Новые и терпкие: как в России появились винные фермеры, которые строят бизнес на любителях автохтонных сортов и знатоках терруаров

полным циклом переработки — около 100-120 млн рублей, оценивает Павел Швец. Сначала нужно выбрать участок с подходящим терруаром — совокупностью почвенно-климатических факторов, влияющих на вкус винограда. На посадку 1 га винограда потребуется 1,5 млн рублей без учета стоимости земли. Один гектар виноградников дает около 5 тыс. бутылок вина в год. Низкая урожайность необходима для высокого качества вин, но неурожай может разрушить бизнес-планы (поэтому опытные виноделы советуют включать в них минимум 1 неурожайный год на каждые 10 лет).

Вторая статья затрат — сельскохозяйственное оборудование (трактора, опрыскиватели и др.) и удобрения: 5-6 млн рублей. Третья — помещение для переработки винограда, площадью не менее 500 кв. м, со всеми коммуникациями. Стоимость строительства и оснащения зависит от географического положения винодельни — в поле, вдали от города, стоимость электрификации и рытья скважин может достигать нескольких десятков миллионов рублей. Наконец, оборудование для производства вин: первоклассное можно купить за 20-30 млн рублей, б/у обойдется в 2-3 раза дешевле. Первый доход от готовой партии вина стоит ждать на 6-7 год.

Лицензия на продажу продукции стоит всего 65 тыс. рублей для малых предприятий (для крупных — 800 тыс. рублей). Если вы производите не более 50 тыс. литров вина в год из своего винограда (это примерно 66 тыс. бутылок), такая лицензия может быть выдана на крестьянско-фермерское хозяйство или даже на ИП на 15 лет, по ней разрешена и розничная продажа.

Севастополец Сергей Бескоровайный всю жизнь делал домашнее вино, а заняться виноделием всерьез решил после поездок по Европе. Он купил 3,5 га земли и вдобавок к 100 кустам, которые уже росли в саду, посадил Пино-нуар, Мерло и Каберне-фран. В качестве консультанта и энолога привлек друга — винодела из Болгарии. Инвестировал в производство и оборудование более 10 млн рублей — эти деньги вкладывал постепенно, за счет другого своего бизнеса (в Балаклаве у него есть компания «Скифос», которая производит керамику и садовую скульптуру).

Поначалу Бескоровайный допустил ошибку, которая случается со всеми неопытными виноделами: отправил в производство виноград, который на вкус показался ему сладким, однако до уровня сырья еще не дозрел.Весь урожай «пропал»: «Если виноград не дозрел, лишняя кислотность останется и получится такое кисленькое винцо, которое вас не порадует».

Зато с сортами угадал — Каберне-фран, который раньше не культивировался в Севастополе, хорошо прижился и начал пользоваться спросом (кроме того, Бескоровайный делает красные Мерло и Пино-нуар, белые Рислинг, Мускат и Совиньон-блан). Первую партию винодел продал в 2017 году — в основном «людям, которые понимают», то есть в винные бутики и рестораны.

В бутиках вина «Бельбек» стоят 800-1,2 тыс. рублей — Сергей хотел бы сделать цену ниже, но налоги и прочие затраты не позволяют. Прибыли пока нет — «если выйдем в ноль, будем счастливы»; выйти в плюс предприниматель рассчитывает в 2019-20 году, когда достроит винодельню и начнет увеличивать объемы производства. «Планирую начать пользоваться тем, что предлагает государство, — посадить еще виноградники, получить возмещение затрат на посадку винограда и растить объемы», — говорит он.

---

читать также

Зеленые и креативные: как превратить мусор в деньги на грязном рынке

---

Потомственному виноделу Ярославу Узунову всегда было интересно «создать свою технологию, поэкспериментировать»; он хотел попробовать делать вино чуть ли не в тазиках, но отец, главный винодел «Фанагории», не разрешил: «Сказал: если хочешь заниматься вином, не занимайся ерундой». Поэтому к вопросу подошли серьезно — купили дробилку, прессы, емкости с контролируемой температурой и холодильную установку (строиться начали прямо во дворе у родителей Узунова, так что скоро в производство вин оказалась втянута вся семья). Цикл подготовки белого и розе длится минимум год — нужно, чтобы вино «отдохнуло и восстановилось»; красные вина Ярослав делает около двух лет. За счет того, что он сам проектировал часть оборудования, удалось сэкономить — вложения составили всего 5 млн рублей.

Продажи начали через розничную сеть «Фанагории»: предложили им вина на дегустацию — и часть попала в магазины; кроме того, поставили свою продукцию в Краснодарский аэропорт и магазин «Кубанские вина». Но главный реализатор «Узунова» — их собственное семейное кафе-гостиница «Штурвал» на берегу Таманского залива. Прибыли винодельня пока не приносит, поэтому супруги продолжают работать на «Фанагории». На рекламу они не тратятся — нет свободных денег, поясняет Ярослав, поэтому Юлия сама ведет страницы в соцсетях и рассказывает о винодельне. В ближайшее время супруги планируют проводить больше дегустаций и расширить свое присутствие в ресторанах — для этого они уже провели ребрендинг и полностью поменяли дизайн этикеток. В перспективе Узуновы хотели бы открыть розничный магазин — но до него руки пока не доходят.

Артур Саркисян

независимый винный эксперт, сомелье

Семейную винодельню «Кантина» основали Алексей и Никита Скляровы, дед и внук. Оба они много лет увлекались домашним виноделием: «Помню, в 2007 году мой дед привез в багажнике 300 кг винограда, мы на кухне мяли его руками, делали домашнее вино для себя и друзей», — вспоминает Никита. Постепенно хобби переросло в бизнес: Скляровы переделали подвал частного дома под погреб и к 2012 году производили уже 3 т вина в год. А когда узнали о законе, позволяющем официально продавать собственное вино, — решили заняться виноделием всерьез: «Мы поехали в Германию, нашли старенькую немецкую винодельню, там был 70-летний винодел, который хотел уйти на пенсию, мы у него купили оборудование — все бочки, насосы, шланги, дробилки, прессы — и привезли фурой в Азов». Приобрели участок в Анапе; поначалу ютились в буквальном смысле в гараже, но на следующий год построили новый цех в Азове. Во все это Алексей Скляров вложил 150 млн рублей от продажи своего бизнеса — азовской телерадиокомпании «Пульс».

Первое вино Скляровы начали продавать в январе 2018 года — после того как получили лицензию, ради которой им пришлось пройти все круги бюрократического ада. Сложнее всего было выбивать гранты и фермерские субсидии, вспоминает Никита: он ездил в Минсельхоз с собственным принтером, чтобы на ходу корректировать детали бизнес-плана, поскольку чиновников постоянно что-то не устраивало (зато удалось получить фермерский грант на 1,5 млн рублей — для Скляровых важно всё, что позволит хоть немного компенсировать затраты). Большая часть тех, кто работает в «Кантине» — бухгалтеры, которые занимаются документацией, связанной с ЕГАИС и подакцизной деятельностью.

Как и положено небольшим винодельням на лицензии, «Кантина» производит и продает до 50 тыс. бутылок вина в год — при таких объемах невозможно конкурировать по цене с крупными производителями: потребители не готовы покупать российское вино по цене от 500 до 1 тыс. рублей. «Мы просчитались, когда все это затевали, — тогда экономическая ситуация была получше, не было Крыма и других форс-мажоров, — признает Никита. — Мы думали, что имеем рядом город-миллионник Ростов-на-Дону, круглогодично потребляющий алкоголь, — но оказалось, что наша ниша крайне узка». Чтобы двигать продажи, Скляровы открыли розничный магазин прямо возле цеха, но он пока не вышел на окупаемость. Чтобы повысить продажи вина, Скляровы открыли на территории винодельни в Азове еще и мини-гостиницу: туристы на отдыхе покупают вино гораздо охотнее, чем местные жители.

Возврат инвестиций Скляровы пока «не могут даже предугадать». «У нас есть мечта: мы через 5 лет довысаживаем виноградники и производим 200 тыс. бутылок в год, но как оно будет по факту — никто не знает. Это слишком рисковый бизнес», — говорит Никита Скляров. В этом году он планирует выйти на операционную окупаемость — будет продвигаться по небольшим сетевым алкомаркетам и договариваться об эксклюзивной дистрибуции с отелями и ресторанами в разных регионах. Для этого уже наняли маркетолога, который будет продвигать вино «Кантины» в Москве, Петербурге и Зауралье: «Там у людей хотя бы деньги остались, а у нас в регионе с этим совсем туго».

«Мне надоело стоять в пробках, я хотел отдыхать и одновременно заниматься любимым делом», — вспоминает бывший топ-менеджер фармацевтической компании, а ныне винодел Игорь Губин. Местность для виноградников выбрал из-за климата с засушливым летом и резкими перепадами дневных и ночных температур, которые позволяют собирать не более 5 т винограда с гектара: «Виноград должен страдать — ведь хорошее вино можно получить только при низкой урожайности». На каждый гектар, включая посадку, технику и саженцы, потратил около 1 млн рублей; еще 5 млн рублей ушло на постройку винодельни и покупку оборудования.

Сейчас винодельня производит около 30 тыс. бутылок в год — большую часть из них раскупают туристы, часть расходится по местным ресторанам, что-то уходит по заказам в Москву и Санкт-Петербург. Лучше всего продается недорогое красное вино по 250 рублей за бутылку: туристы раскупают его ящиками и вдобавок иногда берут более дорогие вина — например «Саркел» по 1,2 тыс. рублей. «У нас всего 20% высокомаржинальных вин, а в основном продается эконом. Чтобы продавать на массовую аудиторию, вино должно быть попроще», — говорит Игорь Губин. Выручка винодельни за прошлый год составила около 5 млн рублей (маржа — около 50%).

Туристов привлекают находящаяся неподалеку древняя хазарская крепость Саркел — а Губин поит их вином, сидром и кальвадосом (из груш и яблок собственного сада), предоставляет ночлег (зарегистрировал винодельню как мини-гостиницу на Booking.com) и планирует начать кормить: запустил сыроварню, хочет открыть кафе и в ближайшее время займется производством локальных специалитетов — нардека (упаренного арбузного сока) и сбитого меда.

Зная о мучениях соседей из «Кантины», предприниматель пока не торопится получать лицензию на производство вина. Сейчас он работает на «упрощенке» как ИП, а с лицензией придется переходить на полную систему налогообложения, регистрировать ООО и нанимать целый штат бухгалтеров, — производство подорожает на 38%, подсчитал он. Губин рассчитывает, что в ближайший год государство введет налоговые послабления для малых производителей вин и упростит систему ЕГАИС, — тогда он все-таки получит лицензию и пойдет в местные торговые сети. «Впрочем, с точки зрения роста нам остается только делать более дорогие и качественные вина и увеличивать их долю в структуре продаж — мы все равно ограничены в объемах площадью виноградника», — говорит предприниматель.

«Как каждый солдат хочет стать генералом, так и каждый сомелье мечтает о собственном винограднике», — говорит Павел Швец, бывший московский сомелье, который основал собственный винодельческий бизнес. Он 15 лет ездил по разным странам, знакомился с виноделами и постигал тонкости изготовления вина — а в 2006 году решился купить землю в Севастополе и открыть собственную винодельню. Когда дело пошло, он перевез в Крым семью и полностью погрузился в виноделие.

Швец делает биодинамические вина, в изготовлении которых большую роль играют бактерии, плесени и дрожжи из экосистемы виноградника, выращенного без пестицидов и химикатов. «Все эти микроорганизмы поедают сахара и кислоты и превращают сахар в спирт, но при этом выделяют очень много побочных продуктов брожения, которые и формируют уникальные и неповторимые свойства вина», — говорит Павел. Технология требует тщательного изучения, поэтому он долго подбирал команду (сейчас на винодельне работает 12 сотрудников и 3 бухгалтера) и оттачивал свои навыки, а первую партию вин продал только через 7 лет после основания винодельни.

Продажи Павел налаживал, используя опыт и связи, наработанные за годы в профессии сомелье. Изначально он рассчитывал продавать вино по всему миру и в 2013 году даже делал поставки в Европу, однако после российской аннексии Крыма с этими планами пришлось попрощаться: «Сейчас мы не можем продать за пределы РФ ни одной бутылки. Это очень грустно и обидно — мы находимся в неравном положении по сравнению с теми же кубанскими производителями».

Вложения растянулись на несколько лет, поэтому Павел сумел обойтись без кредитов: «Мы двигаемся медленно, зато уверенно — и никому не должны». Прибыль Щвец не раскрывает, однако говорит, что все средства уходят на развитие проекта, но кратно увеличивать производство вин и привлекать инвестиции со стороны винодел не собирается: «У меня нет ни кредитов, ни партнеров, это вся моя жизнь, и я хотел бы, чтобы это дело осталось в моей семье. Хочу управлять небольшим хозяйством, довести технологию до совершенства и получать удовольствие».

---

читать также

Новые и дерзкие: как независимые производители шоколада делают сладкое модным и зарабатывают на этом

---

2006

64,2 — все хозяйства, все сорта

1,3 — КФХ и ИП, все сорта

2016

94 — Все хозяйства, все сорта

5,3 — КФХ и ИП, все сорта

3,5 — КФХ и ИП, винные и столово-винные сорта