Financial Times: Инвестиции «Сбера» в экосистему вызывают споры в российском Правительстве
Издание Financial Times поговорило с первым зампредом правления Сбербанка Львом Хасисом о планах по развитию экосистемы и амбициях банка стать российским Amazon. Inc. Russia публикует пересказ материала.
На протяжении долгих лет Сбербанк считал, что тысячи отделений по всей России мешают ему стать мировым технологическим лидером, и говорил о том, что по мере перехода клиентов в онлайн они будут закрываться.
Однако отделения, бывшие реликтами тех времен, когда Сбербанк был единственным сберегательным банком в СССР, теперь играют ключевую роль в амбициях государственного банка по созданию «российского Amazon», перепрофилируясь в центры доставки электронной коммерции «последней мили».
Смена подхода показывает, как Сбербанк, обладающий квазимонополией в сфере розничных банковских услуг, хочет использовать конкурентные преимущества своей огромной финансовой базы, чтобы предложить пользователям всевозможные новые сервисы — от доставки еды до стриминга.
Эта идея, по признанию самого Сбербанка, не принесет значительной прибыли в ближайшие годы и от того вызывает споры в некоторых кругах российского правительства. Чиновники считают, что долг группы — увеличить дивидендные выплаты.
Но «Сбер» считает, что участие в гонке по созданию такой «экосистемы» необходимо для его выживания, поскольку технологическая индустрия посягает на финансовую отрасль. В конечном итоге Сбербанк хочет объединить около 40 компаний в суперприложение по китайскому образцу.
Ответственный за создание экосистемы первый заместитель председателя правления банка Лев Хасис, считает этот шаг приоритетом национальной безопасности в то время, когда Россия все больше беспокоится о своей зависимости от западных технологий.
«Экосистемы растут по всему миру. Если не будет российских экосистем, то мы будем вынуждены жить в американских или китайских сетях, — сказал Хасис в интервью FT. — У Apple есть своя экосистема, основанная на монопольном доступе к популярным устройствам. У Google есть своя экосистема. У Facebook. Все они развивают электронную коммерцию, платежные системы и так далее в своих сервисах. Так что если вы не развиваете свою собственную, вам придется использовать чужую».
Электронная коммерция занимает центральное место в гонке «экосистем». Российский рынок, долгое время пребывавший в состоянии покоя, быстро растет: по данным консалтинговой компании Data Insight, объем онлайн-продаж физических товаров в прошлом году вырос до 2,7 трлн рублей ($37 млрд).
Все игроки хотят использовать собранные массивы пользовательских данных, чтобы предложить клиентам больше возможностей для покупки.
«Яндекс» и Mail.ru, две крупнейшие российские технологические компании, разрабатывают собственные амбициозные платформы электронной коммерции, а Wildberries и Ozon, два крупнейших онлайн-рынка страны, в этом году купили банки и планируют выход на рынок финансовых услуг.
Сбербанк занимает на российском рынке уникальное положение. У него 100 млн клиентов, 27 млн из которых ежедневно пользуются банковским приложением. В первой половине этого года компания получила рекордную прибыль в размере $8,5 млрд.
Аналитики Moody’s объясняют этот успех использованием искусственного интеллекта, который позволил банку сэкономить 60 млрд рублей или 7% операционных расходов в 2020 году, при соотношении расходов к доходам 34% — ниже, чем у любого из его конкурентов, ориентированных на технологии, в Западной Европе и Скандинавии.
Однако его выход на рынок онлайн-торговли оказался неудачным. В прошлом году банк продал свою половину совместного предприятия по электронной коммерции с «Яндексом». Аналогичные разногласия помешали планам по партнерству с китайской компанией Alibaba, которая в итоге заключила договор с Mail.ru, а также сделке по покупке доли в Ozon. По словам людей, знакомых с ходом переговоров, эти трудности также привели к тому, что Сбербанк и Mail.ru обсуждают возможности разделения совместного предприятия по такси и доставке еды.
Хасис признал, что партнерство с Mail.ru в одних областях и конкуренция в других создали «трудности в отношениях компаний», но он отрицает, что речь идет о разделении бизнеса, и говорит, что обе компании «делают все возможное, чтобы [СП] успешно развивалось».
Теперь Сбербанк собирается работать в одиночку со «СберМегаМаркетом», расширенной версией небольшого сервиса электронной коммерции, который он купил в начале этого года. Он планирует вложить до 35 млрд рублей в развитие бизнеса электронной коммерции в рамках инвестиционной стратегии по инвестированию 350 млрд рублей к 2023 году. Сбербанк также инвестирует в приложение по доставке продуктов питания SberMarket, доля которого на рынке составляет 13%, и службу быстрой доставки «Самокат».
Хотя доля компании на рынке составляет около 0,5%, согласно августовскому отчету Goldman Sachs, на долю Wildberries и Ozon приходится лишь 16% и 8% соответственно, что оставляет значительное пространство для роста.
Впрочем, доходы экосистемы были скромными: ее убыток в 2020 году составил 11,2 млрд руб., несмотря на $2 млрд инвестиций. В первой половине 2021 года выручка выросла до 74,7 млрд рублей — больше, чем за весь прошлый год. Теперь Сбербанк планирует увеличить доход от экосистемы до 5% от общего операционного дохода в 2023 году и довести его до 30% в 2030 году.
На этом фоне аналитики Moody’s считают, что ожидания Сбербанка относительно того, что большинство его экосистемных сервисов выйдут на безубыточность к 2023 году, слишком оптимистичны, с учетом того, что аналоги, в частности JD и Just Eat, также остаются убыточными.
Самой крупной инвестицией «Сбера» остаются расходы на логистику: их Goldman Sachs оценивает в 250 млрд. рублей в 2022 и 2023 годах. По мнению Хасиса, инвестиции должны окупиться за счет расширения охвата экосистемы до 2,9 млн бизнес-клиентов банка, а также розничных клиентов.
Сбербанк также хочет использовать свои 13 900 отделений в качестве центров доставки покупок, в том числе из своей онлайн-аптеки, и привлечь больше людей к использованию своих финансовых услуг.
«Мы стараемся предложить как можно больше услуг для всех, — сказал Хасис. — Мы доставим товар, даже если вы купили его не у нас. Это помогает нам сделать нашу логистическую инфраструктуру более эффективной».
Еще один способ потенциально компенсировать потери — направлять клиентов на финансовые продукты и другие услуги со скидкой через подписку, подобную Amazon, — SberPrime. Эта услуга насчитывает 2,7 млн активных пользователей в месяц и увеличивает доход с каждого пользователя на 40%-110%, в зависимости от выбранного сервиса, сообщил Хасис.
В отличие от Ozon или ведущего онлайн-банка Тинькофф, чьи цены на акции утроились за последний год даже при гораздо более скромных планах развития экосистемы, акции Сбербанка пока не отражают успехов экосистемы: по оценкам Goldman Sachs, экосистема дает лишь «дополнительный» прирост в 15%.
По словам Хасиса, инвесторы еще не оценили потенциал экосистемы из-за санкций США и подавляющему доминированию Сбербанка на традиционных для него финансовых рынках. «У нас огромный банковский бизнес, который затмевает все», — сказал он.
«Трудно увидеть луну, когда ярко светит солнце… Но со временем все изменится. Вполне возможно, что если через три-четыре года Сбербанк выведет любой из этих бизнесов на биржу, то на публичных рынках он будет оценен значительно выше, чем если бы он был частью Сбербанка», — заключил Лев Хасис.
