Грузинская бизнес-кухня: как вести дела, когда все вокруг отдыхают?
В Грузии выбрали нового президента — бывшую гражданку Франции Саломе Зурабишвили. Судя по ее высказываниям, не приходится ожидать, что в ближайшее время улучшатся отношения России и Грузии, испортившиеся в результате конфликта 2008 года. Но в закавказскую страну переезжают многие жители России: те, кому во время отпуска полюбились грузинская природа и народ. В Грузии легко стать предпринимателем: открыть компанию здесь можно за один день, налоги для малого бизнеса низкие (с июля 2018 года — 1% с оборота до 500 тыс. лари — $182,5 тыс. — в год), во всемирном рейтинге Doing Business-2019 страна заняла 6 место (а Россия не вошла в топ-20). Зато избавленные от типичной для постсоветских стран всепоглощающей коррупции приезжие предприниматели сталкиваются с культурными барьерами. Им приходится решать, как бороться с ленью персонала, признавать, что семейные ценности важнее материальных, и располагать к себе молодых людей, считающих Россию оккупантом из-за конфликта в Осетии десятилетней давности. Летом 2018 года корреспондент Inc. побывал в Грузии, опросил предпринимателей, ведущих здесь бизнес, о специфических проблемах региона, узнал, что делать, чтобы стать своим в стране, граждане которой ценят семью больше карьеры и живут сегодняшним днем.
В Грузии нужно вкладываться в обучение персонала
Опрошенные Inc. предприниматели утверждают, что в стране — даже в крупных городах — сложно найти подходящий персонал. Из-за неорганизованности сотрудников страдает репутация компании, говорит основательница фотоагентства Ability IL Анна Доброхвалова: «На несколько съемок фотографы сильно опаздывали. На одну фотограф приехал в невменяемом состоянии. Задерживают результаты». Оценить фотографа дистанционно трудно — часто даже у людей с многолетним стажем нет нормального портфолио. Многие грузинские фотографы снимают по принципу «я художник, я так вижу», и, по словам Доброхваловой, порой ей самой приходится переделывать их работу.
«Это юг, и люди здесь более расслабленные», — объясняет предприниматель Владислав Зубов. Он переехал в Грузию в 2015 году из-за недовольства политической ситуацией в России. Сейчас он развивает два бара Chacha Time — в столице страны Тбилиси и курортном Батуми. Привыкать к безответственности и медлительности грузинских контрагентов было тяжело, рассказывает предприниматель: «Если написать поставщику заказ и сказать: «Завтра мне это очень надо!» — вероятность, что завтра он действительно привёзет необходимое, — 50 на 50. Когда ты приезжаешь из более динамичной деловой среды, то в первое время обламываются крылья. Можно полдня делать одну фигню, которую в Москве я бы сделал одним звонком за 5 минут». Анна Доброхвалова, живущая в Тбилиси, продолжает строить планы по привычке, но исполняются они очень редко: «Здесь заранее никто ничего не делает. Вдруг завтра наступит конец света? Грузины живут сегодняшним днем».
Батуми — «более расслабленное место», чем Тбилиси. Это подтверждает владелец салона красоты Alex Beauty Club Александр Иваненко: «Здесь нет пока европейской культуры — катастрофически тяжело обучается персонал. Это глобальная проблема Аджарии. В Тбилиси люди уже проснулись и немножечко вперед пошли, а мы позади».
Опыт Александра Иваненко научил его применять жесткие методы управления: «Когда здешним людям даешь перспективу — они воспринимают это как твою слабость и моментально залезают на голову. И дальше в ход идёт грубость: берешь моральные розги и начинаешь принижать людей». Гуманный способ решить проблему персонала — обучить людей самостоятельно. Так поступает Анна Доброхвалова, при агентстве которой работает фотошкола. Успешные выпускники начинают работать с заказами агентства. Пока таких двое, еще одна студентка стала администратором фотостудии — еще одного проекта Ability Il, — а в будущем она, вероятно, станет фотостилистом компании. Учить этому ремеслу в Ability Il некому — компания оплатит ей образование.
Грузины очень гордые и не хотят работать «за копейки»
«Я искал головомойщицу два года назад — и нашел. А ее муж сказал, что его жена головы мыть не будет, — вспоминает Иваненко. — Они будут сидеть нищие, в долгах, но голову мыть не будут. Если человек обанкротился — он лучше утопится, чем пойдет работать на кого-то».
По словам Зубова, среди грузин принято возмущаться низкими зарплатами и отсутствием рабочих мест. Но работа есть, убежден он, проблема — в отсутствии мотивации: «Просто впахивать готовы не многие — считают: “А что это мы будем за копейки работать!” Может, ты пойдешь и дорастешь до большей зарплаты?» В летний сезон, когда в обоих городах много туристов, случается, что Зубов просит сотрудников поработать лишнюю смену за дополнительное вознаграждение, но те отказываются, ссылаясь на желание отдохнуть. Однако со временем ситуация меняется, отмечает Зубов, и «постепенно всё окультуривается».
Иваненко сравнивает конкуренцию на рынке труда в приморском Батуми и Москве, где расположен второй салон красоты предпринимателя: «В Москве никто ни за кого не держится. Официант или повар знает, что завтра найдут другого. А здесь работники качают права, потому что город маленький». Предприниматель считает, что, в конце концов, грузины изменят свое отношение к работе, но произойдет это не скоро: «Это мракобесие закончится лет через 20, когда люди поймут, что никакая работа не унижает их достоинство».
В Грузии семья важнее денег и карьеры — изменить это невозможно, лучше перестраивать себя
Деньги не являются основным мотивирующим фактором для деятельности местных жителей, рассказывает основатель Chacha Time Владислав Зубов. Зато хорошие личные отношения могут заставить грузина выполнить работу достойно. При этом, если приятель порекомендует на вакансию своего родственника, не факт, что тот будет работать безупречно. Но всё же родственные отношения важнее всего для грузин, уверена основательница Ability IL Анна Доброхвалова.
Открытием для Зубова стали грузинские похороны. Оказалось, что для грузин это повод пропасть из профессиональной жизни на день или даже на несколько, не отчитываясь перед работодателем.
«Одна фраза о том, что кто-то умер, искупает и объясняет всё. Если ты говоришь: “Ну и что? Сходи простись и приходи на работу”, то ты почти что враг». Такая манера поведения очень распространена в стране. Поэтому, когда сотрудник предупредил, что поедет на похороны и через несколько часов приедет обратно, Зубов «увидел над его головой нимб, — это был первый человек за 2 года, который хотя бы что-то объяснил».
Из-за свадьбы или похорон человек может быть недоступен 3 дня, а на крестинах грузины 2 дня «гуляют по полной программе», перечисляет Анна Доброхвалова. Несмотря на проблемы, которые это явление может поставить перед бизнесом, ее радует такая приверженность семье: «Я приехала сюда в 31 год, и для меня стало открытием, что на самом деле в жизни важны человеческие взаимоотношения, а не карьера, статус, машина, квартира и дача в Подмосковье».
Решать деловые вопросы лучше вживую, приглашать на мероприятия — не рассылкой однообразных сообщений, а телефонным звонком лично человеку («даже если это министр, которого ты видел 2 раза в жизни»), рассказывает предпринимательница.
Недостаточное внимание к своей персоне грузин расценит как неуважение — поэтому Доброхвалова видится с партнерами 3-4 раза в неделю.
Наконец, ссора с грузином из-за дел не становится препятствием для последующего дружеского общения с ним, утверждает Доброхвалова: «Ну, поссорились, повздорили, остыли, через месяц встречаемся — и в десна, в губы, “Дорогой! Как дела?” Здесь не принято бытовое соперничество — акцент идет на человечность, взаимодействие людей. Личный фактор усложняет очень многие процессы, но придает жизни подлинность».
Не все грузины любят Россию. Придется выбирать: потерять долю рынка или выучить английский
Российские предприниматели, переезжающие в Грузию, не торопятся выучить грузинский язык — большинство грузин, особенно люди старше 30, хорошо владеют русским. Но среди молодых людей есть те, кто не говорит по-русски,— используя в коммуникации только русский язык, бизнес теряет часть потенциальной аудитории. «Так как я преподаю на русском языке — очень большой сегмент сразу отсеивается. Нашими первыми студентами оказались разные интернациональные люди, но чисто грузин отсюда не было», — рассказывает основательница Ability AI Анна Доброхвалова.
В грузинском обществе пользуется популярностью утверждение о том, что 20% Грузии оккупировано Россией. Это последствия конфликта 2008 года, возникшего между странами из-за непризнанных республик Абхазии и Южной Осетии. Он испортил отношения двух стран не только на политическом уровне, но и на бытовом. К примеру, часть грузинской молодежи отказывается говорить на русском языке, хотя знает его.
Основатель баров Chacha Time Владислав Зубов плохо знает английский, но учит его сейчас и пытается набирать обслуживающий персонал, владеющий английским языком. Он сталкивался с посетителями, не желающими говорить по-русски. Его рецепт — относиться доброжелательно к любым гостям, естественно, не вступая в конфликты.
Зубов знает и об инциденте, случившемся летом в Гудаури, когда десятки местных мужчин избили российских и украинских сотрудников компании «Атлантида», возившей туристов на параплане: «Меня сильно напрягла эта история, потому что я, конечно, ассоциирую ее с собой». Впрочем, по его мнению, пока бояться открытого противодействия россиянам, которые живут и занимаются бизнесом в Грузии, не стоит. А в будущем опасность может возникнуть только в том случае, если власть решит справляться с внутренними проблемами, активизируя машину антироссийской пропаганды. «Один из способов канализировать негативную энергию в обществе, когда экономическая ситуация плохая, — натравливание на чужаков. Опасения присутствуют лишь потому, что в истории человечества многократно случались всякие погромы. Грузия — пример толерантного отношения к чужакам», — рассуждает Зубов.
Бизнес ограничивает низкая покупательская способность грузин
Предприниматели, опрошенные Inc., разделяют общее мнение о высоком качестве институциональной среды для бизнеса, созданной в Грузии. Но население страны остается сравнительно бедным. «Если ты делаешь что-то в российском мегаполисе — количество потенциальных клиентов выше. Тут потребительская активность невысокая: это касается всех товаров, кроме хлеба и овощей», — описывает ситуацию Зубов.
Цены на сопоставимые услуги в Москве и Тбилиси могут отличаться в несколько раз, подтверждает на примере собственного агентства Анна Доброхвалова: «Допустим, если классическая портретная фотосессия с двумя-тремя луками в Москве стоит $300, здесь больше 150 лари ($55) тебе никто не заплатит». Также грузинскому бизнесу, в целом, пока не слишком важен комплексный подход к позиционированию на рынке, считает Доброхвалова: «Здесь нет того объема работы, который мы можем выполнить, — не только предложить услуги фотографов, но и разработать концепцию. Но многие к этому еще не готовы». Поэтому агентство Ability IL рассчитывает на заказы компаний, которые планируют выйти на грузинский рынок и, наоборот, грузинских заведений, работающих за рубежом.
Рекламная сфера слабо развита в Грузии, подтверждает Зубов. Раньше у него был собственный видеопродакшен в России, и по приезде в Грузию он пытался делать первые шаги на местном рекламном рынке, но быстро убедился в его отсталом состоянии и переквалифицировался в рестораторы.
Красивая картинка для инвесторов из-за рубежа, созданная грузинскими властями, — не более чем фантик, считает партнер Иваненко по бизнесу Гванца Казаишвили (она тоже работает в Батуми): «Половина бизнесов, которые открывают здесь [в Батуми] приезжие, закрывается через 1-2 года».
По мнению Зубова, активные предприниматели в Грузии (в том числе эмигранты) обычно имеют опыт работы в других странах — и от них чаще исходит инициатива. Однако и в укорененных грузинах медленно, но верно просыпается предпринимательская жилка: «В Батуми у меня есть сосед — его комната выходит на мою улицу. Я наблюдаю за ним четвертый сезон. Раньше он сидел где-то на завалинке и ничего не делал — а теперь сделал навесик, витринку и стал продавать фреши. Может, кто-то надоумил, может, сам, не знаю. Ростки есть, другое дело, что общий фон должен сохраняться».
Зубов верит в грузинскую экономику в целом; единственное, что его беспокоит, — во властные и силовые круги со временем может вернуться коррупция, которая снова всё испортит: «К сожалению, в последний год появляется информация: патрульная служба, прокуратура стали брать взятки. Это грустно, тоскливо и напоминает мне, от чего я уехал. Но я не знаю никого из предпринимателей (а я знаю их немало), которые рассказывали бы, что к ним пришли [за взяткой]. Рассказывают скорее о том, что кого-то отмазали от чего-то за взятку. 3 года назад это было вообще невозможно».
Положение стран постсоветского пространства в рейтинге Doing Business
В топ-50 рейтинга Doing Business 2019 (отражает, насколько благоприятны в стране условия для ведения бизнеса), попали 10 государств постсоветского пространства: Грузия (6 место), Литва (14), Эстония (16), Латвия (19), Азербайджан (25), Казахстан (28), Россия (31), Белоруссия (37), Армения (41) и Молдавия (47).
Успех Грузии обусловлен простотой регистрации бизнеса (двое суток) и собственности (одни сутки), высоким уровнем защищенности миноритариев и прозрачностью разрешения экономических споров.
В Эстонии тоже относительно легко зарегистрировать бизнес и собственность, латвийским фирмам легко получить кредит, а в Литве можно без проблем зарегистрировать собственность и получить разрешение на строительство. Во всех трех странах Балтии действуют специальные «стартап-визы», упрощающие переезд в страну предпринимателей-инноваторов и их компаний.
Российским компаниям относительно просто регистрировать собственность, подключаться к электросети (12 место в рейтинге) и разрешать экономические споры (18), зато сравнительно большие издержки (99) несут компании, экспортирующие и импортирующие товары. Впрочем, Федеральная таможенная служба обещает исправить ситуацию: автоматизировать контроль, ускорить проверки и избавить компании от необходимости общения с таможенниками.
