибок в кодировании, но нет, мы правильно закодировали переменные. Поэтому мы повторно провели анализ — но с теми же результатами».

Она утверждает, что данное исследование не единственное, которое показывает, что вера в заговор приносит несчастье или горе. По ее словам, некоторое время предполагалось, что хотя люди придерживаются веры в заговор, чтобы найти смысл или структуру в мире или какое-то неловкое чувство утешения, они потенциально могут принести еще больше горя.

«Но в финансовой или экономической сфере мы все считали, что доход, бедность, лишения и их субъективные оценки являются причинами, а не следствиями веры в заговор. Так что это стало большим сюрпризом. Мы сразу поняли, что потенциальный вклад результатов велик, а практические, реальные последствия могут быть колоссальными», — добавила она.

Например, когда большое количество граждан убеждается, что за крупными событиями стоят скрытые мотивы, они могут потерять веру в социальные и политические институты, включая те, которые отвечают за экономическую политику. Это чувство разочарования может привести к более негативному восприятию финансовых перспектив страны. В свою очередь, этот негатив может повлиять на поведение избирателей.

«В более широкой перспективе наше исследование подчеркивает, в какой степени современные общества уязвимы для распространения убеждений в заговоре и их потенциально пагубных последствий, — пояснила Адамус. — Появление или укрепление этих убеждений может способствовать более пессимистичным оценкам экономических условий, в то время как экономическое разочарование остается одним из наиболее значимых факторов поведения избирателей».

Она заявляет, что когда люди становятся все более скептичными в отношении социальных, политических и экономических обстоятельств, они могут стать более восприимчивыми к манипуляциям со стороны популистов или иностранных агентов, стремящихся воспользоваться их недовольством.

Используя убеждения в заговоре, и вытекающее из этого чувство экономической незащищенности, оппортунистические субъекты могут попытаться получить политическую поддержку, ожидая, что широко распространенное недовольство перейдет в предпочтения избирателей, отмечает автор исследования. «Мы изучим этот аспект наших результатов подробнее в нашем предстоящем исследовании», — говорит Адамус.

В исследовании также подчеркивается важность проведения лонгитюдных исследований, в ходе которых данные собираются с течением времени для изучения закономерностей изменений. По ее словам, в прошлых исследованиях, включая то, которое было опубликовано в 2024 году, исследователи последовательно предполагали, что финансовое положение, объективное или субъективное, является предшественником убеждений в заговоре.

«Однако большинство имеющихся данных были перекрестными, то есть все, что мы могли определить, — это то, что убеждения в заговоре и финансовое положение коррелируют. Мы не могли с уверенностью установить направление этой связи. Тем не менее, преобладающим предположением было то, что финансовые трудности заставляют людей принимать убеждения в заговоре», — добавила она.

Адамус также отметила, что используя продольные данные в этом исследовании, они смогли более подробно рассмотреть изменения с течением времени. Она также рассказала, что их удивило, что результаты показали противоположную картину: сначала появились убеждения в заговоре, а затем возросла экономическая тревожность.

Даже при контроле объективных финансовых обстоятельств исследователи все равно заметили, что приверженность убеждениям в заговоре сделала людей более пессимистичными в отношении собственного финансового положения и экономической траектории своей страны.

«Это открытие меняет нашу точку зрения на убеждения в заговоре и предполагает, что продольные исследования необходимы для полного понимания их причин и последствий», — говорит она.

Как и во всех исследованиях, есть оговорки, которые следует учитывать. Результаты получены на основе данных из европейских стран, поэтому неясно, покажут ли люди в других частях света с другой историей или культурными нормами ту же картину. Еще одним ограничением является то, что содержание заговора было специфичным для пандемии.

Другие теории заговора могут производить разные эффекты, и некоторые из них, вероятно, будут пересекаться с различными темами, такими как политика, технологии или экологические катастрофы.

В будущем исследователи хотели бы увидеть экспериментальную и дополнительную лонгитюдную работу, которая отслеживает перемещения людей в трудные времена и изучает, как убеждения в заговоре могут подталкивать их к пагубным финансовым привычкам. Они намерены более подробно исследовать социальные и политические последствия в своих будущих проектах.

«Я думаю, мы сосредоточимся на выводах, которые предполагают, что убеждения в заговоре могут использоваться в качестве инструментов в гибридных и/или горячих войнах, — сказала Адамус. — В более короткие сроки мы также повторно проанализируем данные, чтобы воспроизвести наши выводы 2024 года в продольном направлении».«Мы уже провели анализ для этого повторения и увидели похожую картину — чувство нестабильности является результатом, в то время как убеждения в заговоре и институциональное доверие переплетены в двунаправленной связи», — заключает она.

Ранее другое исследование пролило свет на то, как опровержения научных статей, которые призваны исправить ошибки и сохранить целостность исследований, могут быть искажены в социальных сетях. Это не только способствует распространению дезинформации, но и подрывает общественное доверие к науке.