Зачем государства помогают иностранным стартапам (и почему в России это не работает)
Иностранные государства всё чаще привлекают стартапы со всего мира. Визовая поддержка, материальная помощь и доступ к ресурсам государственных институтов дают молодому бизнесу возможность быстрого роста, а страны взамен получают рабочие места, новые технологии и развитие конкурентной среды. Франция завлекает предпринимателей доступностью инвестиций, Эстония — самыми щедрыми «посевными» (в пересчёте на душу населения), Чили — высоким рейтингом в глобальном Индексе женского предпринимательства и государственными вложениями. Inc. увидел в этом тенденцию и выяснил, как работает рынок государственного импорта стартапов.
В последнее время наблюдается резкий скачок интереса государств к зарубежным стартапам. Только за 2017 год упрощённый визовый режим для иностранных проектов начал действовать в пяти странах (Эстония, Израиль, Литва, Франция и Кипр). Ещё две — Португалия и Латвия — анонсировали введение стартап-виз в ближайшее время.
В конце июня Ирландия заявила об открытии двух новых программ поддержки иностранных стартапов. В рамках уже действующего конкурса Competitive Start Fund государственное агентство Enterprise Ireland запустило два дополнительных направления: Fintech Fund (для стартапов в сфере искусственного интеллекта, банкинга и Big data) и Regional Entrepreneurship Fund (производство и торговля приложениями, облачными данными и софтом).
А в начале августа изменила условия участия самая старая подобная программа — сингапурская EntrePass. Добавились новые критерии оценки претендентов (деловые связи, предпринимательская и инвестиционная репутация), зато EntrePass стала доступнее: исчез пункт о минимальном размере уставного капитала.
Государственная поддержка иностранных стартапов — явление не новое. Сингапур создал прецедент ещё в 2003 году, когда правительство страны ввело особые визы для предпринимателей с инновационными бизнес-идеями. В 2008 году на введение упрощённого визового режима для стартапов пошла Великобритания, а в 2010 — Чили, после чего случился настоящий бум: к 2015 году визовую поддержку инновационным проектам начали оказывать уже 13 государств, не считая стран со стандартными предпринимательскими визами. Некоторые государства предлагают инноваторам поддержку только на этапе идеи и бизнес-плана, другие принимают уже окрепший проект при условии перерегистрации стартапа в страну-акселератор.
Государства, предоставляющие предпринимателям стартап-визы
Австралия
Великобритания
Гонконг
ДАНИЯ
Израиль
Ирландия
Испания
Италия
Канада
Кипр
Литва
Нидерланды
Новая Зеландия
Сингапур
Франция
Чили
Швеция
Эстония
Южная Корея
Претенденты на участие в программах должны соответствовать ряду условий. Например, программа EntrePass даёт предпринимателю и всей его семье годовой вид на жительство с возможностью продления, если бизнес не только приносит прибыль, но и отвечает правительственным требованиям. Компания должна быть зарегистрирована только в Сингапуре, создать как минимум четыре рабочих места для населения (и ещё недавно — иметь $50 тыс. уставного капитала на счёте в местном банке). Несмотря на ограничения, система оказалась привлекательной: за 10 лет количество создаваемых в Сингапуре стартапов увеличилось вдвое, а за один только 2014 год инновационный бизнес получил инвестиции в размере $1,2 млрд.
Основной способ государственной поддержки проектов — рабочие спецвизы, однако практически все бизнес-программы предоставляют командам денежную помощь. Например, в Чили, в зависимости от выбранной госпрограммы и сроков, предприниматель может рассчитывать не только на годовой вид на жительство, но и на инвестиции в размере от $15 тыс. до $90 тыс. А французская программа French Tech Ticket, помимо визы, административной помощи и бизнес-инвестиций, материально помогает командам с обустройством в стране: каждый стартап получает €45 тыс., из них €20 тыс. — на покрытие личных расходов.
Государства заинтересованы в зарубежном интеллектуальном капитале. Во-первых, подобные программы создают дополнительные рабочие места для местного населения. Например, за последний год количество рабочих мест, созданных прямыми иностранными инвестициями во Франции, возросло на 24%, а стартапы одного только филиала международного акселератора MassChallenge в Израиле создают более 8,5 тыс. рабочих мест.
Во-вторых, иностранные проекты — это новые разработки и технологии. Импорт технологий менее затратен, чем создание их с нуля. Не стоит недооценивать и возможности синергии глобального взгляда и знаний о локальном рынке.
В-третьих, это вклад в развитие местной стартап-экосистемы. «Чтобы дать человеку хорошее образование, требуется примерно 10-15 лет. Помимо прочего, не во всех странах развита культура предпринимательства и вчерашние выпускники предпочитают работать на крупные корпорации, — объясняет Виктор Осетров, основатель стартапа RealSpeaker (вышедшего из ирландской программы Enterprise Ireland). — Поэтому для оживления экономики многие страны приглашают из-за рубежа людей, способных поставить на ноги стартап-экосистему и помочь развиваться конкуренции».
В-четвёртых, приглашение иностранных проектов развивает партнёрские отношения и сотрудничество. По словам Мари Вавульски, главы эстонского правительственного агентства Startup Estonia, «успех порождает успех»: уже сейчас стартап-экосистема стала более «взрослой» и многие предприниматели, работающие с эстонским акселератором, создают дальнейшие проекты в сотрудничестве с уже знакомыми местными партнёрами.
Для стартапа перенос бизнеса в другую страну — это, во-первых, открытие нового рынка и возможность дальнейшей глобализации. Например, Ирландия даёт удобный старт для выхода в Европу и Америку, а Южная Корея упрощает расширение проектов в сторону Китая и Японии.
Во-вторых — поиск лучшего правового климата. По словам Джерарда Маккарти, директора госагентства Enterprise Ireland в России и СНГ, облегчённый налоговый режим для иностранных стартапов и, например, упрощённый (и безопасный) процесс настройки и регистрации IP содействует притоку новых стартап-проектов. На Кипре переехавший сюда предприниматель, открывая свой бизнес, получает право не платить налоги с дивидендов, доходов от роста капитализации компании и продажи акций в течение 17 лет.
В-третьих (и в-главных), в зарубежных акселераторах стартапы ищут финансирование. Как объясняет Михаил Меланин, сооснователь сервиса Statsbot (прошедшего два американских акселератора), основную сложность составляет поиск первых инвестиций. «Обычно у фаундеров нет опыта и на родном рынке на них могут отыгрываться. В США же — огромное количество частного капитала, циркулирующего в венчуре, традиции инвестиционного бизнеса и прозрачная правовая база».
В-четвёртых, в глобальном мире венчурные компании и инвестиционный рынок все более вне границ. Поэтому большинство стартапов в поисках лучшей системы поддержки идей, простоты ведения бизнеса и доступности рынка не привязываются к месту, считает Джерард Маккарти. «Сейчас в любом городе ты получаешь один и тот же образ жизни: достаточно немного выучить английский — и ты уже гражданин мира. А качество софта не зависит от страны происхождения, и лучше его продавать там, где люди привыкли платить», — вторит ему Михаил Меланин.
В России зарубежные стартапы пока редкость и местный рынок ещё не готов для масштабной работы с иностранными проектами. По словам Виталия Полехина, руководителя Клуба инвесторов Сколково, после российского акселератора стартап обычно рассчитывает либо на доступ к капиталу партнеров-инвесторов, либо на так называемую «прокачку» за счет образовательной программы с коучами и менторами. Ни то ни другое не интересует зарубежные проекты, поскольку «с капиталом в России пока не очень, а «прокачка» очень специфична и завязана исключительно на российский рынок». В основном в Россию идут проекты из ближнего зарубежья — по словам Дмитрия Калаева, директора акселерационных программ ФРИИ, их привлекает географическая близость и сходство специфики рынков.
