Бизнес-кодекс: Вадим Дымов, основатель компаний «Дымов», «Дымов керамика» и «Республика»
Вадим Дымов — настоящий человек-бренд. На его колбасах и сосисках уже успело вырасти целое поколение. А дымовские книжные магазины «Республика» стали знаковым явлением для российских мегаполисов: в них можно не только купить литературу, но и выпить кофе (а еще — посмотреть кино и послушать лекцию). Попутно бизнесмен заново «придумал» народные промыслы в древнерусском Суздале и стал методично приучать этот туристический город к национальной кухне. Дымов рассказал Inc., как он (военный по образованию) дошел до производства колбасы, почему предпочитает жить в провинции и о чем разговаривает со своими грузчиками.
О первых шагах в бизнесе
Из армии я ушел в звании старшего лейтенанта. Сейчас на мне ответственность за тысячи человек — так что был бы, наверное, генерал-майором. Но тогда, после крушения Советского Союза и трансформации армии, я увидел, что перспектив — ноль.
Чтобы запустить первое производство, мы заняли $220 тыс. и добавили свои $120 тыс. Нас было 3 партнера — по $40 тыс. с каждого. Не так уж и много. Сейчас это нереально, потому что существенно выросли требования. Нет, наверное, можно и с $500 тыс. начать, но ты потратишь жизнь, чтобы сделать такой прорыв. С другой стороны, я тоже потратил всю жизнь на это. 20 лет ушло на то, чтобы бренд «Дымов» и другие мои компании стали известны. Это мой вклад в цивилизацию и ее устойчивость.
Колбасу нас учил делать иностранец. Потом австрийцы у меня работали 6-7 лет, один из них стал моим партнером и даже оставался таковым уже в Москве (позднее я выкупил его долю). Это сейчас иностранцы — обыденность, а тогда они были просто «вау!», ноу-хау сами по себе. Во Владивостоке на позициях технологов производства у меня работали исключительно иностранцы.
В свой основной бизнес я попал по стечению обстоятельств. А вот «Республика» — тот проект, который у меня всегда сидел в голове. И делал я его, конечно, под влиянием любви к книгам, среди которых вырос, — весь интерьер моего дома всегда был по периметру исключительно книжным. Хотелось реализовать идею о современном, трендовом веселом месте. О деньгах я думал в последнюю очередь.
Бизнес Вадима Дымова в цифрах
Источник: данные компании
4%
российского рынка промышленной мясопереработки занимала компания «Дымов» в 2018 году.
13,3
млрд руб. — выручка всех компаний Дымова за 2018 год.
300
наименований продукции выпускает компания «Дымов».
34
магазина входят в дымовскую сеть «Республика».
3
тыс. сотрудников всего в компаниях Дымова.
О компаниях Вадима Дымова
Основанная в 2001 году группа «Дымов» — один из крупнейших в России производителей колбас, мясных полуфабрикатов, снеков и деликатесов. Продукция компании продается в федеральных и локальных сетях, поставляется в рестораны и кафе. В состав группы входят 3 завода (в Москве, Красноярске и Дмитрове) и 3 животноводческих комплекса (в Краснодарском крае, Красноярске и Владимирской области).
Компания «Дымов Керамика» основана в 2003 году в Суздале. Ее первой продукцией стали керамические изделия, сделанные по классическим русским образцам XV века. Позже к ним прибавились коллекции декоративной керамики, плитка, изразцы, фаянсовая посуда и предметы декора. Помимо производства и продаж, компания обучает всех желающих керамическому ремеслу, — для этого проводятся мастер-классы, воркшопы и курсы в Суздале и Москве.
Первый книжный магазин под вывеской «Республика» открылся в Москве в 2006 году. Это был новый для России формат (модель французского ретейлера Fnac): кроме литературы, в нем торговали гаджетами, подарками, канцтоварами, винилом, товарами для детей, предметами декора, посудой, напитками и едой. В магазинах также регулярно проводятся кинопоказы, концерты, презентации книг, встречи с авторами, мастер-классы и лекции. Помимо Москвы, сегодня сеть представлена в Санкт-Петербурге, Новосибирске и Екатеринбурге.
Источник: данные компаний
О жизненной миссии и внутреннем голосе
Внутренне я очень сильно привязан к стране. Я ведь по первому образованию — военный, и это предопределяет мое чувство большой ответственности перед обществом. И я готов все время переосмысливать свое предназначение.
Мне хочется приносить пользу своим сотрудникам. Это не мешает мне быть требовательным руководителем, но для меня крайне важно, по возможности, помочь большому количеству людей обрести уверенность в жизни. Раз уж так произошло, что я стал бизнесменом, — я же не особо выбирал…
Заработанные деньги жгут мне руки. Предпочитаю тратить их на все новое — людей, мероприятия и проекты (а не на какие-то материальные ценности вроде яхт и домов). Я давным-давно понял: больше, чем у меня есть, — мне не нужно.
Мой внутренний голос всегда подсказывает, как мне действовать. Этот голос меня как-то ведет и направляет по жизни.
Мое мировоззрение сформировали Толстой, Пушкин, Лихачев и Сахаров. Их книги и поступки по сей день производят на меня большое впечатление. Повлияли и мои близкие друзья — Миша Куснирович, Олег Бериев и Ермолай Солженицын (сын писателя Александра Солженицына — Inc.). А сам Александр Исаевич для меня — основа моих убеждений, такой большой нравственный столп.
О партнерах и сотрудниках
В бизнесе у меня нет больших партнеров — скорее, я сам большой партнер для других. Почему? Чувствую себя вожаком (и окружающие люди, наверное, тоже). Возможно, когда-то все изменится и я буду младшим, «спящим» партнером — чтобы просто отдыхать.
Мне очень нравится заводская атмосфера — я даже не мыслю жизни без нее. Многие не знают, но это очень приятно — находиться среди людей, объединенных работой и общим делом. Например, у нас на производстве я общаюсь со всеми — не только с директорами, но и с грузчиками. Они подходят и говорят: «Вадим, как дела? Как жизнь? Ну, давай, мы не будем тебя отвлекать, иди работай». Это большая человеческая ценность — она наполняет жизнь смыслом.
Интересные факты о Вадиме Дымове
Родной город Дымова — Уссурийск, там же он в 1988 году окончил Уссурийское суворовское военное училище.
Некоторое время Дымов работал пожарным на Украине и юристом (эту специальность он получил в Дальневосточном госуниверситете).
Первых сотрудников своего колбасного цеха во Владивостоке Дымов набрал из таких же, как он, бывших офицеров.
Дымов участвовал в жюри конкурса стартапов Brand Heroes (его проводят компания Mildberry и Сколково).
Что-то из моих активов достанется сыновьям. У меня их двое: младшему — 4 года, старшему — 11 (еще пять лет — и он уже взрослый мальчик). Но у них полная свобода действий — не настаиваю ни на чем вообще. Они понимают (или поймут со временем): никаких обязательств у них передо мной нет. И у меня перед ними — только отеческие: помочь им найти свое предназначение в жизни и передать свой жизненный опыт — всё! Захотят заниматься — вообще не вопрос.
Об отношениях с государством
Если посчитать, сколько мои компании заплатили налогов за эти годы, думаю, получится крупная сумма. Да и я лично отдал немало. Налоговая у нас сегодня крепкая, каждую копейку калькулирует у производителя. Отчетности становится больше, но не могу сказать, что стало тяжелей, — лично я на себе это не ощущаю.
Система технических регламентов для производства у нас архаичная. При Медведеве ее пытались изменить, а сейчас в большей степени — контроль. Я же всегда апеллировал к доверию. Государство должно больше доверять промышленности, но и жестче наказывать за нарушения.
Сейчас заводы гораздо больше сами себя проверяют. Их системы контроля в разы перекрывают государственные. А всю негативную статистику обычно делают кустари, мелочь. Сами бренды, производящие товары, крайне заинтересованы в качестве и репутации — и мы не исключение.
В 1990-е было ощущение свободы. Сейчас же очень много внешней политики по телевизору. На мой взгляд, это неправильно, потому что, в первую очередь, нужно концентрироваться на своих делах. А внешняя политика — это сугубо профессиональная зона, которой должны заниматься Министерство иностранных дел и еще пара ведомств.
О рынке и ценах
Рынок непрозрачный, а Россия в изоляции. Это позволяет внутри страны дергать цены вверх-вниз, а мне это очень не нравится. В том году стоимость свинины росла как на дрожжах — до 40%, можете себе представить? 40%! Полная потеря рентабельности у компаний, вся индустрия в минус работала. Такого быть не должно.
Сельское хозяйство — тяжелая тема, не спорю. У меня сейчас и пшеница, и мясо, и молоко. Я занялся всем этим в том числе для того, чтобы в меньшей степени зависеть от ценовых манипуляций на рынке и обеспечить стабильную работу предприятия.
Проблему нехватки свинины года через 3 закрою полностью. С говядиной история менее сложная (можно сказать — примитивная). Просто она менее доходная и очень длинная — на 100 лет. А я не ворона, столько не проживу.
О самых больших ошибках
Исходя из своего опыта на сегодняшний день, я не стал бы строить бизнес с друзьями. Хотя кому-то это, наверное, подходит.
Я всегда предвосхищаю события и забегаю вперед — это одна из моих постоянных ошибок. Как бы думаю за людей и предполагаю, что они мыслят точно так же. А на самом деле — нет! Не все, конечно, но основная масса мыслит инертно. Когда в 2004 году мы выпустили линейку продуктов с пониженным содержание жиров, никто не понял этого вообще. Мне говорили: «Ты что, сдурел? Кому это надо? Не-не-не, давай нормальную докторскую!» Это был мой первый epic fail.
Когда мы с Новиковым открывали заведения, я сказал: «Аркадий, у нас должно быть много городских ресторанов». Он говорил: нет, должны быть пивные «Дымов #1». Я уже тогда понимал, что нужна сеть городских ресторанов, но мне сложно было сразу ему сказать, что надо туда идти. То есть он всегда мыслит настоящим — ловит тренды, а я чуть вперед забегаю. Нас тогда спас Сердюков. У нас центральный ресторан был на Софийской набережной в здании Министерства обороны, и нас лишили аренды (партнерам не пришлось тратить время и силы на обреченный проект. — Inc.). Это здание по сей день брошенное стоит.
О стартаперах и провинциалах
Современные стартаперы по знаниям в разы мощнее нас тогдашних. Но если говорить о тех, кого я вижу здесь, в Москве, — по жизненной тяге они более вальяжные и менее ответственные. Это понятно — жизнь стала чуть получше (в столице, по крайней мере).
В провинции предприниматели — жесткие и осмысленные. Порой мыслят категориями «год-два» — потому что свой бизнес чаще измеряют масштабами региона, а не страны. Они более земные, скажем так: ориентированы на производство и какие-то вещи, которые можно осязать руками, — будь то парикмахерская для собак или прачечная. И это, кстати, создает условия для жизни и комфортную городскую среду. А в Москве стартаперы — более национального, а то и интернационального разлива.
В последнее время мне очень нравится региональная повестка. Столица просто переполнена, в ней есть свои культурологические плюсы, но в целом мне, опытному уже человеку, интереснее было бы жить в провинции. В принципе, я это часто и делаю — выезжаю в Иваново и Владимир.
О ресторанном бизнесе
У меня лучший и самый большой ресторан в Суздале. Там 2 зала вместимостью около 200 человек. Но проект изначально не про деньги, а про то, чтобы вдохнуть в Суздаль идею русской гастрономии. Тут я уже действую как раз планомерно. Вижу, как за 3 года очень сильно подтянул еду на суздальском направлении. Новые рестораны открываются, и публика изменилась, все больше светских людей едет туда.
Один серьезный деятель из ресторанного бизнеса мне предлагал реализовать аналогичный проект в Москве. Говорит: «Слушай, другие проекты открываются-закрываются, а у тебя все по-прежнему. Мой ребенок на твоих сосисках, собственно говоря, и человеком-то стал». А некоторые люди приходят и говорят: «Вадим, я вот с 5 лет, помню, ходил в “Республику”…» Ужас какой! Я-то все еще молодой, а жизнь летит…
О кредитах и осторожности
Я никогда не перебирал с кредитами. У меня прекрасные отношения с российскими и западными банками, но я с ними не заигрывался. И соотношение долг/EBITDA у меня никогда в жизни не превышало 3. Думаю, никогда и не будет. В этом смысле я осторожный человек. Но проекты строю с привлеченными инвестициями — и считаю, что так и надо делать.
У государства должны быть программы, которые позволяют людям инвестировать далеко и глубоко. Потому что, например, проекты в области сельского хозяйства — все на 15 лет. А когда государство что-то резко меняет, люди пугаются и начинают вытаскивать деньги, совершать какие-то преступления в банковской сфере, пытаются «нажулить» сразу, чтобы как-то обезопасить себя потом. Понимаете, это очень сложно — 15 лет жить с долгом. Надо обладать устойчивым сознанием (даже устойчивой психикой), чтобы сохранять спокойствие.
Нет, я никогда не буду уходить в проекты типа «открой сразу тысячу магазинов и продай их кому-нибудь». Потому что дорожу своим качеством жизни и понимаю: жизнь у меня одна. Если бы у меня было 9 жизней, как у кошки, то 100% попробовал бы что-нибудь в этой сфере. Потому что интересно: рискнул, и — раз! — что-нибудь получилось. Но я все-таки соизмеряю свои возможности.
У меня не возникает кураж из разряда «возьми столько, сколько унесешь, а потом будь что будет». Меня эта поговорка не вдохновляет. «Бери ношу по себе, чтоб не падать при ходьбе» — вот это моё.
