Дизайнер Алексей Ивановский несколько лет отдал российским медиа — работал в журналах «Афиша», «Большой город» и W-O-S. Параллельно интересовался цифровыми технологиями и мечтал сделать свой продукт, но не знал какой. В октябре 2016 года закрылся W-O-S и Ивановский ушел на фриланс. Спустя два года нашёл инвестора, готового спонсировать эксперименты, среди знакомых — и вместе с другом-программистом Андреем Черногузовым начал создавать образовательное приложение с фокусом на творчество. Предприниматели шли на ощупь, так как имели лишь отдалённое представление о том, что за продукт они делают, но это не помешало им прицелиться на американский рынок и зарегистрировать компанию в Нью-Йорке. В феврале 2020 года приложение выпустили в свет. Алексей Ивановский рассказал Inc., как вышло, что только спустя два года разработки он понял, каким будет его приложение, а участники рынка объяснили, может ли виртуальное образование заменить реальное.

Алексей Ивановский, основатель W1D1

Я был арт-директором и дизайнером в W-O-S. В 2016 году издания не стало, нужно было что-то делать, и следующие два года я проработал в Петербурге на фрилансе.

Всё это время меня интересовал вопрос, что могут дать цифровые среды и приложения. Понятно, что в них можно быстро покупать билеты и бронировать путешествия, общаться в мессенджерах. Но есть ли что-то дальше, можем ли мы создавать новое благодаря приложениям?

Подавляющее большинство знакомых, когда мне было 18 (в 2007—2008 гг.), я знал из ЖЖ. Люди тогда занимались одним и тем же: было модно выкладывать пленочные фотографии и возвышенные цитаты из книжек, которые ты наполовину прочитал. Эти акты творчества объединяли, помогали пройти через порог «свой-чужой». Для меня наше приложение — инструмент, который помогает людям пройти через этот порог.

Сейчас W1D1 — это ежедневные челленджи, в которых люди занимаются творчеством, смотрят на вещи под другим углом и, если хотят, делятся этим с другими людьми. Здесь нет осуждения, работы можно публиковать анонимно.

Мы пытаемся решить задачу творческого развития в самом широком смысле с помощью мобильного приложения. Это очень размытая штука, такой размытой мы и хотим её оставить.

Наша целевая аудитория — молодые городские жители, которые связаны с творческими профессиями или хотят быть ближе к художественному миру.

Мы хотим проверить, можно ли благодаря приложению стать более любопытным, внимательным. Учёные не выяснили, как измерять прогресс развития творческих навыков, кроме непосредственного опроса. У нас тоже нет задачи измерять прогресс цифрами. Главное, люди заходят и выполняют задания, потому что им это нравится.

Если тебе нужно сделать странную вещь и то же самое делают тысячи людей во всем мире, становится проще. Ты знаешь, что сегодня в мире есть 500 человек, которые ходят и рассматривают отражения в лужах. И это знание объединяет пользователей в тайное общество абсолютно уехавших людей. Это вообще не про прямую пользу или решение бытовых задач. Это про искусство и связь между людьми.

Инвестор знал, что мы ничего не умеем

Когда я ещё работал арт-директором, мы пересеклись с Андреем Черногузовым и сделали вместе несколько проектов: он как разработчик, а я в качестве дизайнера. За время совместной работы мы сдружились и стали командой, поэтому решили создавать проект вместе: я CEO, Андрей — CTO. Ему было интересно перенести свои знания «реакта» и веб-разработки в целом в нечто мобильное, а мне — создать свое приложение.

Есть такая максима — «не работай с друзьями», я с ней не согласен. Просто ваши цели должны совпадать. Мы начали создавать W1D1, не понимая, что делаем. Андрей никогда не делал приложения, я никогда не делал бизнес. Идеальная ситуация, чтобы пойти и что-то начать.

Сначала долго пытались понять, что хотим сделать, собирали команду для проекта. Хотели, чтобы это было про творческое образование, — но от этого можно двигаться в миллион разных сторон.

Когда мы нащупали историю с ежедневными заданиями, то зачем-то спонтанно переехали в Нью-Йорк. Там зарегистрировали компанию, чтобы всегда иметь доступ к американским рынкам и инвестициям, и запустили первые тесты на TestFlight. В США я набрал много контактов, познакомился со многими людьми, которые перевозили свои компании в Штаты из других стран. Там очень здоровая бизнес-среда, мне надавали множество советов. Но прямого выхлопа не было.

Тогда мы уже получили первые небольшие инвестиции. В Америке почти сразу всё израсходовали, потому что тратили неразумно. Например, платили большие зарплаты людям, которых нужно было увольнять. У инвестора, конечно, появились вопросы, но мы составили новый план, как расходовать деньги, и продолжили строить проект.

Мы изначально находились в условиях, когда можно сильно ошибаться, — наш инвестор на уровне friends & family — он знал, что мы ничего не умеем. Это позволило нам крепко лажать, извиняться и переделывать. Эти отношения изначально были прозрачными: они не про успешный успех, все знали, что мы идём экспериментировать.

Мне кажется, он вложился, потому что увидел у нас горящие глаза. Это была инвестиция именно в людей, тогда ведь не было сформулированной идеи. Он привык обжигаться, но всё же пробовать новое и давать шансы другим. Он просто хотел увидеть, что мы можем сделать.

К счастью, в мире большое количество богатых людей, которые готовы давать другим людям возможности. У нас пока нет договорённости о публичных заявлениях по поводу инвестиций, поэтому я не могу назвать его имя и сумму, вложенную в проект.

Наукоподобная чушь

Мы работаем над приложением третий год. Можно было всё сделать и вдвое быстрее, но мы не понимали, как ускоряться. Сейчас тоже не особо понимаем, но это не так расстраивает.

Из-за того что мы крутимся внутри этой идеи, нам не видно, как она менялась. Фундаментально всё строилось вокруг одного: ежедневные творческие задания. Просто мы постоянно их переупаковывали.

Изначально мы думали, что это будет бизнес-приложение и мы будем продавать его для развития команд внутри корпораций. В Нью-Йорке мы ходили в офисы акселераторов в небоскребах: приходили со светлыми глазами, рассказывали, что хотим развивать сотрудников компаний ежедневными челленджами.

Конечно, все говорили: «Господи, это такая блистательная идея», что на их языке означает: «Ребят, вы нам вообще не нужны». Потому что «да» в США — это деньги на счету.

У нас не было ничего за душой: ни экспертизы, ни оснований для доверия. Когда нас спрашивали про выгоды, мы делали круглые глаза. Как объяснить выгоду от творческого развития сотрудников? Существует большой корпус исследований, связанных с творческим развитием, но он нам не помогает.

Для меня очень понятная аналогия с нашим приложением — HeadSpace. Они говорят: «Мы сделаем ваших сотрудников на 100% спокойнее». В большей степени это чушь, никаких исследований за этим не стоит, и все это понимают. Но это очень понятный язык, он хорошо ложится на уши learning & development специалистов компаний. Мы ничего подобного даже близко сказать не могли.

Если тебе не стыдно — ты опоздал

Всё, что было нужно, мы прошли: деньги заканчивались и появлялись, люди перегорали, мы с Андреем ссорились. Были 3—4 месяца, когда компания кое-как существовала, а мы из состояния статики и ресёрча переводили всё в жизнь — надо было что-то выложить и начать зарабатывать.

Сначала в Петербурге, а потом в Нью-Йорке мы очень долго пытались запустить хотя бы тестовую версию в AppStore — мне не хватало лидерского опыта. Сейчас я думаю, что релизить приложение надо рано: если ты запустил и тебе за приложение не стыдно, ты опоздал. Пусть ничего не работает и всё будет не идеально.

Перед запуском я много общался с потенциальными пользователями, и ни один не сказал: «Если бы анимация была плавнее, я бы пользовался». Для ранних пользователей главное, чтобы были ключевые фишки, а всё остальное может быть сделано из говна, палок и гвоздей.

Мы сделали приложение для себя, поэтому оно существует в AppStore, так как мы пользуемся айфонами. Нам этого более чем достаточно, чтобы проверять гипотезы. Когда мы немного вырастем — запустим приложение для Android.

Страх взять деньги

На карантине у нас еженедельно было 5 тыс. пользователей, но мы только тратили деньги на хранение данных. Тогда приходили отзывы из провинциальных городов от людей, для которых выполнение задания оказывалось главным событием дня. Стало понятно, что бизнес я ещё не построил, но что-то важное нащупал.

Главный этап в нашем развитии настал в августе, когда мы ввели платную подписку. Раньше просто боялись брать деньги. Вы не представляете, как сложно человеку не из бизнес-среды брать деньги за свой продукт.

Сейчас приложение стоит $6 в месяц. Кому-то кажется, что это дорого. Но это не значит, что нужно снижать цену. Просто для некоторых пользователей не очевидна польза от приложения, поэтому мы будем увеличивать пользу, а не снижать цену.

Платят за приложение несколько сотен людей. Нам нужно ежемесячно расти вдвое, чтобы к Новому году набрать 5 тыс. подписчиков и подобраться к самоокупаемости.

Я рад, что теперь у нас есть несколько сотен платящих людей, а не тысячи пользующихся бесплатно. Не важно, заработали мы за месяц $2 тыс. или $5 тыс., потому что дорога от нуля до первых денег важнее, чем дорога от $5 тыс. к $50 тыс.

Этап перехода на подписку показал, как мне мешает предыдущий бэкграунд. Мой набор скиллов кардинально изменился. По сути, я осваиваю новую профессию, и она не имеет к дизайну никакого отношения. Моя задача — привлекать пользователей и следить за развитием проекта. К счастью, я обнаружил в себе способность заниматься такой работой, — хотя это как ехать на горящем велосипеде через горящее поле с горящей в руках бензопилой.

Бренды учат креативу

Наверное, сейчас самый интересный этап в жизни приложения. Нам стало понятнее, что мы делаем, мы отстроили процессы. Приложение становится модульным, в нём появляются возможности, помимо ежедневных заданий.

Мы хотим ежемесячно выпускать новые модули (форматы). Скоро запустим дневники: за 21 день приложение проводит человека от одних тем к другим, задавая вопросы. Так как у нас всё анонимно, люди смогут читать чужие ответы на те же вопросы. После дневников добавим ещё что-нибудь. В какой-то момент приложение просто превратится в бесконечный ongoing эксперимент, а пользователи станут его частью.

Я вижу в проекте огромный потенциал для взаимодействия с другими бизнесами посредством рекламы и взаимного пиара. Например, могу запросто представить себе задание, приуроченное к выходу какого-нибудь фильма. У нас были коллаборации с салоном оптики Pimp your eyes, магазином одежды Liars Collective, яхтенной школой «Сила ветра» — люди выполняли их задания.

Мне не нужно конкурировать с офлайн-школами, потому что они всегда дороже. К тому же в России подобных мест полно только в Москве и Санкт-Петербурге. В остальной России такого офлайна нет, и мне интереснее обслужить этих людей.