«АМГ Партнерс»: как бывший юрист ЮКОСа, корпоративный консультант и известный ресторатор зарабатывают на юридическом консалтинге

Основатели бюро «АМГ Партнерс» известны не только среди юридического сообщества: это бывший юрист ЮКОСа и правозащитник Светлана Бахмина, адвокат и совладелец любимых московской либеральной тусовкой ресторанов «Жан-Жак», «Джон Донн» и «Маяк» Дмитрий Ямпольский и специалист по корпоративному праву Мария Благоволина, консультировавшая международные компании. Объединив разные компетенции и опыт, они построили юридическую компанию, которая решает проблемы клиентов по принципу «службы одного окна» (компаниям помогает заключать сложные сделки, предпринимателям — избегать «сумы и тюрьмы», семьям — делить биткоины при разводе), и зарабатывает на этом (в 2017 году выручка компании составила 60 млн рублей). Все это — на крайне непрозрачном рынке, который почти не регулируется и полон сомнительных контор с неадекватным ценником и методами «решения вопросов» из 90-х. Партнеры рассказали Inc., когда готовы засудить собственного клиента и когда — помогать бесплатно, как страхуют себя от финансовых рисков и чего ждут от нашествия роботов-юристов.

Партнеров познакомил общий знакомый — Александр Гофштейн, адвокат из бюро Генриха Падвы: Ямпольский и Благоволина много работали с ним по уголовным делам, а Бахмина была его подзащитной. Недолго думая, они назвали компанию его инициалами.

— На рынке масса юрфирм, названных по фамилиям основателей, — причем широкому рынку эти фамилии ничего не говорят. А если состав партнеров меняется, каждый раз добавлять и убирать фамилию? Нам этого не хотелось, поэтому мы выбрали нейтральное название, — говорит Мария Благоволина.

До этого у Ямпольского и Благоволиной уже было юридическое бюро «Седов Ямпольский» (партнер Леонид Седов вышел из бизнеса и занялся производством тортов), — на его базе и появились «АМГ Партнерс». Вкладываться в новый бизнес пришлось по минимуму — у Ямпольского уже был офис в тихом переулке возле Остоженки, и Бахмина со своей командой просто въехали туда (поэтому партнеры затрудняются назвать начальные инвестиции). Молодому поколению клиентов не нужен офис — многие общаются по Skype или FaceTime, но его наличие — скорее вопрос солидности и престижа для юрфирмы, говорит Мария Благоволина.

На прямую рекламу партнеры тратиться не стали — она просто не работает, говорят они. В этом они учли ошибку Светланы Бахминой, которая, начиная работать в «СПБ», пыталась размещать рекламу своей фирмы в приложениях к газетам «Ведомости» и «КоммерсантЪ», но получила «пустые» звонки «от каких-то неуравновешенных граждан». Большая часть клиентов приходила и приходит в «АМГ Партнерс» благодаря личным связям и репутации основателей. Например, несколько международных компаний пришли вслед за Благоволиной, которую знали ее еще по Allen & Overy, — она подчеркивает, что не «уводила» клиентов: это считается неэтичным и может испортить конторе репутацию на рынке. Лучше всего работало сарафанное радио и профессиональные успехи:

— В моей практике был случай: два владельца компании делили бизнес, шла корпоративная война. Оппоненты пытались нас переманить или убедить выйти из дела, а когда не получилось, запомнили — и в следующий раз обратились к нам, говоря, что им нужны такие надежные юристы «с железной хваткой», — рассказывает Бахмина.

Сейчас большая часть клиентов «АМГ Партнерс» — средний бизнес, однако есть и несколько крупных компаний из разных отраслей — в том числе международная платежная система, нефтетрейдер, производитель медицинского оборудования и др. Со многими бюро работает по несколько лет.

Хотя у каждого из партнеров уже был опыт ведения бизнеса, удержать на плаву новую компанию поначалу было тяжело. Чтобы сэкономить, IT и бухгалтерию, не говоря уже о PR, с самого начала отправили на аутсорс. Так же работают, например, с аудиторами — привлекают их на проекты по сопровождению сделок, потому что держать в штате слишком дорого. В компании сейчас работает 11 юристов и всего 3 человека из «поддержки» — административный директор, секретарь и бухгалтер.

Однако экономия не помогла, когда компания столкнулась с волной неплатежей, в том числе от постоянных клиентов, — в 2017 году многие бизнесы не могли получить доступ к деньгам, замороженным в подвергшихся санации банках. В таких случаях приходилось подолгу ждать оплату счетов — или даже полностью их списывать:

— Разморозка часто требует времени — не пойдешь же ты судиться со своим давним клиентом в такой ситуации, — говорит Бахмина.

Впрочем, с некоторыми клиентами приходится поступать по всей строгости. Например, в практике Светланы Бахминой был случай, когда компания по поставке игровых автоматов обратилась за помощью в ведении судебного дела, а потом предъявила претензию, что считает полученные услуги и консультации бесполезными. Компания отказалась оплатить последний счет и потребовала вернуть часть аванса.

— Это были небольшие деньги, но мы впервые с таким столкнулись и очень удивились. Пришлось идти в суд и доказывать, что услуги были выполнены, — и мы еще взыскали с них сумму, которую они были нам должны. Мы сначала не планировали требовать эти 50 тыс. рублей через суд, потому что это дорого и логистически сложно, но получив иск, вынуждены были защищаться, — говорит Бахмина.

У новых клиентов, чтобы перестраховаться, «АМГ Партнерс» просит предоплату до 50% от предполагаемого вознаграждения. В России это пока не самая распространенная практика — но едва ли не единственный способ застраховаться от недобросовестных клиентов. Как правило, стоимость юридических услуг зависит от времени — это либо почасовая оплата (час работы помощника юриста стоит от 5 тыс. рублей, партнера высокого уровня — от 20-25 тыс. рублей), либо фиксированная сумма, рассчитанная исходя из предполагаемого объема работы. Но в расчетах легко ошибиться:

— Можно угадать — потратишь, как планировал, 100 часов и заработаешь 1 млн рублей. Но иногда не угадал и потратил 200 часов — а миллион остался все тот же, — говорит Бахмина.

В России зарегистрировано более 100 тыс. юридических фирм, причем почти половина из них — после 2011 года (данные Европейского университета в Санкт-Петербурге). Среди них есть и крупные западные компании — такие, как британские Allen & Overy и Clifford Chance, американская Cleary Gottlieb и др., — они обычно занимаются трансграничными слияниями и поглощениями, консультируют крупный бизнес по корпоративным вопросам. Большая четверка — PWC, Deloitte, Ernst & Young и KPMG — это аудиторские компании, у которых есть свои юридические департаменты. Но более 60% от всего рынка юридических услуг — конторы численностью в несколько человек.

При этом российский юридический рынок (в отличие от адвокатской деятельности) почти никак не регулируется. Чтобы учредить юридическую компанию, даже необязательно иметь диплом юриста. Для клиентов это создает сложности: уровень оказания юридических услуг низок, а их стоимость у разных компаний может различаться в десятки раз (так, представление интересов компании в Арбитражном суде Москвы по делу о нарушении контрагентом договора поставки стройматериалов может стоить от 70 тыс. до 3,5 млн рублей). Но для юрфирм вроде «АМГ Партнерс» это скорее благо:

— На рынке стало появляться больше фирм среднего уровня: опытные юристы уходят из крупных международных фирм, хотят заниматься чем-то своим, при этом у них есть понимание того, какие именно услуги нужны бизнесу. Хотя конкуренция растет, все равно больше клиентов приходит именно к нам, — говорит Благоволина.

Другая проблема — ошибки юристов, которые приводят к убыткам или другим негативным последствиям. В таких случаях международные юридические компании используют «страховку от ответственности»: если предприниматель последовал совету юриста и понес убытки, он обращается за возмещением вреда в страховую компанию. В России такая практика почти не применяется, говорит Благоволина:

— Мы не используем такую страховку, поскольку институт страхования ответственности в России очень плохо развит. Вообще юридический рынок должен регулироваться — должен быть порядок, принципы и критерии оказания услуг.

Бывают и обратные ситуации: юристы предлагают клиенту план действий, а клиент отказывается. В этом случае «АМГ Партнерс» могут отказаться от сотрудничества:

— Если путь, который мы предлагаем, не устраивает клиента — такое сотрудничество невозможно. Бывали случаи, когда клиент не слушал наши рекомендации, обращался к другим юристам, а результат был тот же негативный, что мы «предсказывали» на первой встрече. К сожалению, некоторые проблемы, как и болезни, не лечатся, — говорит Светлана Бахмина.

У юридического бизнеса есть и темная сторона — когда юристы выступают в роли тех, кто «договаривается» со следователями и судьями и «решает вопросы». Это противозаконно, однако является распространенной практикой, рассказали Inc. источники на юридическом рынке.

Наконец, работа в области юриспруденции связана с постоянными этическими коллизиями. Например, однажды «АМГ Партнерс» выступила на стороне крупного ресторанного холдинга из структур Дмитрия Ямпольского против инвалида-колясочника, который добивался реализации права на доступную среду. По словам Марии Благоволиной, истец успел замучить исками весь ресторанный рынок — по его многочисленным жалобам было очевидно, что он зарабатывает сутяжничеством, злоупотребляя своим положением, хотя со стороны судебная тяжба с инвалидом могла выглядеть иначе. При этом бюро считает необходимым заниматься благотворительностью — бесплатно оказывает юридические услуги фондам «Вера», «Друзья», «Протяни руку».

Растить бизнес основатели «АМГ Партнерс» планируют во многом за счет нового направления — консультирования блокчейн- и криптовалютных проектов. Услуги в этой сфере нужны, поскольку бизнес там уже есть, а регулирования еще нету, говорит Мария Благоволина. Многие приходят консультироваться о рисках ICO и особенностях других юрисдикций, а недавно бюро столкнулось с серией абсолютно новых запросов — когда семьи не знают, как делить биткоины при разводе (криптовалюты в России пока что имуществом не считаются).