Дмитрий Потапенко: «Если вас надо трахнуть — вас трахнут хоть с надзорными каникулами, хоть без них»
В кемеровской трагедии бизнес снова сделали крайним: якобы пожарные инспекторы не могли проверить торговый центр как следует из-за надзорных каникул для предпринимателей. На самом деле у любого гражданина, который платит налоги, должен возникнуть простой вопрос: если говорить о безопасности нужно все равно напрямую с бизнесом, то зачем мне государство? Начало года выдалось богатым на события в бизнесе, которые провоцируют разговор на схожие темы: трагедия в Кемерове, история Галицкого и ВТБ, наркотики в «Додо пицце» и стеснительная президентская кампания Бориса Титова. Предприниматель и экономист Дмитрий Потапенко довольно жестко объяснил Inc., что происходит.
О причинах трагедии в Кемерово
То, что глава МЧС говорил Путину на совещании, — просто открытый ****** [обман]. Переводят стрелки на малый бизнес: типа мы не могли его проверить. Но вы его в 2016 году проверяли! В 2016 году инспектор проверял весь ТЦ два часа вместо 20 дней и написал: «Нарушений не выявлено». Когда глава МЧС начинает ездить Путину по ушам, что виноваты надзорные каникулы, — так-то в наглую-то не надо!
Раком вас поставить — да вообще не вопрос. За прошлый год 6 млн проверок. В общей сложности 2 млн регуляторных актов на весь бизнес. Чтобы открыть одно заведение ретейла или общепита — есть 34 контролирующих органа, надо учесть минимум 600 подзаконных актов. Самая примитивная и ничего не значащая в коррупционной составляющей трудовая инспекция имеет право запросить у коммерса 26 основных документов, включая правоустанавливающий.
Никакой торговый центр не является малым бизнесом — все существенно проще. Вот у вас есть квартира, и вы, как инвестор, ее сдаете. Появляется второй игрок — арендатор. И если у вас есть чуть больше денег, появляется третий игрок — управляющая компания, которая меняет подушки. Когда здесь идет речь о малом бизнесе, малым бизнесом в данном случае является управляющая компания. Но это не означает, что инспектора, такого бедного и несчастного, не пускают на объект. Объект принадлежит обычному ООО, и вы имеете право ее проверять. Управляющая компания — да, надзорные каникулы, все правильно. А объект и арендаторов — да хоть обпроверяйтесь!
Государство накажет коммерса для себя, но не для вас. Мне как гражданину абсолютно все равно, трахаете вы коммерса или нет, — меня интересует моя безопасность. В «Хромой лошади» погибли 156 человек. Берем приговор: собственник, который сдал объект в аренду, получил 10 реальных лет, бывший глава Госпожнадзора Пермского края — штраф 70 тыс. рублей, два инспектора пожнадзора — 5 и 4 года общего режима, и вышли по амнистии через два года. Собственник за что отвечает? Он сдал. Что дальше происходит на объекте — в общем, не его половая драма.
Предприниматель Дмитрий Потапенко
управляющий партнер Management Development Group Inc (сети «Гастрономчик», ProdECO);
омбудсмен в аппарате Уполномоченного по защите прав предпринимателей в сфере микробизнеса и самозанятости.
Активно выступает в медиа с середины 2000-х годов, вел авторскую программу «Переход наличности» и «Час предпринимателя» на радио Сити-фм, ведет блог. Стал широко известен после выступления на Московском экономическом форуме в декабре 2015 года.
По данным Контур.Фокус, Дмитрий Потапенко — учредитель десятка юридических лиц, занимающихся управлением торговыми объектами, рынками, торговлей. Среди них ООО «Практикер Ритейл ГмбХ» (занимается розничной торговлей в нестационарных объектах, выручка в 2016 году — 2,7 млн руб).
Где хоть раз упали генеральские погоны? Где севшие? Хоть за одну аварию, хоть за один пожар?
Должны падать погоны, потому что это системная ошибка, а не проблема какого-то собственника. Власть создала коррупциогенную систему, которая не имеет никакого отношения к безопасности.
О связи безопасности с проверками
После каждой аварии происходит одно и то же. Сейчас не будут брать взятки. Повально будут выписываться предписания об устранении нарушений вне зависимости ни от чего — им надо отчитаться. Если кто-то будет бодаться — ему будут приостанавливать деятельность.
Если вас надо трахнуть — вас трахнут хоть с надзорными каникулами, хоть без них. Если нужно прийти — просто придут с прокуратурой.
Формально существует такая вещь: в надзорные каникулы невозможно проверять в плановом порядке. Количество плановых проверок уменьшилось, а общее количество проверок — возросло. Просто они все стали внеплановыми. Внеплановую проверку очень легко реализует любой инспектор по жалобе гражданина. Какого гражданина? Существует ли он в природе? Кто его видел? Если вы будете коммерсантом, а я — пожарным инспектором, я приду к вам по жалобе бабы Клавы на то, что у вас дым идет. Все, и вам ****** [будет плохо]. Я вас проверю так, что вам мало не покажется.
Эффекта от этих проверок для общества не будет. Яркий пример — «Хромая лошадь”. Но количество проверок не должно сказываться на качестве услуг — изначально логики такой нет. Вы сейчас придете к очень страшному выводу, как обычный гражданин. Заключается он в следующем: если мне как гражданину все равно потом разбираться с коммерсом, а я знаю хотя бы по слухам, что государство трахает коммерса, то ****** [зачем] мне нужно государство, которому я плачу налоги?
Замкнутого круга, о котором говорил Путин, на самом деле, не существует. Безопасность устанавливается легко, простым стандартом. А сейчас пытаться следовать всем регуляторным документам — это все равно что заставить вас одновременно и бегать, и танцевать, и водку пить. Вы что-то отключите — это ни плохо, ни хорошо, это нормальная человеческая реакция.
Путь только один: сократить количество регуляторных документов в пять раз. Я веду бизнес в разных регионах и могу сказать, что у двух инспекторов пожарной безопасности есть пять мнений. Вы налетите железобетонно. У них нету даже методологии проверки материалов: безопасен материал или нет. Как они могут что-то диктовать, если у них нет методологии? О чем мы говорим? Вы сначала у себя разберитесь в ведомствах. Договоритесь, какой стандарт вы ставите.
Для того чтобы проверять, нужен не инспектор. Дайте возможность делать это независимым организациям. Это [была бы] обычная форма сервисного обслуживания. Можно, конечно, подумать о том, что коррупционная составляющая будет больше. Но если компания занимается мздоимством, то после условной «Хромой лошади» все перестанут там обслуживаться. Погорел один объект — сервисная организация закрылась.
Вывод: надо сокращать количество министерств и ведомств. По какому принципу пошла Грузия? Принимаешь один закон — отменяешь два. А нам нужно вводить один и отменять пять. У нас есть прямое противоречие между инструкцией ФСБ про детские дома и пожаркой. Противодействие терроризму — двери должны быть закрыты и опечатаны, пожарная — должны быть открыты. Зависит от того, кто нас сегодня проверяет. В одном случае трахнут фсбшники, в другом — пожарные.
Об отношениях бизнеса с властью
Среднестатистический мент ведет себя так, будто все, что у вас есть, уже его. Не важно: дом или бизнес. У вас могут отобрать все, после этого посадить в СИЗО и начать торговаться за следующие 10 лет вашей жизни. И когда вы скажете, что у вас уже все отобрали, вам ответят: «Нет, дружок, теперь давай поговорим о 10 годах жизни». Как только вы осознаете, как они к вам относятся, у вас все встанет на свои места.
Я же вижу, какая динамика, через мои руки много печатей прошло. Так вот: мы корм. Скоро мне будет 48, первую печать я регистрировал в 1989 году, 19-летним пацаном, — это было ЗАО с выпуском акций и всеми пирогами.
Бандиты девяностых были редкостными сволочами: они нас стреляли, взрывали, и у меня много историй из девяностых, от которых волосы шевелятся, по сравнению с ними сериал «Бригада» — детский лепет. Но эти тупо действуют так же, как братва, только хлеще. Раньше ты мог поехать побазарить с братвой на Ежи, около Химок, — а сейчас ехать некуда.
В ближайшие 2-3 года в связи с тем, что эти клопы уже так отожрались, что не помещаются в банке, они очень сильно передавят нас и подожрут всю частную экономику. Они жрать привыкли в три горла, а денег уже не хватает на три горла, и они начнут грызться. Тогда произойдут и политические изменения. Все определяет экономика.
Кемерово — экономика, никакой политики. Задача Тулеева — удержать подконтрольные кланы, которые построены на угле и шахтах. Задача Путина — чтобы эти кланы отправляли наверх хорошие деньги и результаты выборов. Выборы и власть — это экономика. Как говорили классики марксизма-ленинизма, сначала экономический базис, потом политическая надстройка.
Бизнес будут больше доить. Сейчас существуют 74 нетарифных сбора, например те же электронные кассы. Зачем покупателям электронные кассы? Зачем чипирование шуб и медицинских препаратов, алкоголя?
Оставят 2-3% частного бизнеса, а все остальное, в том числе и весь средний бизнес, перейдет под контроль властей и околовластных группировок.
Была плановая экономика, а стала клановая.
По моим оценкам, сейчас доля частного бизнеса — 6-7 %. В оставшихся 2-3 % будут ретейл, общепит, салоны красоты, мелкий ремонт, автосервисы — обслуга. Крупные ретейловые компании заберут, а магазины возле дома — нет. Это две разных ипостаси.
До коллапса экономики осталось 2-3 года. Наша экономика достаточно крепкая, и дербанить ее можно достаточно долго, но за 2-3 года они ее раздербанят.
О сделке Галицкого с ВТБ
Кого сейчас доить в связи с тем, что они сами обтянули нашу страну колючей проволокой? Мы для них уже тоже неинтересны, потому что основное они подожрали. Последней вылетела из списка топ-500 компания «Магнит». Сейчас осталось додавить мою альма-матер X-5 и объединить их в «Росторг».
История с Галицким и «Магнитом»— это не рейдерский захват, а предложение, от которого нельзя отказаться. Когда человек рыдает на камеру… Тем более, по цене, по которой он продал… Нет ни одной предпосылки для продажи объекта. Человек мог еще долго работать с этим бизнесом. Чего вдруг продавать?
Сережа решил заняться детским футболом — не смешите мои тапочки. Детский футбол — это минуса, откуда деньги-то приходить будут? Человек бизнеса, который всю жизнь положил на бизнес, вышел из бизнеса, чтобы что? Чтобы заняться детским футболом?
Отжать «Магнит» — одна история. Его отжимали для кэша — чтобы был оборот кэша. А отжимать ретейл средней руки в регионе — смысла нет. Имущество отнять — имеет смысл. А сам операционный бизнес — смысла особого нет. То же самое касается едален: столовых и ресторанов. Отжать объект — имеет смысл, а отжимать операционный бизнес — геморрой.
Задача чиновника — отжать объект. Все остальное — оборудование, сотрудники, операционка — ему не нужно. Операционкой сын мэра никогда заниматься не будет.
О наркотиках в «Додо пицце»
Если вас нужно гасануть — вас гасанут несмотря на публичность. Яркий пример — мой кореш Паша Грудинин. Он был кандидатом в президенты, но его дрючат по полной. У него проверок такое количество, что мало не покажется, притом, что он и публичен, и кандидат в президенты и даже был депутатом от «Единой России» до 2010 года, и все равно это никак его не спасает. Ни публичность, ни ксива — ничего не спасает.
Вся жопа в том, что Федор Овчинников только после второй закладки, когда его вызвали в качестве свидетеля, начал выносить это в паблик. Они допустили вторую закладку, и, конечно, после второй закладки [органы посчитали, что] это точка сбыта.
Когда я возглавлял «Пятерочку» в Питере в нулевые годы, там было наркоты, как воз и телега. Я жил на Гончарном, и когда утром ехал на службу, у меня в подъезде всегда была куча шприцов. У нас регулярно были закладки. Мы всегда отрабатывали это с ФСКН и с местными бандитами. Мы находили контакты и говорили: «Значит так, чтобы с нашими объектами никого даже близко не было».
Мне очень резанули слух слова Федора о том, что это не их объект, а франчайзи, и «я не я и лошадь не моя». Вот это категорически неверно: это ваш объект, ваши партнеры, и вы обязаны за них впрягаться. Вы не можете съехать, потому что это был Вася Пупкин, которому кто-то что-то сделал.
Следующими за ним придут налоговики и следствие. Сейчас это очень массовая история: всех, кто занимается франшизой, объединяют в группы компаний и доначисляют налоги. Когда у вас есть головная компания, она как правило сидит на общей форме налогообложения. Если вы мне продали франшизу, то я как нормальный коммерсант использую ту форму налогообложения, которая мне наиболее выгодна. Как правило, это либо упрощенка, либо вмененка, либо доходы минус расходы. Тогда к вам приходит налоговик и говорит, что вы искусственно создали франшизу, когда у вашей основной компании обычная форма налогообложения, а у вашего франчайзи упрощенка. Он говорит, что это искусственная схема ухода от уплаты налогов, объединяет вас в группу компаний и доначисляет налогов. Элегантно, красиво и, самое главное, по закону.
Менты смотрят за поляной, потом налоговики доначисляют налоги компаниям, работающим по франшизе, а следственный комитет возбуждает уголовное дело. Или наоборот. Последовательность может быть любая. В девяностые было такое выражение: растить кабанчика. Брали одного коммерса и сваливали на него весь бизнес на территории. Потом его либо валили, либо объясняли, что он должен переписать все на правильного человека. Сейчас менты действуют по той же самой логике. Кабанчиком в данном случае может выступить Овчинников, на которого повесят всю франшизу, объединят в группу компаний, а он пойдет по уголовному делу, как паровоз. Я сейчас не про Овчинникова, а вообще про схему.
О предпринимателях
Халявщиков остается много. В предприниматели, конечно, никто не хочет идти, и я понимаю, почему. Какую альтернативу я могу предложить молодому человеку? Поехать в жопу мира подниматься с низов, с позиции поломойки с зарплатой 8 тыс. рублей, а через год-полтора стать управляющим объектом с зарплатой 40 тыс. рублей? Он скажет: «Я пойду в налоговую инспекцию и сначала буду получать 20 тыс. рублей третьим помощником старшего дворника, но ровно через полгода вы у меня будете в очереди стоять и доиться».
У нас нет предпринимательского климата. Его и не должно быть — зачем? Мы враги системы. К сожалению, тенденция такая: количество уголовных дел по аппарату омбудсмена — больше 270 тыс. за прошлый год.
Предпринимательство — это реально стиль жизни. Но экономической целесообразности в предпринимательстве физически нет последние года 3-4. Давление властей увеличилось из-за того, что у них тупо кончились деньги. Крым, может быть, был катализатором в той части, что их отрезали от внешнего финансирования, то есть от займов.
Большинство тех, кто открывает бизнес, делают это поневоле — им некуда трудоустроиться. В основном, открывают, не потому что доходно. Любая инициатива — это очень хорошо. Всех в «Газпром» и управу не устроишь.
Начинающим предпринимателям нужно идти в сторону клиента. Даже в Сомали есть бизнес, и он строится на клиенте, какой бы он ни был. Мой клиент — нищеброд, который приходит в гребаную столовую в жопе мира за 120 рублей, — он главный.
Чичваркин говорил, что наш клиент матерится и плюет семечки на землю. Это правильное понимание клиента. 42 млн людей не под наркозом и не под наркотиками смотрят «Дом-2». У нас такая страна, маргинальная. Но другого клиента у нас не будет. Это я говорю, несмотря на то что я сам — москвич в четвертом поколении и мальчик с образованием.
О президентской кампании Титова и гражданском обществе
Для меня не существует политики. Политика — это перепачканная в дерьме экономика. Я занимаюсь экономикой простого человека.
Сказать, что я поддерживаю Бориса Титова, — это очень широко. «Партия роста» — единственная партия, у которой была хоть какая-то экономическая программа. Я экономист, и для меня это очень важно.
В целом, штаб и сам кандидат отработали кампанию безобразно. Это ответственность лидера партии. Меня поразило, что он вроде как выдвигался от «Партии Роста», но ни в одном раздаточном материале «Партии Роста» не существовало. Это все заметили.
Проблема в том, что Путина реально выбирают. Я же принимал участие в выборах в Госдуму и видел, как реально голосовали. Вбросы есть, карусели есть, но это не очень большой процент.
Якобы Луначарскому в свое время задали вопрос, как стать таким умным, интеллигентом. Он ответил, что для этого надо закончить три университета. Один должен закончить ваш дед, другой — ваш отец, третий — вы сами. Для того чтобы произошел качественный рост, большая часть народонаселения должна закончить три университета, причем, естественно, не формально, а именно прожить.
Я хочу, чтобы если вы меня выбирали, вы говорили бы: «Мне нужны дорога, детсад и школа через 4 года. У вас есть 4 года, Дмитрий Валерьевич, исполняйте. Не исполняете — до свиданья». Я хочу, чтобы ваше отношение к будущему президенту было именно таким. И тогда наши отношения поменяются кардинально — для этого нужно гражданское общество.
Редакция благодарит коворкинг SOK за помощь в организации съемки
