Коврики для намаза, бойцовский клуб и Hyperloop One: что станет с проектами Зиявудина Магомедова

Uber, Hyperloop One, стартап-инкубатор, бойцовский клуб, хоккейная команда — арестованный в прошлую пятницу бизнесмен Зиявудин Магомедов вкладывал деньги не только в порты, нефть, газ и зерновые терминалы, но и в международные высокотехнологичные стартапы (через фонд Caspian VC), а также проекты, которые называл своей «социальной активностью». Он собирался построить ветку высокоскоростного пневмопоезда в Москве, при участии Вячеслава Фетисова развивал спорт на Дальнем Востоке и тратил не менее $1 млн в год на развитие стартап-среды в Дагестане, где до этого ее в таком масштабе не развивал, пожалуй, никто. Международные проекты, скорее всего, «не заметят» ареста Магомедова, зато локальным придется пересмотреть свои планы по развитию. Inc. выяснил, что ждет стартапы бизнесмена.

В 2015 году Зиявудин Магомедов создал собственный венчурный фонд Caspian VC, который поддерживает технологические проекты. Фонд, скорее всего, продолжит свою текущую деятельность и сохранит доли в портфельных проектах на ближайшие несколько лет — но вряд ли стоит ожидать от него новых инвестиций, рассказали Inc. инвесторы.

— В случае, если с деньгами будет совсем туго, думаю, у управляющего фонда будет возможность продать долю или часть доли фонда в портфельных проектах, чтобы обеспечить жизнедеятельность фонда, — говорит управляющий партнер Russian Ventures Евгений Гордеев.

Отозвать деньги, которые уже находятся под управлением фонда, партнер, как правило, не может, — но только крупные организации держат деньги на счетах. Обычно LP (limited partners — партнеры, которые вкладывают деньги, но не участвуют в управлении) дают подтверждение, что готовы инвестировать определенный объем («делают коммитмент»), а затем перечисляют деньги под конкретные сделки.

---

Читать также

HalalGuide: как заработать на халяле в XXI веке

---

— Деньги на счетах, скорее всего, никто не морозил, — вероятнее всего, под каждую сделку Зия перечислял необходимую сумму, и его партнеры тоже в этом участвовали, — говорит Гордеев.

К тому же, учитывая, что Caspian VC инвестировал в международные проекты, он, скорее всего, структурирован в иностранных юрисдикциях, — а чтобы до них добраться, надо иметь целый ряд судебных решений, полагает он:

— Так как фонд инвестировал уже в проекты относительно развитые — тот же Uber или Hyperloop, то здесь, с точки зрения акционерного права, проблем у фонда не будет: его доли просто будут размываться по мере новых раундов его портфельных компаний.

Арест Магомедова — плохая новость для российского венчурного рынка, считает президент венчурного фонда Sistema VC Алексей Катков. Инвесторам придется прикладывать больше усилий, чтобы убедить зарубежных партнеров и фаундеров в собственной надежности, а также доказать происхождение денег, говорит он.

— Так или иначе все внимательно смотрят, у кого берут деньги, — обращают внимание, это smart money или toxic money. Поэтому крупному бизнесу придется дополнительно объяснять соинвесторам и фаундерам компаний, что эти деньги — чистые и что им не грозит никакое преследование, — говорит Катков.

Caspian VC «работает в обычном режиме, несмотря на следственные действия в отношении одного из его акционеров — Зиявудина Магомедова», заверили Inc. в пресс-службе холдинга «Сумма». «У нас есть все необходимое, чтобы исполнять свои обязательства и в полном объеме осуществлять операционное управление фондом. Каких-либо запросов со стороны следственных органов в адрес кого-либо из сотрудников фонда не поступало, и мы не ожидаем такого развития событий», — говорится в заявлении фонда, присланном пресс-службой. Управляющий директор фонда Уильям Шор не ответил на запрос Inc.

сенатором Магомедом Магомедовым. Среди ключевых активов «Суммы» — Дальневосточное пароходство (Fesco), Новороссийский морской торговый порт (НМТП), железнодорожный перевозчик «Трансконтейнер» и «Объединенная зерновая компания», занимающаяся экспортом зерна. Кроме того, структуры Магомедова владеют рядом активов на малой родине бизнесмена, в Дагестане, — там ему принадлежит несколько асфальто-бетонных заводов, телекоммуникационный проект на базе ГЛОНАСС, а «Сумма» — один из ключевых инвесторов в кавказский горнолыжный курорт «Матлас».

Бизнес братьев Магомедовых расцвел во время правления Дмитрия Медведева, когда холдинг получил много крупных госзаказов, в том числе на строительство трубопровода ВСТО-2 (со своим давним партнером — «Транснефтью»), строительство стадиона в Казани к Чемпионату мира по футболу и реконструкцию здания Большого театра. Однако после возвращения на пост президента Владимира Путина дела пошли хуже: госзаказов стало меньше, а у родственников Магомедовых и бизнесменов из их окружения начались проблемы (вплоть до того, что двоюродный брат Зиявудина, бывший вице-президент Олимпийского комитета России Ахмед Билалов в 2012 году бежал за границу после того, как на него завели уголовное дело о хищении бюджетных средств).

«Сумма» никогда не разглашала финансовые показатели, но, как говорил Магомедов в интервью газете «Ведомости», в 2012 году ее выручка составляла около $10 млрд. Журнал Forbes в марте 2017 года оценивал состояние Зиявудина Магомедова в $1,4 млрд (63-е место в списке богатейших бизнесменов России).

30 марта Зиявудин и Магомед Магомедовы были арестованы. Их обвиняют в хищении 2,5 млрд рублей и организации преступного сообщества. Братья содержатся в СИЗО «Лефортово» до 30 мая.

Что касается самих проектов, вряд ли арест Магомедова существенно повлияет на их развитие — или даже заинтересует их менеджмент, рассказали Inc. венчурные инвесторы. Так, Магомедов все еще входит в обновленный список членов совета директоров Hyperloop One на сайте компании (однако после его ареста в него также вошел еще один соинвестор с российской стороны — первый замгендиректора Российского фонда прямых инвестиций Анатолий Браверман).

— Думаю, всем все равно. Мировому сообществу вообще не интересно, что происходит с одним из сотен их инвесторов. У Uber тысяча инвесторов. Ладно бы что-то случилось с основателем SoftBank, который владеет 30% Uber, — а Магомедов, вероятнее всего, даже процента не имеет. Это вложение на уровне погрешности, — считает Евгений Гордеев из Russian Ventures.

С ним согласен директор Prosperity Capital Management Алексей Кривошапко: «Такие вещи во всем мире происходят более-менее каждый день, это не новость».

Изъять деньги, уже проинвестированные в компании, невозможно — даже в случае, если суд арестует долю Магомедова в фонде, объясняет управляющий партнер юридической фирмы «Надмитов и партнеры» Александр Надмитов. К тому же арест доли возможен, только если Магомедов владеет фондом напрямую, — но в таких случаях владение чаще всего оформляется через серию оффшорных компаний, говорит он.

Общий объем фонда составил $300 млн, а его управляющим директором стал бывший директор венчурных направлений в холдинге «Сумма» Уильям Шор (по данным CrunchBase, он также является сооснователем фонда).

Фонд открыто инвестировал как минимум в 5 компаний — Uber и его китайское подразделение Uber China (его в августе 2016 года перекупил китайский сервис такси Didi Chuxing — в который также инвестировал Магомедов), американский стартап по выращиванию искусственных алмазов Diamond Foundry, калифорнийский стартап по бронированию путешествий и экскурсий Peek, а также Hyperloop One — высокоскоростной пневмопоезд на вакуумной подушке, концепцию которого придумал основатель SpaceX Илон Маск. С февраля 2015 года фонд Магомедова вкладывался в проект трижды — именно его инвестиции составили большую часть из $140 млн венчурных средств, привлеченных компанией, — а ветку Hyperloop предполагалось построить в Москве к 2020 году (в июне 2016-го холдинг «Сумма» вместе с правительством Москвы и Hyperloop Techonologies подписали соответствующий меморандум на Санкт-Петербургском экономическом форуме).

Средний размер инвестиции фонда — $10 млн. Как говорил Магомедов в интервью Forbes, за два года портфель фонда вырос в три раза.

Благотворительный фонд «Пери» — один из проектов, наиболее значимых лично для Зиявудина Магомедова, — создан, чтобы поддерживать технологические стартапы и развивать культуру предпринимательства в Дагестане. Фонд назван именем матери бизнесмена, а его директором стал его родственник Заур Омаров (в комментарии для Inc. Омаров назвал арест Магомедова «ударом для всего дагестанского народа»).

Фонд был основан в 2012 году, а в сентябре 2013-го запустил в Махачкале бизнес-инкубатор Plug and Play Dagestan — это был филиал крупного калифорнийского акселератора стартапов Plug and Play (полтора года спустя филиал переименовали в «Пери Инновации», и его на 100% финансирует фонд «Пери»). Магомедов лично посещал инкубатор и участвовал в мероприятиях, «ему это нравилось», вспоминает Арсен Казибеков, чей стартап MyDiaspora был резидентом бизнес-инкубатора «Пери Инновации» в 2016 году.

За 4,5 года через инкубатор прошли более 30 стартапов, которые получали финансовую поддержку и помощь менторов. Среди них — различные технологические и ИТ-проекты: мобильные приложения (например, Халяльный гид по мусульманским заведениям), сенсорные коврики для намаза PrayerMat, технологии очистки нефтепродуктов и бесперебойной подачи воды и др. Некоторым фонд оплачивал стажировку в Кремниевой долине или Китае. Вокруг инкубатора удалось собрать прогрессивное коммьюнити, и он стал настоящим «лучиком солнца в темном царстве» для дагестанской молодежи, говорит Арсен Казибеков:

— Основатели быстро поняли, что стартапам нужны программисты, а дагестанские вузы выпускали только спортсменов. И они запустили курсы программирования. На пустом месте в диком крае любая новая прогрессивная инициатива идет на ура.

---

Читать также

Директор инвестфонда Prosperity Capital Алексей Кривошапко — об уроках для бизнеса после продажи Галицким «Магнита»

---

Со временем к инкубатору прибавился целый ряд проектов, которые спонсировал фонд: центр поддержки одаренной молодежи «Периметр», школа социального предпринимательства, лаборатория робототехники, а также несколько социальных и культурных инициатив (например, фонд спонсировал археологические раскопки и постройку музея «Дом Петра I в Дербенте»). Для всех этих проектов в 2017 году по заказу Магомедова начали строить здание современного инновационного центра «Периметр» общей стоимостью не менее 1,5 млрд рублей. Его площадь составила более 3 тыс. кв.м, а конкурс на разработку концепции проводили совместно с престижной московской архитектурной школой «МАРШ» (на конкурс пришло более 100 заявок, победителя выбирало международное жюри).

Сейчас фонд «Пери» продолжает работать «в штатном режиме, все проекты и программы реализуются по плану», сообщил Inc. его нынешний директор Дмитрий Томчук (он отказался от дальнейших комментариев). Однако его будущее под вопросом. По оценке Арсена Казибекова, Магомедов вкладывал в «Пери» около $1 млн в год из личных средств. Заменить его, скорее всего, будет некому, — это слишком «личная история», а потому «особой активности уже не будет», считает предприниматель.

Заядлый любитель единоборств, Зиявудин Магомедов вкладывал в том числе в спортивные проекты (например является учредителем российского клуба MMA Eagles). В интервью РБК он признавался, что овладел боевыми искусствами еще в детстве — потому что «вырасти на улицах Махачкалы само по себе было видом спорта». Увлечение переросло в бизнес: в 2015 году Магомедов купил 51% промоутерской компании Fight Nights Global, которая проводит турниры по смешанным единоборствам в Европе и СНГ (ее оборот, по данным РБК, составляет около 350 млн рублей в год). В 2018 году у компании запланировано более 20 турниров в США и Бразилии.

С уходом спонсора промокомпанию вроде Fights Nights может ждать что угодно — от сокращения гонораров бойцам и числа телеэфиров до полного закрытия проекта, считает спортивный комментатор Дмитрий Бобцов. Сама по себе она вряд ли прибыльна — специфика смешанных единоборств такова, что на этом зарабатывают только «считанные единицы бойцов и считанные единицы промоутеров и организаторов», говорит он:

— Это бездонная бочка, в которую деньги просто уходят. Если «выдернуть» спонсора, у организаторов и у команд сразу начинаются проблемы и бойцы уходят.

Продажа билетов даже близко не отбивает затраты на подготовку турнира и гонорары спортсменов, а телезрители в России не платят за трансляцию. Поэтому такие проекты чаще всего спонсируют ради заработка на рекламе, из личного интереса и ради поддержания имиджа благотворителя — или для отмывания денег, как рассказал один из собеседников Inc. в отрасли:

— Вам же никогда не скажут, сколько стоит турнир, — сказали 2 млн, а по бумагам провели 4.

Президент Fight Nights Камил Гаджиев не ответил на запрос Inc., однако заявил в комментарии агентству ТАСС, что компания продолжит развитие, несмотря на арест ее совладельца и основного инвестора: «У меня нет сейчас возможности обсуждать с Зиявудином Магомедовым ближайшие планы компании, но уверен, что он бы мне сказал, что компания не должна снижать обороты ни в коем случае».

Братья Магомедовы также спонсировали хоккей — Магомед Магомедов занимался «Ночной хоккейной лигой» (любительским чемпионатом России по хоккею, основанным по инициативе Владимира Путина), а Зиявудин — хоккейным клубом «Адмирал» в Приморье. В интервью Forbes он говорил, что считает это социальной активностью, «соразмерной» находящемуся в регионе активу «Суммы» — Дальневосточному морскому пароходству (Fesco). Хоккейная команда «Адмирал» была создана практически с нуля, развитием клуба занимались, в том числе, бывший сенатор от Приморского края хоккеист Вячеслав Фетисов и экс-губернатор края Сергей Дарькин — а потому команде не дадут развалиться, уверен член правления Ночной хоккейной лиги Александр Кожевников:

— «Адмирал» не только один [Магомедов] поддерживал, а еще и государство давало на него деньги, так что команда никуда не уйдет. Приморье — край богатый, болельщиков много, с посещаемостью матчей все было нормально, поэтому, думаю, там найдутся желающие поддержать клуб.

Что касается «Ночной хоккейной лиги», по словам Кожевникова, арест Магомедовых стал неожиданностью для ее руководства. В ближайшее время в лиге должно пройти собрание учредителей и членов совета директоров, на котором будет определена дальнейшая стратегия ее развития.