Текст: Джейхун Мамедов

Фото: Alive Media

Можно ли описать идею метавселенной так, чтобы ее поняла мама? Какие проекты уже существуют в этой сфере? Почему VR так и не ушел в массы? Чего в метавселенных больше — хайпа или смысла? И к чему может привести монополия на «метарынке»?

На эти вопросы отвечали участники митапа, посвященного настоящему и будущему метавселенных: основатель инвестиционного фонда SDVentures и группы компаний Dating Group Дмитрий Волков, основатель компаний по разработке компьютерных игр Nival и Helio Games Сергей Орловский, основатель агентства AR/VR-продуктов Yode Андрей Ивашенцев и сооснователь анимационной студии Toonbox (Mr. Freeman) Павел Мунтян. Inc. публикует расшифровку этой дискуссии, прошедшей под эгидой SDVentures и технологической конференции Linq 14 июля на Кипре.

Что такое метавселенная и почему все о ней говорят

Андрей Ивашенцев: Под метавселенной все понимают что-то свое. Мы как кучка людей, трогающих слона в темной комнате: кому-то попался хобот, кому-то — нога. Давайте попытаемся вместе нащупать слона целиком.

Сергей Орловский: Есть разные идеи. Метавселенной можно назвать виртуальную, дополненную, смешанную реальность, с криптовалютой и без нее, с разными другими сущностями, с искусственным интеллектом внутри. Никто не знает, как система будет работать, но все верят, что она изменит реальность. Не зря же в эту индустрию вливают сотни миллиардов долларов.

Павел Мунтян: Метавселенная — вещь эфемерная, поэтому нужно говорить о ее наполнении, о проектах в отдельности. Метавселенная не должна появиться сама по себе. Мы должны ее наполнить и описать. Огромную роль в этом наполнении будет играть технологический процесс. Куда технологии свернут, туда мы и пойдем.

Казалось бы, за последние 25 лет технологический процесс изменился до неузнаваемости. При этом сегодня, говоря «метавселенная», мы имеем в виду почти то же самое, что и 25 лет назад. В 1997 году я сидел в чате, где были аватарки персонажей, у каждого были баблы («облака» с текстом), можно было ходить в псевдотрехмерном пространстве на двухмерном экране.

Думаю, это некий отложенный эффект, который даст о себе знать очень скоро. Мы начали использовать нейронные сети совсем недавно, хотя придумали их много лет назад. Пока что мы только говорим о метавселенных как о нашем будущем, а завтра можем увидеть наши фантазии, воплотившиеся в трехмерную реальность. Выльется ли этот набор возможностей в результирующий концепт, пока сложно сказать.

Главный риск метавселенных

Дмитрий Волков: В 1992 году была написана книга «Лавина» Нила Стивенсона. В ней было впервые упомянуто слово «метавселенная». Там настолько хорошо это понятие описано, что Марк Цукерберг всем инженерам Facebook* рекомендовал читать эту книгу.

Андрей Ивашенцев: Про метавселенные и виртуальные миры писали еще Эрнест Клайн в «Первому игроку приготовиться» и Сергей Лукьяненко в «Лабиринте отражений». Люди очень хотят представить себе классный виртуальный мир, где они могут чуть больше, могут быть лучше, живее. Сейчас все ищут панацею, чтобы такой мир создать. Кто первым соберет этот пазл, тот заработает много денег.

Здесь есть одно «но»: рано или поздно всем захочется думать, что виртуальный мир реальнее, чем тот, в котором мы живем. Нам не важно, какие мы настоящие, если наши аватары пользуются большей популярностью. Если в виртуальности ты лучше, чем в реальности, жить в VR объективно интереснее. И если метавселенная продолжит идти по этому пути, мы окажемся в мире, где цифровое пространство важнее реальности для большинства людей. Оно дешевле и проще. Берем цифровые очки, по трубочке подаем питание, и всё — люди счастливы, обеспечивай только интернет и электричество.

Дмитрий Волков: Недавно моя 14-летняя дочка сказала, что я эскапист — убегаю из реальности, что она в физическом мире, а я вечно летаю. Я ей ответил, что строю виртуальные миры. Она мне: «Поколение зумеров это не принимает. Мы хотим жить в реальной жизни». Тут действительно возникает дилемма — каким всё же должно быть будущее? Лично я считаю, что жизнь в виртуальном мире ничем не хуже, чем в реальном.

Польза виртуальности

Волков: Мы в SDV Lab создаем виртуальный мир, в котором искусственные существа могут общаться между собой и с людьми. В нем совмещаются искусственные формы жизни с реальными.

Есть, например, приложение XOXO — комьюнити-площадка для зумеров. Мы увидели, что люди, особенно молодые, не знают, как начать беседу: они стесняются общаться друг с другом. Поэтому многие пары, которые образуются в результате мэтча, не продолжают беседу. В дейтинге эта проблема называется ghosting. Людей связали, а чат остается пустым, потому что никто не пишет первое сообщение.

Решение, которое мы нашли, называется buddy, по-русски приятель — разновидность виртуального помощника. Когда у вас и у вашего партнера есть виртуальный друг, который вас может представить, стеснение пропадает и общаться гораздо проще. Мы решили сделать buddy в виде artificial creatures, искусственных существ — цифровых созданий, тотемных животных в вашем профиле, которых вы выращиваете. Они живут за счет вашей социальной активности.

Наверняка вы когда-нибудь видели, как люди гуляют по парку, их собаки начинают снюхиваться, запутывают в поводках людей и те падают, смеясь. У наших тотемных существ примерно такая же функция: они помогают начать общение, могут начать общаться даже без вас. Они всё знают про вас. Вам ничего не остается, кроме как войти в общение в комфортный момент. Так мы решаем проблему гостинга и привносим в дейтинг игровые механики.

Еще есть приложение Magnet. С его помощью мы пытаемся решить проблему лукизма. Многие говорят, что дейтинг стал очень поверхностным: люди рассматривают его как витрину, где есть карточки людей с их фото. Всего 5% аудитории получают 85% внимания — происходит дисбаланс. Людей, которые бы действительно хотели познакомиться, никто не замечает, а те 5%, которые, может быть, вовсе не заинтересованы в знакомствах, получают все письма. При этом важно понимать, что внешность играет роль только в первые минуты, дни, месяцы знакомства. После — большее значение имеет личность. Мы решили эту проблему, скрыв внешность за аватаром. Вы загружаете в приложение селфи, и оно быстро конвертируется в мультяшную картинку — изображение, по которому нельзя сказать однозначно, красивый вы или нет. Так люди вовлекаются в общение до того, как увидят фото друг друга.

Почему человечество не подсело на VR

Орловский: Со времен первого Oculus, который был hardware-прорывом, стало понятно, что проблемы с физической техникой, дающей нам доступ в виртуальную реальность, можно решить. Теперь важно понять, зачем нам этот девайс.

Facebook* очень тяжело жить без hardware-платформы. Они пытались сделать телефон — не получилось. Им подвернулся Oculus, и они его купили. Тогда казалось, что VR будет следующим большим шагом в развитии крупных платформ. Но с момента выхода оригинального Oculus прошло 10 лет и до сих пор нет ни одного VR-приложения, которое массовый потребитель хотел бы использовать каждый день.

Настоящая проблема в том, что у обычного человека нет потребности использовать VR сегодня. Он даже не знает, зачем это нужно. Apple говорит, что выпустит VR-устройство, но не делает этого, потому что тоже не понимает зачем.

Мы хотели делать полезные игры с серьезным образовательным уклоном, которые дают больше, чем берут. Но в итоге наша идея буксовала со страшной силой, потому что VR никому не был нужен. Мы решили, что не будем делать игры в VR, и всё то же самое сделали для обычного телефона. Всё полетело.

Мунтян: Давным-давно Айзек Азимов придумал вариативные истории. Еще до «Черного зеркала» мы сделали первый анимационный фильм с мультиконцовкой. Она зависит от того, на кого направлен твой взгляд во время просмотра. С этим продуктом я приехал в Oculus. Они посмотрели, сказали, что всё супер, но аудитории нет и это никому не нужно. Аудитория не знает, что это такое, — она не будет этим пользоваться.

Волков: У меня есть ответ, для чего это нужно. В VR открывается другая степень свободы самовыражения — через наряды, облики, кастомизацию себя. Для этого достаточно одного клика. Размеров не существует: всё, что ты выберешь, тебе сразу подходит. Мне кажется, это место, где люди смогут максимально самовыражаться, знакомиться друг с другом через собственную личность. Это должно стать крайне интересно брендам.