Разобраться • 6 октября 2025
Закат эпохи клерков. Почему компании массово избавляются от офисных сотрудников и чем это грозит рынку
Закат эпохи клерков. Почему компании массово избавляются от офисных сотрудников и чем это грозит рынку
Текст: Наталья Севастьянова
Иллюстрация: Дарья Веселова
Впервые в истории от стагнации в экономике сильнее всего страдают не разнорабочие или продавцы в магазинах, а специалисты с хорошим образованием. По всему миру идут сокращения офисного персонала, тогда как синих воротничков не хватает. В России курьеры еще в прошлом году обогнали по зарплате не только врачей и учителей, но даже программистов. Но через пять-семь лет, когда снова понадобятся айтишники, менеджеры и экономисты, их просто неоткуда будет взять. Вместе с экспертами «Инк» разбирался, почему интеллектуальные профессии вдруг стали не так востребованы, как раньше, и чем это обернется для рынка труда.
Впервые в истории от стагнации в экономике сильнее всего страдают не разнорабочие или продавцы в магазинах, а специалисты с хорошим образованием. По всему миру идут сокращения офисного персонала, тогда как синих воротничков не хватает. В России курьеры еще в прошлом году обогнали по зарплате не только врачей и учителей, но даже программистов. Но через пять-семь лет, когда снова понадобятся айтишники, менеджеры и экономисты, их просто неоткуда будет взять. Вместе с экспертами «Инк» разбирался, почему интеллектуальные профессии вдруг стали не так востребованы, как раньше, и чем это обернется для рынка труда.
Рецессия белых воротничков
Кризисы — нормальная часть экономического цикла, но нынешний на Западе называют из ряда вон выходящим. И дело не в объеме сокращения рабочих мест — цифры далеко не рекордные. Поразительно другое: впервые работу теряют в основном работники умственного труда.
Например, в США от кризиса особенно сильно пострадали высокооплачиваемые специалисты: согласно отчету консалтинговой компании Vanguard, в 2024 году количество сотрудников, которые зарабатывают более $96 тыс. в год, упало до самого низкого уровня за десять лет. А вакансии, требующие высшего образования, стали самым медленно растущим сегментом рынка труда.
Среди главных пострадавших — менеджеры среднего звена, служащие банковского сектора, сферы недвижимости и даже айтишники, занятые не в самых модных (например не в ИИ, а в разработке сайтов) направлениях. Доля тех, кто добровольно ушел с работы, в августе снизилась до 1,9% — самого низкого уровня со времен пандемии: работники цепляются за стабильное место, понимая, что им будет сложно найти новое.
Одни аналитики рынка труда считают это временным явлением, связанным с экономическим спадом в США и многих странах Европы. Так, Ларри Финк, генеральный директор инвестфонда Black Rock, и Джейми Даймон, генеральный директор финансовой группы JP Morgan, говорят, что введенные Трампом торговые тарифы привели к падению фондового рынка, что побудило многие компании пересмотреть систему найма. Экономические связи Запада с остальным миром, скорее всего, ослабнут — и именно поэтому рабочие оказались в фаворе: многим компаниям придется переносить производство из стран третьего мира в США и Европу.
Другие уверены, что мы перешли в новую эпоху: столько людей в офисе, как раньше, уже не потребуется — цифровизация и ИИ позволяют обходиться намного меньшим количеством персонала.
Так, легендарный основатель хедж-фонда Bridgewater Рэй Далио предупреждает, что спад на рынке труда во многом вызван тем, что ИИ уже сейчас крадет работу у менеджеров. Институт исследований государственной политики США показал, что 70% задач офисных сотрудников — управленцев, юристов, экономистов — могут выполняться машинами.
Это значит, что белые воротнички стали главной жертвой внедрения искусственного интеллекта. У рабочих на заводах и фабриках больше шансов сохранить работу. Технологические гиганты — IBM, Amazon, Microsoft, — а также многие крупные консалтинговые фирмы охотно используют ИИ для сокращения тысяч рабочих мест, и скоро их примеру последуют менее крупные компании, уверен Далио.
Все на завод
В России этот дисбаланс еще более очевидный: рабочие специальности найти непросто, а вот многие офисные профессии уже не в приоритете.
Екатерина Варга
директор продуктов практики «Вознаграждение и мотивация персонала» «Экопси консалтинг»
«Страна переживает настоящий кадровый голод в том, что касается рабочих профессий. В 2024 году зарплаты рабочих увеличились на 23%, а престиж этих профессий заметно вырос».
В этом смысле российский рынок труда догоняет зрелые экономики, где квалифицированные рабочие всегда стоили дорого и считались ценным ресурсом, уверена эксперт.
Согласно данным SuperJob, с начала 2022 года спрос на производственный персонал вырос в различных отраслях на 40–60%, в то время как вакансии в сфере продаж и закупок остались на прежнем уровне или снизились. В прошлом году каждый второй работодатель назвал рабочие специальности самыми востребованными, свидетельствует исследование «Работа.ру».
Мария Коледа
руководитель информационного отдела Независимого профсоюза «Новый Труд»
«Квалифицированные рабочие в нефтегазовой, металлургической и машиностроительной отраслях получают столько же или даже больше, чем офисные менеджеры среднего звена в Москве».
На платформе hh.ru в июне 2025 года вакансий для офисных сотрудников было на 25% меньше, чем годом ранее. Сильнее всего конкуренция выросла в маркетинге, HR и финансовом консалтинге. «Что касается айтишников, то спрос на них, скорее, стал волатильным, — отмечает Мария Орловская, основатель и управляющий партнер кадрового консалтера TeamSonance. — По данным hh.ru и Selecty, в марте 2025 общее число вакансий снизилось на 17% год к году, при этом активных резюме стало больше на 26%. А вот рабочие в дефиците и зарплаты у них растут быстрее инфляции. Согласно данным SuperJob, медианные предложения в промышленности и строительстве за год прибавили 11–12% при инфляции около 8,8%».
Это не временное явление, а долгосрочный тренд, считают в правительстве. Минтруд России прогнозирует, что к концу десятилетия наиболее востребованными профессиями станут токари, фрезеровщики, слесари, сварщики, медики, педагоги и повара.
Мария Коледа
руководитель информационного отдела Независимого профсоюза «Новый Труд»
«Растущий спрос на рабочие профессии при одновременном снижении интереса к офисным сотрудникам, в том числе менеджерам и некоторым IT-специалистам, — закономерная корректировка многолетних перекосов в кадровых предпочтениях бизнеса».
Корни нынешней ситуации уходят в недавнее прошлое. В 2000-х — начале 2010-х гг. в России был бум высшего образования, далекого от реального сектора экономики. Например, по данным Росстата, доля выпускников по направлениям «Экономика и управление» в 2014 году достигла пика, составив около 24% от общего числа выпускников вузов. Для сравнения, по инженерным и техническим специальностям этот показатель не превышал 16%. «Рынок труда оказался переполнен людьми с дипломами менеджеров и экономистов, которые не разбирались в специфике конкретных отраслей», — резюмирует Коледа.
Нынешний кризис, усугубленный уходом из России иностранных компаний и запросом на импортозамещение, показал: специалисты широкого профиля оказались не нужны.
Мария Коледа
руководитель информационного отдела Независимого профсоюза «Новый Труд»
«Бизнес столкнулся с необходимостью не управлять брендом, а налаживать реальное производство, ремонтировать инфраструктуру и находить инженерные решения. В итоге мы наблюдаем очищение рынка от балласта в лице многочисленных менеджеров, не обладающих реальными прикладными знаниями о производстве или специфике бизнеса. Ценность специалиста определяется способностью создавать добавочную стоимость, а не фактом присутствия в офисе».
Ключевой принцип новой кадровой политики в том, что из инженера или опытного рабочего можно подготовить эффективного управленца. «Специалист с производственным опытом понимает технологический цикл, узкие места и реальные сроки выполнения задач. Став руководителем, он управляет процессами, опираясь на знания и опыт, а не на интуицию. Все эти Excel-таблицы, KPI, SWOT-анализ и техники переговоров — лишь инструменты, которые без глубокого понимания сути бизнеса мертвы», — говорит Коледа.
Государство пытается восполнить дефицит через популяризацию рабочих профессий и развитие среднего профессионального образования, но эти меры в основном выглядят запоздалыми, констатируют эксперты. Впрочем, подвижки видны: фокус государства сместился на среднее профессиональное образование (СПО), прием в колледжи уже третий год подряд держится на уровне 1,2 млн человек, а общий контингент СПО составляет около 3,85 млн.
Айтишников — к станкам
С этой точки зрения революция на рынке труда выглядит позитивной — но через несколько лет она может подвести бизнес к кризису, считают кадровики. Сейчас курьерам в Москве предлагают зарплату на 19% больше, чем людям с высшим образованием (130 тыс. против 105 тыс. руб.), и в определенном смысле это показатель деградации экономики. Как и в 1990-е годы, когда были «челноки», возившие из-за границы потребительские товары, становятся востребованы работники, связанные с простой торговлей и логистикой.
Мария Орловская
основатель и управляющий партнер кадрового консалтера TeamSonance
«Если текущая динамика сохранится, через пять-семь лет мы станем свидетелями острого дефицита управленческих и цифровых специалистов. Профессиональные навыки формируются через практику — если компании сегодня не нанимают начинающих, завтра будет некому руководить и трансформировать процессы».
Например, чтобы через пять лет получить достаточное количество мидл-разработчиков, сейчас компании должны нанимать армию джунов, часть из которых за годы сумеет вырасти. А те самые джуны должны получаться из молодежи, которая пойдет в вузы на IT-специальности.
Ксения Юркова
руководитель рекрутинговой сети «ПроРабота»
«В 2020–2024 гг. компании активно нанимали IT-специалистов, но к 2025 году спрос на них снизился из-за насыщения рынка и фокуса на производственные задачи. Через два-три года потребность в таких специалистах может резко возрасти из-за цифровизации, развития сервисного сектора или новых технологических вызовов. И если сегодня компании перестанут инвестировать в белых воротничков, завтра мы столкнемся с дефицитом квалифицированных кадров».
Эксперты сетуют на недостаток долгосрочного планирования в российской экономике: компании смотрят всего на год-два вперед и не заботятся о том, откуда брать кадры. Приоритеты меняются каждые несколько лет: в середине 2010-х нужны были юристы и экономисты, потом бизнес охотился на айтишников, сейчас на поверхность рынка труда вынесло сварщиков, курьеров и поваров.
При таком подходе наем в компаниях неизбежно будет лихорадить. «Гипотеза в том, что к 2029–2030 году возникнет обратный спрос на офисные профессии и часть IT-ролей начального и среднего уровня: продуктовая аналитика, закупки, финконтроль, комплаенс, 1С, DevOps. Риск в том, что младший слой будет тонким», — прогнозирует Орловская.
Нельзя забывать и о том, что всех в рабочие не переделать. Молодежь, нацеленная на профессии менеджеров и айтишников, вряд ли задумается о карьере на заводе.
Виктор Ляшок
старший научный сотрудник Центра социального анализа и прогнозирования Института прикладных экономических исследований Президентской академии
«К продвижению ценности рабочих профессий более восприимчивы те, кто и так хотел связать свою жизнь с физическим трудом и получил среднее профессиональное образование. В результате от пропаганды рабочих профессий в будущем дефицит кадров будут испытывать как раз смежные отрасли: сельское хозяйство, строительство, транспорт».
Парадокс: пропаганда государством рабочих профессий ударит в том числе и по части этих самых рабочих профессий.
Не хватать будет всех
Рынок труда через пять-семь лет будет довольно заметно отличаться от нынешнего, уверены эксперты. Говорить о том, что к этому времени автоматически вернется прежний спрос на офисные позиции, нельзя, уверена Екатерина Варга. «Часть простых функций уже уходит к ИИ и, скорее всего, не вернется никогда, — считает она. — Вероятнее, будут востребованы специалисты, умеющие интегрировать цифровые инструменты, управлять проектами, работать с аналитикой более высокого уровня. Риск в том, что при нынешнем сжатии входа в офисные профессии мы можем оказаться без кадров, готовых к этим новым задачам».
Что делать уже сейчас? «Бизнесу — не выключать спрос на джунов и стажеров, держать квоту в 3–5% штата под первый наем, запускать девяти- или 12-месячные graduate-программы и корпоративные школы по востребованным навыкам, — перечисляет Орловская. — Государству и отраслевым союзам: балансировать повестку по СПО и высшему образованию, расширять дуальные форматы и прикладные бакалавриаты, не противопоставлять офис и рабочие специальности. Колледжам и вузам — создавать связки, например рабочий с цифровыми компетенциями, проводить совместные практики с офисными функциями предприятий».
Мария Коледа считает, что компании столкнутся не с дефицитом управленцев как таковых, а с нехваткой управленцев, имеющих глубокие отраслевые знания. «Количество же абстрактных менеджеров по-прежнему будет избыточным. Основной риск заключается в том, что компании могут отказаться от подготовки управленческого резерва из линейных специалистов. Если талантливый инженер или мастер будет лишен карьерной перспективы, это действительно приведет к потере ценного кадра для руководящей должности».
Надо отделять разговоры от реальности, уверен Павел Травкин, старший научный сотрудник Лаборатории исследований рынка труда НИУ ВШЭ:
Павел Травкин
старший научный сотрудник Лаборатории исследований рынка труда НИУ ВШЭ
«Сколько бы ни говорили чиновники или госуправленцы, что одни категории работников нужны, а другие нет, на самом деле обращать внимание надо на то, что говорит рынок».
Спрос стал более избирательным. «Например, компании уже не так легко возьмут совсем зеленых джунов, нужно подтверждение квалификации, — говорит Травкин. — Но спрос на специалистов уровня мидл и сеньор все еще супервысокий. И мы видим, что показывает главный флюгер рынка труда — зарплата. Она в 2023−2024 гг. у большинства специалистов растет». Кроме тех, чья зарплата напрямую зависит от государства, например работников социально-бюджетной сферы, отмечает эксперт.
По его словам, есть куда более серьезная проблема. «У нас все еще ситуация демографического дефицита. И она с каждым годом будет только усиливаться, потому что на рынок труда приходит сильно меньше молодежи, чем 10−15 лет назад. И здесь в любом случае предприятиям придется внедрять технологические инновации, направленные на снижение человеческих усилий. Но и людей тоже будут переманивать друг у друга», — считает Травкин. В общем, не хватать будет всех.
