Самоконтроль оказался ключевым фактором лидерства
Люди, демонстрирующие высокий уровень самоконтроля, воспринимаются как более сильные и с большей вероятностью получают власть. Об этом свидетельствует серия исследований, опубликованных в журнале Journal of Personality&Social Psychology. Ученые объяснили, чем определяется выбор человека, который поведет за собой остальных.
Вопрос о том, как самоконтроль влияет на восприятие и распределение власти, является предметом постоянных дискуссий в литературе о власти. В то время как низкий самоконтроль, связанный с расторможенностью, может ассоциироваться с властью, высокий самоконтроль отражает активность посредством целенаправленных действий и управления ресурсами. Поэтому остается неясным, какое поведение окружающие считают более сильным индикатором власти.
Восприятие власти влияет на предпочтения в лидерстве и распределение ресурсов как в личных, так и в профессиональных условиях. Окружающие делают вывод о власти на основе поведенческих сигналов, таких как компетентность и напористость, но связь между самоконтролем и властью неоднозначна. В ходе работы Шуан Ву и другие исследователи изучили, как самоконтроль формирует суждения о пригодности к власти или лидерству.
В серии из семи исследований использовалось сочетание гипотетических сценариев, воспоминаний из реальной жизни и контролируемых экспериментальных манипуляций. Участники были отобраны в основном через онлайн-платформы. Общий размер выборки составил приблизительно 1,9 тыс. участников во всех исследованиях.
В первом исследовании с 201 участником изучалось предположение о том, что люди воспринимают коллег с высоким самоконтролем как более сильных в контексте лидерства группы. Участники оценивали двух гипотетических членов группы с контрастирующими уровнями самоконтроля. Этот показатель отслеживался на основе того, как два кандидата следовали своим новогодним обещаниям.
Один кандидат продемонстрировал высокий самоконтроль, заявив, что он следует своим резолюциям, в то время как другой признался, что борется с собой. Участники распределили голоса за лидерство между двумя кандидатами и оценили их воспринимаемую силу.
Исследования 2a (224 чел.) и 2b (448 чел.) расширили этот эксперимент до реальных условий, попросив участников вспомнить случаи, когда коллеги демонстрировали высокий или низкий самоконтроль.
Исследование 2b добавило базовое условие, при котором участники описывали типичное поведение коллеги. Затем участники оценивали этих коллег по силе, напористости, компетентности, нравственности и теплоте.
В исследованиях 3 и 4 ученые манипулировали скоростью принятия решений, чтобы разделить эффекты самоконтроля и торможения. Участникам (по 200 человек в каждом исследовании) были представлены сценарии, в которых цели демонстрировали самоконтроль либо спонтанно, либо обдуманно. Затем измерялись восприятие власти и пригодности к лидерству.
Исследование 5 изучало согласование целей, представляя участникам (200 человек) сценарии, в которых люди выполняли идентичные действия, но имели разные цели (согласованные или несогласованные с долгосрочными целями). Участники оценивали цели по силе и связанным с ними чертам.
Исследование 6 было сосредоточено на амбициозности цели. Участники (480 человек) оценивали людей, которые либо превзошли скромные цели, либо не достигли амбициозных, при этом выполняя одни и те же действия. Были собраны оценки воспринимаемой власти и готовности предоставлять лидерские роли.
Исследования последовательно показали, что высокий самоконтроль ассоциируется с властью. В первом исследовании участники отдавали больше голосов кандидатам, демонстрирующим высокий самоконтроль, воспринимая их как более сильных и лидерских.
Последующие два исследования подтвердили, что самоконтроль влияет на восприятие в реальных жизненных ситуациях. Воспоминание о случаях с высоким самоконтролем заставило участников воспринимать коллег как более сильных и подходящих для руководства. Исследование 2b показало, что низкий самоконтроль снизил восприятие пригодности к власти по сравнению с исходным уровнем, тогда как высокий самоконтроль повысил его.
Третье и четвертое исследования показали, что влияние самоконтроля на восприятие власти сохранялось вне зависимости от скорости принятия решений. Участники считали высокий самоконтроль мощным независимо от того, принимались ли решения быстро или обдуманно, подчеркивая, что окружающие отдают приоритет согласованию целей над обдумыванием процессов.
Исследование 5 подчеркнуло важность согласования целей. Одни и те же действия воспринимались как более сильные, когда они соответствовали долгосрочным целям. Это показало, что восприятие силы связано с согласованием действий и всеобъемлющих целей.
Исследование 6 выявило роль амбициозности цели. Люди, которые перевыполнили скромные цели, считались более сильными, чем те, кто не смог достичь амбициозных целей, несмотря на идентичные действия. Это открытие подчеркнуло, что именно достижение целей, а не просто их постановка, стимулирует восприятие самоконтроля и силы.
Во всех исследованиях воспринимаемая компетентность и напористость оказались самыми сильными посредниками, связывающими самоконтроль с восприятием власти и ее передачей. Мораль играла менее важную роль, напрямую влияя на передачу власти в некоторых контекстах, но не последовательно опосредуя восприятие власти.
В целом это исследование показывает, что высокий самоконтроль является ключевым фактором для власти. Окружающие отдают приоритет компетентности, напористости и согласованности целей при оценке пригодности человека для лидерских ролей.
Экспериментальные проекты могут ограничивать возможность обобщения результатов в реальных условиях, где взаимоотношения между людьми и опыт их взаимодействия могут влиять на динамику власти.
Но многим людям интересно не только на что влияет самоконтроль, но и что оказывает влияние на него. Недавнее исследование показало, что не счастье, а печаль и страх усиливают его. Согласно результатам эмоции играют ключевую роль в поведении и познании, особенно в отношении исполнительных функций, таких как внимание, решение проблем и торможение.
