«У нас, к счастью, нет необходимости окупить производство фильма». Михаил Идов и Артем Васильев — о том, зачем они сняли «Юмориста»
Одна из самых обсуждаемых российских кинопремьер года — фильм «Юморист». Он обратил на себя внимание агрессивной рекламной кампанией — интервью у Юрия Дудя и в «Вечернем Урганте», трек, записанный специально для картины рэпером Фейсом. А также дискуссиями о том, можно ли оценивать успех авторского кино размером сборов фильма в прокате — за два уикенда фильм собрал около 18 млн руб. при бюджете в 78 млн руб. Сценарист Михаил Идов, для которого «Юморист» стал режиссерским дебютом, и продюсер Артем Васильев рассказали Inc. о том, насколько для них важен коммерческий успех картины, как они привлекали финансирование со стороны европейских инвесторов и что те потребовали у них взамен.
«Любой продюсер — это риск-менеджер»
— В интервью вы говорите, что «Юморист» — о несвободе. Необходимость окупить производство фильма — это ли не она?
— Васильев: У нас была ситуация, когда мы выиграли возвратный грант Фонда кино. Это как беспроцентный кредит, который можно использовать, чтобы развить проект. Мы его выиграли, сценарий получил очень высокий балл, но потом вдруг Министерство культуры отозвало у нас удостоверение национального фильма, потому что «Юморист» не прошел именно по закону о мате (закон «О государственном языке» запрещает выдачу прокатных удостоверений фильмам, содержащим нецензурную брань. — Inc.). Мы сделали другую версию, убрали мат, но это было уже другое удостоверение, с другим порядковым номером. Грант мы не получили.
Но у нас, к счастью, нет необходимости окупить производство фильма. Как нет такой необходимости у подавляющего большинства российских кинопроектов, поддержанных грантами Министерства культуры и «Фонда кино». Есть необходимость окупить часть бюджета, причем совсем небольшую и не только за счет доходов от кинопроката в России. Как раз эта ситуация и дает нам быть свободными в том, что мы делаем в данном проекте.
— Можете ли вы сказать, сколько в общем бюджете «Юмориста» составляет доля режиссера и продюсера?
— Васильев: Не комментируем.
— Как получилось, что у фильма так много сопродюсеров, производство проходило в Латвии, а постпродакшн в Праге?
— Васильев: Надо понимать, что более 60% европейского кино сейчас в совместном производстве. Моя продюсерская задача в любом проекте — использовать преимущества всех систем поддержки кинематографа во всех странах, чтобы максимально разгрузить любой проект от коммерческих рисков. Любой приличный продюсер — это риск-менеджер.
— И как решение вы придумали совместное производство?
— Васильев: Это не нами придумано. Система совместного производства есть в Европе, в Канаде. Упоминаю Канаду, потому что мы там наш следующий фильм собираемся снимать с Михаилом. В Европе много лет действует европейская конвенция о совместном производстве, и это не считая двусторонних соглашений, которые у России существуют с Францией, Болгарией, Италией и еще рядом стран.
— В чем основные преимущества?
— Васильев: Всё просто: по этой европейской конвенции или по этим двусторонним соглашениям фильм, который вы снимаете совместно, считается национальным во всех странах, которые участвовали в совместном производстве. И этот фильм может использовать преимущества национальных систем во всех этих странах. А это национальное финансирование, национальная дистрибуция и так далее. Очевидные преимущества для продюсера.
Кроме того, если у фильма не один продюсер, а два или три, это как если у него три или четыре отца и матери: заботятся они о нем гораздо более внимательно.
— А звучит как «у семи нянек…»
— Васильев: Нет, конечно. Почти всегда есть основной продюсер. В случае «Юмориста» основной продюсер — я. Кстати, Министерством культуры уже официально объявлено, что Россия будет поддерживать миноритарную копродукцию. То есть Россия не только хочет, чтобы в ее проекты входили, но и готова входить миноритарными долями в иностранные проекты, что очень важно.
— Почему?
— Васильев: Если Россия будет поддерживать миноритарными долями иностранные проекты, то и ее проекты будут поддерживать. Это способ увеличить участие России в производстве качественных международных проектов и получить ресурсы на участие в российских проектах. В общем, «Юморист» является, с нашей точки зрения, очень хорошим примером вот такого, не хочу хвастаться, но довольно умело сложенного совместного проекта.
— России, Латвии и Чехии?
— Васильев: И плюс «Юморист» поддержал Европейский фонд поддержки совместного производства Eurimages, куда Россия входит уже несколько лет. Это фонд, который поддерживает европейское совместное производство. Мы также прошли отбор экспертного жюри в российском Министерстве культуры и получили грант на дебютный проект.
— Какой у «Юмориста» бюджет?
— Васильев: Около 78 млн руб. Субсидия Российского Минкульта на дебют — 20 млн руб., что даже меньше обычной стандартной суммы подобных грантов. Понятно, что оставшаяся часть — это большая зона риска, потому что это дебют. Поскольку история была написана так, что ее можно и нужно было отчасти снимать в Юрмале, то естественным ходом развития событий было общение с латышскими коллегами.
Еще важно, что мы не можем сами привлекать ресурсы на проект на территории других стран, нужен сопродюсер с этой территории.
Поэтому ключевой элемент совместного производства — найти надежного партнера. Нам с партнером повезло.
Продюсерами со стороны Латвии стали Айя Берзиня и Элис Гилзе из компании Tasse Film. Именно потому, что проект стал совместным, у нас появилась возможность подать его на рассмотрение в Eurimages, где после жесткого отбора он получил финансовую поддержку. А еще в Латвии есть система кэш-ребейтов.
— Что такое кэш-ребейты?
— Васильев: Государство хочет стимулировать приток денег в экономику (ведь кинопроизводство — это не только оплата специальных услуг и специалистов, но и использование транспорта, отелей и т. п.), поэтому возвращает часть от тех сумм, которые вы тратите на его территории. Это очень удобно. А наши сопродюсеры вообще сумели объединить ребейты двух фондов — национального и городского, рижского. Дополнительно 5% вам возвращают, если показываете Латвию как место действия.
— Идов: То есть если вы снимаете там Шерлока Холмса, это одна история, а если признаете, что это Рига, — другая. Это становится выгодно для развития туризма.
— Васильев: Короче, объединив эти два ребейта, мы получили беспрецедентную сумму 45% возврата от потраченного. Более того, эта сумма возврата засчитывается как национальное участие. В течение 2 месяцев после окончания съемок, когда сдали все документы, деньги вернулись на наш счет. Это дико быстро, дико удобно и дико эффективно.
Третьим сопродюсером должен был быть продюсер из Финляндии. Но финны нам денег не дали, и мы обратились к чехам. Так в проекте появился чешский сопродюсер Артемио Бенки из компании «Сирена Фильм». Он смог получить миноритарный грант Чешского кинофонда в размере €113 тыс., большая часть которого была потрачена на оплату чешской операторской группы, а также монтажа и последующего постпродакшена в Праге, где мы делали все работы по изображению и звуку.
«Новичкам помогают внедриться в эту систему»
— Должны же быть какие-то сложности в копродюсировании? Разные культуры, языки?
— Васильев: Миша — двуязычный человек. Я тоже спокойно общаюсь на английском.
— Идов: У нас была англоязычная площадка по необходимости, иначе бы звучали сразу 5 языков: русский, латышский, литовский, чешский и английский.
— Языковой барьер, как я понимаю, самый простой. Как насчет бюрократии? И наверняка нужно учитывать менталитет каждой отдельной страны?
— Васильев: Вы правильно говорите. Важный момент: нельзя идти в совместное производство с людьми, в которых ты не уверен. Конечно, перед тем как я с латышскими продюсерами связался, я сначала про них что-то узнал. Я спросил людей, которым доверяю, с кем можно в Латвии иметь дело. Этот мир довольно узкий. И в Москве, и в Европе все друг друга знают. Как только вы начинаете этим заниматься, то неизбежно через одну итерацию, проехав все фестивали за год, более-менее всех знаете. Ну или вы сделаете 3-4 звонка и узнаете.
— Но если ты начинающий режиссер или продюсер, вряд ли сразу поедешь в Европу искать партнеров?
— Васильев: Почему? Новичкам помогают внедряться в эту систему. Есть воркшопы, есть продюсерский нетворк Каннского фестиваля, есть Berlinale Talents в Берлине. И это все очень открытые системы. Но я давно заметил, что у русских людей существует боязнь позвонить в центральный вход. Они все время ищут какую-то черную дверцу, особенно в Голливуде.
— Вернемся к бюджету фильма…
Васильев: В итоге в бюджете проекта подавляющее большинство средств — либо деньги невозвратные, привлеченные нами, либо деньги, привлеченные на условиях возврата в случае прибыли.
То есть, например, «евромажевские» деньги нужно возвращать в том проценте, в котором они дали, только в том случае, если у нас появляется чистая прибыль. Вот мы от нее долю, в соответствии с их участием в общем бюджете, возвращаем. Дали они нам €190 тыс.
Нам не хватило немного, и мы в процессе производства привлекли трех сопродюсеров, которые вошли в проект и помогли нам его закончить. Это Сергей Корнихин, один из создателей кассового хита прошлого года «Я худею». Нам также помогла Виктория Шамликашвили, которая поддержала до этого наш проект «Война Анны» и фильм Авдотьи Смирновой «История одного Назначения», а также Глеб Руденко. На финальной стадии к нам присоединился онлайн-кинотеатр ivi, который стал партнером. Таким образом мы закрыли производственный бюджет.
Но коммерческая часть у нас относительно небольшая от всей стоимости, поэтому наши коммерческие риски лежат в очень разумном проценте, который вполне себе достижим за счет разных типов продаж — кинотеатральных, телевизионных, онлайн, международных. Да, у нас есть международный агент по продажам, и он уже продал фильм на несколько территорий.
— Вы рассчитываете на большую прибыль?
— Васильев: Нет, мы отдаем себе отчет, что это дебютная ретро-драма без медийных звезд. При этом мы понимаем, что можем достигнуть вполне адекватного финансового результата за счет того, как устроена экономика проекта.
— Интервью у Дудя, в «Вечернем Урганте». Это правда помогает продавать?
— Васильев: Придумать и сделать фильм — только половина дела. Вторая — доставить его до аудитории.
— Идов: Вообще пробиться через информационный шум, в котором каждый день премьер условно в Netflix’е больше, чем часов в сутках.
— Васильев: Это во-первых. А во-вторых, надо найти дистрибьютора, который захочет с вашим фильмом работать, потом вам надо договориться с этим дистрибьютором на тех условиях, которые вас будут устраивать. Нужно, чтобы дистрибьютор договорился с кинотеатрами правильно. Более того, вам нужно очень разумно устроить и понять структуру ваших затрат на маркетинг, понять, кто за это будет платить и сколько вам вообще на это нужно потратить. Понятно, что эти бюджеты бывают сопоставимы с бюджетами фильмов.
— А если говорить конкретно про «Юмориста»?
— Васильев: Несопоставимо в принципе. У нас нет на этом фильме телевизионной рекламы или информационной поддержки ТВ холдинга.
— И вам помогает ЦПШ (кинокомпания «Централ Партнершип». — Inc.).
— Васильев: Да, мы с компанией All Media, которая помогает нам с дистрибуцией в России, выбрали ЦПШ, которой понравилось кино, и это мейджор. Что такое мейджор? Это, в общем, всегда некоторое сильное административное плечо в отношениях с кинотеатрами, в логистике, доставке материалов в кинотеатры и так далее.
— Про плюсы понятно. В чем минусы работы с мейджором?
— Васильев: Каждую неделю выходит один или несколько фильмов, и ваш фильм, который для вас единственный на данном этапе, для них лишь один из длинной цепочки релизов за год. При этом мы хорошо понимали, что фильм «Юморист» имеет свою специфику и мы не можем многие вопросы решать за счет финансового ресурса.
«Нужен кинопоиск для профессионалов»
— И тогда вы пошли к Дудю?
— Васильев: Давайте разделять. Есть так называемый PR, а есть спецпроекты. В рамках промо фильма было сделано, скажем так, 2 спецпроекта. Все спецпроекты некоммерческие: были оплачены только технические расходы. Были сделаны проекты с рэпером Фейсом и стендапером и блогером Данилой Поперечным. У Миши было интервью у Дудя. Но все эти истории были сделаны потому, что этим конкретным людям понравился конкретный фильм «Юморист». Точка. Там нет никакой коммерции.
— Идов: Все затраты на интервью были со стороны Дудя, так что это вообще не спецпроект. Не смешивайте.
— Васильев: Действительно, интервью могло выйти, могло не выйти. Мы не знали до последнего. И вообще, когда говорят, что о «Юмористе» из каждого утюга… это у меня вызывает улыбку. И сколько людей, распевающих сейчас песню Фейса, вообще понимают, что она связана с одноименным фильмом?
— Идов: Когда речь зашла о том, что фильм мог как-то сподвигнуть Ивана-Фейса на трек, там не было ТЗ. То есть я не знал, что песня будет называться «Юморист», не знал, что в ней будут прямые цитаты из фильма. Это все был крайне приятный сюрприз. Кроме того, у нас были внутренние дискуссии, пока он работал над треком и не давал нам его слушать, что тоже важно, потому что, будем честны, Фейс — это не Oxxxymiron, ты не знаешь, что получишь на выходе: это могли быть 2 минуты беспрерывного мата. У нас даже была внутренняя дискуссия: «Ребята, а что будет, если эту вещь просто невозможно будет показывать?» Кажется, Гоша Шабанов сказал, что тогда у всех нас будет очень интересный рингтон. Так что это большое везение, что фильм так срезонировал с Иваном, что из этого вылился трек.
— Если рассматривать кино как индустрию, то есть место для предпринимателей, стартапов? Наверняка вам не хватает каких-то сервисов…
— Васильев: Давайте я вам расскажу историю про бизнес. В 2005 году мы с Ильей Хржановским сделали совместную компанию «Феномен Филмз», которая, собственно, и является производителем проекта «Дау». Мы тогда запустили два проекта — «Дау» и «Бумажный солдат». Мы решили сделать общенациональную кастинговую базу (традиционных способов поиска артистов нам было мало). Называлось это РЕКА — «Российское единое кастинговое агентство». Идея была в том, что не кастинг-директора, а театральные режиссеры по специальной методике, разработанной Борисом Юханановым (сейчас художественный руководитель Электротеатра), за полчаса в разговоре из любого актера вынимали всю его психофизику. Это снималось на видео. Потом в техническом центре в Москве из этих 30 минут монтировалась минута, которая уже закладывалась в базу поисковым материалом. И мы сколько-то регионов на свои деньги охватили, а потом продали долю в этом бизнесе инвесторам. Это было в 2007-2008 годах. А параллельно мы хотели создать еще одну структуру, чтобы собирать проекты. Называлась она Кинобанк. Мы пригласили трех литературных критиков, самых известных на тот момент. Они вычитывали нам книги на ранних этапах и делали 2-страничную краткую справку с примерами диалогов, кратким сюжетом и своим заключением. На этой основе мы делали предложения авторам по опционам на покупку прав. Думали: соединим оригинальный кастинг с литературной основой и получим проект, который можно продавать другим продюсерам.
— Звучит здорово. Почему не получилось?
— Васильев: Мы столкнулись с кризисом 2008 года, прекратилось финансирование компании со стороны наших партнеров. А мы даже придумали систему продаж, апгрейдов каких-то. Это был прямо бизнес — офигенный классный стартап с инвесторами и всеми пирогами. А что касается продажи проектов, то мы столкнулись с тем, что русские продюсеры считали странным покупать проект, который не они сформировали, мол, «что я, сам не смогу?» Эта бизнес-модель не сработала. То есть кастинговая могла бы сработать, но помешал кризис, а вторая не сработала, потому что русские продюсеры решили, что они лучше сами. Не сработала структурная сервисная идея. Разбилась о ментальность.
— Но всё самим делать невозможно, не может не быть пустой ниши для стартапа…
— Васильев: Как ни странно, в индустрии нет до сих пор единого профессионального информационного ресурса. Элементарно сайта, где удобно посмотреть информацию по всем людям, работающим по профессиям: писатели, сценаристы и так далее. Нет такого ресурса. У каждого свои экселевские таблички и свой пузырь, с кем он работает. Поэтому расширить свои профессиональные связи очень тяжело, то есть всё равно через кого-то. Нам нужен кинопоиск, но для профессионалов.
